Да, вот так развивается и идёт вперёд наше с тобой, дорогой читатель, апокалиптическое Последнее время. Так. И мой «лирический герой», озаряясь в ужасе и растерянности, не успевает не только «фиксировать», но даже и отслеживать отдельные его фрагменты. А борьба между «патриотами» (русскими) и «демократами» (евреями) всё продолжает нарастать…
Впрочем, так ведь было всегда, особенно начиная с 1917-1918 годов. Вот что я писал об этой борьбе ещё в 2013 году:
“Шевелухи возмущены”
Президиум Центрального Совета РУСО выступил с Заявлением… Я, правда, не знаю, что такое “РУСО” – Русское Социалистическое Общество, что ли? Но подписано это Заявление так: “Председатель ЦС РУСО Академик РАСХН В.С. Шевелуха”.
Несмотря на несколько булгаковскую фамилию уважаемого академика, его заявление звучит вполне серьёзно, и даже грозно:
«21 марта 2013 года в стенах Государственной Думы состоялось “мероприятие”, которое официально называлось “круглым столом”, а по оценке организаторов представляло собой МИНИ “ЗЕМСКИЙ СОБОР РУССКОГО НАРОДА” и превратившийся, по их мнению, в “народный суд над Лениным, большевиками и большевистской идеологией в целом».
Далее уважаемый академик Шевелуха, назвав “мини Земский Собор” – “Провокационным шоу”, сообщает, что:
«В ЭТОМ ЗЛОВЕЩЕМ МЕРОПРИЯТИИ приняли участие НЕМНОГОЧИСЛЕННЫЕ ПРЕДСТАВИТЕЛИ МОНАРХИЧЕСКИХ СЕКТ с громким названием: Монархическая Имперская Лига, Русское Имперское Движение И ДРУГИХ ОТКРОВЕННО НАЦИСТСКИХ ОРГАНИЗАЦИЙ: – Славянского Союза Дёмушкина, общества “Память” –и . ЛОЖНОПРАВОСЛАВНЫХ . МИКРОСЕКТ . ТИПА: “Сестричество во имя святителя Игнатия Ставропольского (Брянчанинова)” – “Союза Православных Хоругвеносцев” –представителей Яицкого Казачества – и две политические партии – “Воля” и “Великая Россия”. »
А дальше вдруг идёт классический коммунистический текст 20-х годов ХХ-го века:
«Переполненные ненавистью и злобой к коммунистам и Советской власти, участники указанного с б о р и щ а повторяли НАБИВШИЙ ОСКОМИНУ НАБОР СТАНДАРТНОЙ КЛЕВЕТЫ в адрес большевиков, в получении денег на революцию от Запада (а разве этого не было? – Л.Д.С-Н), в попытке уничтожить русскую духовность (а разве большевики не уничтожали Православие? – Л.Д.С-Н), разрушении крепких крестьянских хозяйств (вместе с их носителями, которых травили газом, – Л.Д.С-Н), истреблении людей в лагерях (да не только в лагерях, и на баржах топили, – Л.Д.С-Н), и массовых казнях, в том числе женщин, стариков и детей (такое именно и было по отношению, например, к заложникам, – Л.Д.С-Н ). На “круглом столе” был поставлен вопрос о необходимости расследования “преступлений” Ленина и большевиков (а почему, собственно, в кавычках? – Л.Д.С-Н), о необходимости переименования улиц и городов, названных в честь героев гражданской войны и Советской власти, об оценке большевистского периода, КАК “ГЕНОЦИДА РУССКОГО НАРОДА” …»
Вообще странные вещи пишут товарищи коммунисты. Выражают “решительный протест”, демонстрируют “крайнее возмущение”. А чем? Разве не было всего этого? Разве за всего 5-ть лет своего нахождения у власти Ленин со товарищи не убили от 18-ти до 20-ти миллионов русских? Разве не было тотального истребления русских офицеров в Крыму? Разве не зверствовали, не лютовали там венгерский жид Бела Кун (Коган), и “русская” жидовка Розалия Землячка (Залкинд)? Разве Окуджава не посвятил её памяти свой “шансон” “Комсомольская богиня”, где тонкие пальцы этой самой “богини” привычно тянутся к кобуре маузера?
Комсомольская богиня
…
Я смотрю на фотокарточку:
две косички, строгий взгляд,
и мальчишеская курточка,
и друзья кругом стоят.
.
За окном все дождик тенькает:
там ненастье во дворе.
Но привычно пальцы тонкие
прикоснулись к кобуре…
.
Вот скоро дом она покинет,
вот скоро вспыхнет бой кругом,
но комсомольская богиня…
Ах, это, братцы, о другом!
