Отобрать у европейцев суверенитет, пока не поздно. К единому банковскому регулятору в ЕС
В ЕС очередной скандал. Член правления Европейского центрального банка Йорг Асмуссен схлестнулся с министром финансов ФРГ Вольфгангом Шойбле. Первый призывает европейских политиков уже в следующем году доработать схему контроля за банковской системой еврозоны. «Мы стремимся к единой европейской системе с единым фондом, который будет финансироваться за счет налогов с банковской системы. Параллельно нужен единый надзорный механизм, в связи с этим ЕЦБ необходимо провести тщательную проверку европейских банков на предмет качества их активов».
Почему-то у немецкого чиновника эти слова энтузиазма не вызвали. Шойбле отметил, что существующие в ЕС законодательные нормы и договоренности предусматривают создание единого надзорного банковского органа, но вот полномочиями единого регулятора, принимающего решения о реструктуризации долгов или полной ликвидации банка, они его не наделяют.
Кто-то скажет, мол, который раз на этом самом месте! Однако на самом деле проблема много глубже, чем кажется первого взгляда. Дело в том, что, как мы не раз отмечали, ЕС был создан как объединение государств с тремя типами экономик. Первая — «северная», характерной чертой которой является экспорт продукции с высокой долей добавленной стоимости. Вторая — «южная», для которой характерен экспорт продуктов питания и высокая доля доходов от туризма. Третья — «иждивенческая», ориентированная на дотации и помощь Евросоюза и экспорт рабочей силы по всему ЕС. Эта модель свойственна, в том числе, странам Восточной Европы, в которых после распада Совета экономической взаимопомощи была с помощью Запада уничтожена промышленность и которые не могут в этой ситуации самостоятельно обеспечить для себя более или менее приемлемый уровень жизни.
Все проблемы, связанные с такой системой, легко решались в период экономического роста, однако сегодня, когда рост сменился спадом, причем, долгосрочным и (в скором времени) масштабным, дело принимает серьезный оборот. Пока за всех платит Германия, но уже очевидно, что скоро ей это всерьез надоест. Да и денег у нее, в общем, на всех тоже не хватит. Уже сейчас в Испании безработица больше 25%, а когда такая ситуация будет в большинстве стран ЕС? Когда из Западной Европы погонят польских водопроводчиков и других подсобных рабочих из Восточной Европы? Удастся ли сохранить ЕС?
Отметим, что если это образование начнет разваливаться, то делать оно это будет основательно, что, в общем, все понимают. Именно по этой причине так активно спасали Грецию: прецедент тут создавать никак нельзя, слишком опасно. Однако и говорить вслух беднеющим гражданам богатых стран ЕС, что они должны содержать бедных и безработных в других странах, тоже уже невозможно. И остается только один вариант: нужно принять такие законодательные нормы, чтобы положение ЕС стало бы необратимым. То есть нужно лишить отдельные страны права и возможности выхода из этого союза. А сделать это можно только одним способом: лишить их части суверенных прав!
Именно об этом идет спор у представителей национального финансового института и общеевропейского. Министр ФРГ говорит о том, что он не может позволить, чтобы Германия лишилась части своего суверенитета, а наднациональный чиновник настаивает на том, чтобы это лишение произошло бы как можно быстрее. При этом у каждого из них есть свои проблемы. Так, Германия пеняет, что Великобритания категорически не желает делиться суверенитетом, чем подает плохой пример для остальных, а ЕЦБ не очень понимает, что делать с некоторыми странами зоны евро, вроде Греции и Испании, которым нужно столько денег, сколько у ЕЦБ точно нет и не будет.
Понятно, что на уровне финансовых чиновников ответа на эту проблему не будет, это прерогатива политических властей отдельных стран. Но и у них есть базовая сложность: они готовы делиться, но только при условии фиксации условий. Грубо говоря, власти Германии смогут «пробить» свой парламент только при условии четкого объяснения, сколько будет стоить Германии потеря суверенитета. А поскольку кризис продолжается, то пока идут переговоры, «цена вопроса» непрерывно растет.
Я уже говорил о том, что масштаб нынешнего кризиса превысит масштабы «Великой депрессии», когда безработица в Западной Европе достигала 40%. Представить себе, что Германия согласится кого-то кормить, когда внутренняя экономическая ситуация достигнет такого положения, просто невероятно. Значит, ее народ можно только обмануть, втащить в новый виток объединения, лишить суверенитета вопреки его желанию, попытки чего, собственно, сейчас и происходят. Но тут начинает играть противоположный момент: если слишком оптимистично рассказывать про экономические перспективы, то тогда непонятно, куда спешить с передачей национальных полномочий?
В общем, чем закончится вся эта история — пока не очень ясно. С одной стороны, сильно выхолощенная немецкая элита может и повестись на внешнее давление, особенно, если учесть, что его активно поддерживают США. Но тогда очень велика вероятность, что по итогам кризиса там начнется такая националистическая волна, что мало никому не покажется. Опять же — если денег просто не будет, какой тогда смысл в передаче полномочий на уровень ЕС? Пустую казну контролировать? С другой стороны, если Германия устоит (а принципиальна только ее позиция, поскольку именно она главный донор ЕС), то следующий шаг — выход из ЕС. Либо самой Германии, либо, постепенно, ряда стран, которые никак не смогут самостоятельно обеспечить нормальный уровень жизни своих граждан.
В общем, такой острый спор персонажей, упомянутых в начале текста, связан, во многом, с тем, что они оба не видят хорошего выхода из ситуации. При этом каждый апеллирует к своим доводам, привязанным не к экономической, а к политической позиции — что не дает возможности объективно оценить ситуацию. И чем это все закончится — пока не очень ясно; но то, что неудачные политические решения уже в достаточно близком будущем поставят под серьезный удар всю европейскую политическую элиту — практически очевидно. То есть, экономический кризис в Евросоюзе постепенно, но неуклонно, переходит на политический уровень.