На углу у старой булочной,
Там, где лето пыль метёт,
В синей маечке-футболочке
Комсомолочка идёт.
.
А, ее коса острижена,
в парикмахерской лежит.
Лишь одно колечко рыжее
на виске ее дрожит.
.
И никаких богов в помине,
лишь только дело – бой кругом.
Но комсомольская богиня,
ах, это братцы, о другом.
1958
Не слабо, правда? Особенно и вдруг: « Но привычно пальцы тонкие прикоснулись к кобуре». Это, наверное, песенка про известную «фурию революцию» Розалию Землячку – Залкинд… Так-то время, и тех героев видит еврейский поэт Булат Окуджава.
Кстати, этому “шансону” радикально противостоит совершенно русское по духу стихотворение Ярослава Смелякова “Жидовка”, где та же самая “богиня” дана не в столь романтически-божественном образе:. . . . .
Прокламация и забастовка,
Пересылки огромной страны.
В девятнадцатом стала жидовка
Комиссаркой гражданской войны.
.
Ни стирать, ни рожать не умела,
Никакая не мать, не жена –
Лишь одной революции дело
Понимала и знала она.
.
Брызжет кляксы чекистская ручка,
Светит месяц в морозном окне,
И молчит огнестрельная штучка
На оттянутом сбоку ремне.
.
Неопрятна, как истинный гений,
И бледна, как пророк взаперти, –
Никому никаких снисхождений
Никогда у нее не найти.
.
Только мысли, подобные стали,
Пронизали ее житие.
Все враги перед ней трепетали,
И свои опасались ее …
.
В неподкупном своем кабинете,
В неприкаянной келье своей,
Простодушно, как малые дети,
Ты допрашивать станешь людей.
.
Но начальники нового духа,
Веселясь и по-свойски грубя,
Безнадежно отсталой старухой
Сообща посчитают тебя.
.
Все мы стоим того, что мы стоим,
Будет сделан по-скорому суд –
И тебя самое под конвоем
По советской земле повезут …
.
Февраль 1963, Переделкино
Я не смог удержаться, чтобы не дописать окончание этого диалога еврейского барда и русского поэта:
Так закончила, братцы, “богиня”,
Только “бог” их – “Картавящий бес”, –
Всё никак Зиккурат не покинет, –
Тот, в который поспать он залез.
А за ним, во стене во кремлёвской,
В древних урнах богини лежат,
Чуть прикрытые серой извёсткой,
Пробужденье Руси сторожат…
Вот, скоро склеп они покинут,
Вот снова даст мандат партком,
И комсомольские богини…
Да, это, братцы, всё о том.
Им расскажет их “бог” на “летучке”
Мы восстанем из тьмы – дайте срок!
Снова пальцы коснуться той “штучки”,
Так привычно нажав на курок…
Впрочем, таких противостояний “Красной” и “Белой” поэзии можно привести море. Достаточной взять, например, стихи Гумилёва, или Ахматовой, или Бехтеева, и противопоставить им шабесгоя Маяковского и Багрицкого, или же Джека Алтаузена и Михаила Кольцова с его знаменитой “Гренадой”…
Недавно один наш хоругвеносец, случайно взглянув на печальное лицо какого-то юного ближневосточного клерка, в метро, улыбнулся и сказал:
– А действительно: “Откуда у парня испанская грусть”?
– И все хоругвеносцы засмеялись…..
А “грусть” вот откуда. Они, и Окуджава, и Вознесенский, и этот молодой клерк, и академик РА СХН В.С. Шевелуха – прекрасно понимают, что всё, о чём говорилось на Круглом столе в Госдуме, как сейчас говорят, “имело место быть”. Были и “преступления” Ленина и большевиков, были и “геноцид русского народа”, были и “преступления против человечности”, было и “получение денег на революцию от Запада”, и “попытка уничтожения русской духовности”, и, конечно же, “истребление людей в лагерях» и “массовые казни”, и многое, многое другое. И наши современные коммунисты всё это прекрасно знают. И зная это, пишут:
– Мы выражаем свое возмущение организаторам и участникам проведения провокационного сборища в виде указанного круглого стола в Государственной Думе!”
Далее следует подпись совершенно в духе безсмертного творения Булгакова: “Председатель ЦС РУСО Академик РРСХИ В.С. Шевелуха, Москва, 4 апреля 2013 года “.
То ли у таких товарищей как покойные Вознесенский, Окуджава, и Варенуха, и ныне здравствующий академик Шевелуха, – совсем запорошило мозги, то ли лежащий в мавзолее “anded” (бессмертный) вампир продолжает оказывать на них НЕКРОТИЧЕСКИЙ ГИПНОЗ, но все эти люди никак не хотят понять, что их время безвозвратно ушло.
Однако, ушло-то оно ушло, но сначала оно «произошло». Почему же произошло?
Вот, на этот главный и основной вопрос всей мировой философии – “почему”, – мы и пытаемся ответить всем нашим исследованием Ленинско-большевистской темы.
Итак, это было в 2013 году. Но ярче всего – духовно идеологическая война проявляется, конечно же, в поэзии. Вот ещё одно стихотворение Русского поэта Ярослава Смелякова, как говорится, «почувствуйте разницу»:
Когда встречаются этапы
Вдоль по дороге снеговой,
Овчарки рвутся с жарким храпом
И злее бегает конвой.
Мы прямо лезем, словно танки,
Неотвратимо, будто рок.
На нас — бушлаты и ушанки,
Уже прошедшие свой срок.
И на ходу колонне встречной,
Идущей в свой тюремный дом,
Один вопрос, тот самый, вечный,
Сорвавши голос, задаём.
Он прозвучал нестройным гулом
В краю морозной синевы:
«Кто из Смоленска? Кто из Тулы?
Кто из Орла? Кто из Москвы?»
И слышим выкрик деревенский,
И ловим отклик городской,
Что есть и тульский, и смоленский,
Есть из посёлка под Москвой.
Ах, вот и счастья выше нету —
Сквозь индевелые штыки
Услышать хриплые ответы,
Что есть и будут земляки.
Шагай, этап, быстрее, шибко,
Забыв о жизненном конце,
С полублаженною улыбкой
На успокоенном лице.
<Ноябрь 1964>,
Переделкино
А вот современный вариант. Еврейский поэт Дмитрий Быков (Зильбертруд) «Послание к евреям»:
В душном трамвае – тряска и жар, как в танке, –
В давке, после полудня, вблизи Таганки,
В гвалте таком, что сознание затмевалось,
Ехала пара, которая целовалась.
Были они горбоносы, бледны, костлявы,
Как искони бывают Мотлы и Хавы,
Вечно гонимы, бездомны, нищи, всемирны –
Семя семитское, проклятое семижды.
В разных концах трамвая шипели хором:
“Ишь ведь жиды! Плодятся, иудин корень!
Ишь ведь две спирохеты – смотреть противно.
Мало их давят – сосутся демонстративно!”
Что вы хотите в нашем Гиперборее?
Крепче целуйтесь, милые! Мы – евреи!
Сколько нас давят – а все не достигли цели.
Как ни сживали со света, а мы все целы.
Как ни топтали, как ни тянули жилы,
Что ни творили с нами – а мы всё живы.
Свечи горят в семисвечном нашем шандале!
Нашему Бродскому Нобелевскую дали!
Радуйся, радуйся, грейся убогой лаской,
О мой народ богоизбранный – вечный лакмус!
Празднуй, сметая в ладонь последние крохи.
Мы – индикаторы свинства любой эпохи.
Как наши скрипки плачут в тоске предсмертной!
Каждая гадина нас выбирает жертвой
Газа, погрома ли, проволоки колючей –
Ибо мы всех беззащитней – и всех живучей!
Участь избранника – травля, как ни печально.
Нам же она предназначена изначально:
В этой стране, где телами друг друга греем,
Быть человеком – значит уже евреем.
А уж кому не дано – хоть кричи, хоть сдохни, –
Тот поступает с досады в черные сотни:
Видишь, рычит, рыгает, с ломиком ходит –
Хочется быть евреем, а не выходит.
Знаю, мое обращение против правил,
Ибо известно, что я не апостол Павел,
Но, не дождавшись совета, – право поэта, –
Я – таки да! – себе позволяю это,
Ибо во дни сокрушенья и поношенья
Нам не дано ни надежды, ни утешенья.
Вот моя Родина – Медной горы хозяйка.
Банда, баланда, блядь, балалайка, лайка.
То-то до гроба помню твою закалку,
То-то люблю тебя, как собака палку!
Крепче целуйтесь, ребята! Хава нагила!
Наша кругом Отчизна. Наша могила.
Дышишь, пока целуешь уста и руки
Саре своей, Эсфири, Юдифи, Руфи.
Вот он, мой символ веры, двигавшей горы,
Тоненький стебель последней моей опоры,
Мой стебелек прозрачный, черноволосый,
Девушка милая, ангел мой горбоносый”.
А вот мой ответ Дмитрию Быкову – «Послание к Зильбертруду»:
Не унывай!
Садись в трамвай!
Осип Мандельштам
На Таганке трамваи не ходят,
Но евреи залезут в трамвай,
И трамвай по дождливой погоде,
Повезёт их в израильский рай…
Чтобы делал он без Холокоста,
Наш великий поэт Зильбертруд,
Как любил повторять Маяковский:
«Нас свободными делает труд!»
Чтобы делал без Чёрной он сотни,
Что таится во тьме за углом,
Без начертанного в подворотне
Древнерусского слова «погром»…
Дайте Дмитрию Быкову Шнобеля
За трамвайный Блистательный стих.
Ведь почтиж-таки тянет на Нобеля
Тот еврейский трамвай на двоих.
В тесноте, в духотище, меж быдлами,
В параксизмах еврейской любви,
Вёл наш Дима любовные игрища,
И рыдали навзрыд фонари…
Было тесно в вагоне и муторно,
Но наш Дима её целовал,
Гладил отблеск волос перламутровых,
И на русское было плевал.
А народ автохтонный презрительно,
Ненавидя на пару глядел,
Про сосанье «жидов омерзительных»
Весь народ озверело шипел.
Был трамвай тот бараком Освенцима,
И в ушах всё стояло, как гром,
Из посланий Вал Шема и Герцеля
Это страшное слово «погром».
А кругом всё одни черносотенцы,
Банда, ломик, баланда, блины,
Были двое еврейских невротиков
На заклание осуждены.
Димин ангел худой, горбоносенький
Всё таращил на быдло глаза,
А по стёклам дождливою осенью
Холокоста бежала слеза…
Шёл трамвай, как всегда, переполненный,
Омываемый сильным дождём,
Ехал Дима за премией Нобеля
С горбоносеньким ангелом в нём…
Дайте Диме как Бродскому Нобеля
За великую ненвисть к нам,
За любовь к горбоносеньким шнобелям,
За симпатию к Вечным Жидам…
Впрочем, не всегда еврейские поэты ругали Россию. Иногда они её и восхваляли. Например, вот что писал знаменитый еврейский поэт о Вожде Мiрового пролетариата. Знаменитый поэт Пастернак писал:
Он был как выпад на рапире,
Гонясь за высказанным вслед,
Он гнул свое, пиджак топыря,
И пяля передки штиблет…
И эта голая картавость
Отчитывалась вслух во всем,
Что кровью былей начерталось:
Он был их звуковым лицом…
Столетий завистью завистлив,
Ревнив их ревностью одной,
Он управлял теченьем мыслей
И только потому – страной.
Тут Борис Леонидович написал не совсем точно. Вместо «Что кровью былей начерталось» надо бы «Что кровью русской начерталось», а вместо: «Он был их звуковым лицом» – «Её впитавшим кумачём»… Тогда было бы правильно.
Пастернак пишет:
Тогда его увидев вьяве,
Я думал, думал без конца
Об авторстве его и праве
Дерзать от первого лица
Тут тоже надо несколько изменить одну строчку. «Об авторстве его и праве» надо заменить на «Как может воплощение нави» (навь – существа мёртвого, Преисподнего мира – Л.Д.С.-Н.).
И дальше у Пастернака:
Из ряда многих поколений
Выходит кто-нибудь вперёд…
А дальше я дописал за Бориса Леонидовича, используя слова о Ленине Игоря Талькова:
Убийца лучших поколений,
Картавый лысенький урод.
Вот он ушёл – «Великий гений»,
Нам кровью мстя за свой уход…
Нам мстит морями русской крови,
Незахороненный мертвец,
А вдруг настанет час неровен
И он восстанет наконец…
Он вдруг проснётся и восстанет,
Осуществлённою мечтой,
Запляшет снова Смерти танец,
И поведёт нас на убой.
И восхищённые поэты,
И Зильбергруд и Пастернак,
Напишут снова нам сонеты,
Про Ленина и Красный Мрак.
Как он велик – Бессмертный Гений,
Как ненавидит быдло он,
Веди нас в бой Великий Ленин,
В последний наш Армагеддон.
И пусть умрём в бою последнем,
Пусть все поляжем в битве, пусть,
За плач еврейских поколений,
За их печаль, тоску и грусть.
Чтоб перебить сто миллионов
Тупого русского быдлА,
Чтоб вновь на север зак-вагоны
Мечта бессмертная вела…
Это я уже написал, потому что вижу «реальность» по-русски. И эти «видения» сильно отличаются от «видения» Дмитрия Быкова и Бориса Пастернака. Зато оно очень близко к русскому поэту Ярославу Смелякову.
Глава Союза Православных Хоругвеносцев,
Председатель Союза Православных Братств,
Предводитель Сербско-Черногорского
Савеза Православних Барjяктара
Леонид Донатович Симонович-Никшич