Битва на Ворскле. Забытое сражение.
Удивительные метаморфозы памяти делают одни исторические события значимыми, а другие забытыми. Мы знаем много о Куликовской битве. Война, в которой была одержана Куликовская победа, не привела к окончательной победе над Ордой, но это событие стало значимым для российской истории. Было и другое событие, которое можно отнести к разряду забытых. Это – битва на Ворскле 1399 года. Это сражение произошло менее, чем через 20 лет после Куликовской битвы. В нем участвовали некоторые герои Куликовской битвы, но что мы сегодня знаем о нем? Кто в нем сражался? Кто победил?
Для того, чтобы понять все перипетии сражения великого князя литовского Витовта с войсками ордынского хана Темир-Кутлука и его главного царедворца Едигея, нужно вспомнить обстановку в Восточной Европе, на Руси и в Орде, которая сложилась к концу 14 века. Это время стало для народов Восточной Европы эпохой тяжелых потрясений. Могущественная империя, которая была создана потомками Чингисхана, корчилась в смертельной агонии. Отдельные кочевые феодалы беспрерывно воевали между собой, оспаривали друг у друга улусы, земли и одновременно старались укрепить свою самостоятельность. Еще недавно цветущие, города потеряли свое значение в результате изменения торговых путей – те стали обходить стороной неспокойные земли. В конце концов, вокруг этих городов перестали селиться земледельцы.
На фоне внутреннего развала Орды усилилась борьба зависимых народов. Русь была обескровлена своей победой на Куликовом поле. Она пережила разгром Москвы в 1382 г., но осталась по существу непокоренной и накапливала силы для решающей борьбы. Булгарские княжества укрепились на столько, что могли приглашать на свой престол даже царевичей. Нарастало противостояние на Кавказе, в Средней Азии. После целого ряда неудачных войн с Тамерланом (Тимуром) ордынский хан Тохтамыш был разбит им на Кавказе , и армия победоносного Тимура, или как его называли на Руси Темир-аксака, ворвалась в самое сердце Золотой Орды – Поволжье. Были разгромлены все крупные города, включай Сарай аль-Джадид, Булгар.
Нашествие Тамерлана докатилось до русских земель, но он дошел только до пределов Рязанского княжества, разорив там город Елец (ныне этот город в Липецкой области).
На фоне этих поражений Тохтамышу стало все тяжелее противостоять натиску внутренних врагов. Наиболее серьезными его противниками стали чингизид Темир-Кутлук и поддерживавший его Едигей – главный организатор и вдохновитель очень кратковременного взлета могущества Золото Орды. Потеряв много сил в борьбе с Тимуром, Тохтамыш был оттеснен противниками почти к пределам Литовского княжества. В конце концов это вынудило его искать убежища у великого князя литовского Витовта.
Витовт – амбициозный и умный политик, очень яркая фигура своего времени, принял Тохтамыша с его илем, то есть с его двором, со всеми женами, наложницами, с вооруженным отрядом, и выделил ему территории недалеко от Лиды – это в современной Белоруссии, где и расположился Тохтамышев улус, как его иногда называли. В этот момент Витовт лелеял планы гегемонии в Восточной Европе. Тогда перед русскими землями и перед Великим княжеством Литовским стоял центральный вопрос – о киевском наследстве.
Взявшие курс на объединение всех русских земель, московские князья в то время не обладали значительными военными и политическими ресурсами для достижения этих целей. Этими ресурсами располагал литовский князь. Витовт, в тонкой политической игре между польским королем, Ливонским орденом, Москвой и Ордой, начал осуществление своих планов завоевания гегемонии в Восточной Европе. Его дипломатические усилия завершились тем, что он нейтрализовал польского короля. Витовт договорился с Ливонским орденом, больше того – он добился его поддержки против Орды. Наконец, он привлек на свою сторону хана Золотой орды, пускай и беглого, но «царя», как его называли в русских летописях, – Тохтамыша, и заключил с ним договор. Согласно ярлыку Тохтамыша, Витовт претендовал почти на все северо-восточные русские земли. Только Псков он должен был отдать Ливонскому ордену, а Новгород, Москва, Владимир, Нижний Новгород переходили под протекторат Витовта.
В Восточной Европе складывалась совершенно новая расстановка сил. Если бы Витовт сумел посадить на ордынский престол своего союзника Тохтамыша и они, уже вместе с Орденом, разгромили бы Москву, Литва стала бы единственным объединителем русских земель. Великий князь московский Василий, сын Дмитрия Донского, с огромной тревогой следил за приготовлениями своего литовского соседа, но помешать ему был не в силах.
Между тем Едигей продолжал укреплять свои позиции в Орде. В 1398 г. он окончательно завоевал Крым и взял штурмом итальянскую колонию Кафу (современная Феодосия), которую защищал сын Тохтамыша. И на правах новых правителей Орды Темир-Кутлук и Едигей направили посольство Тимуру, который уже начал ревниво следить за новым объединением Золотой Орды. Однако, занятый подготовкой к походу в Индию, Темир-аксак не стал разрывать отношений с опасным соседом, чтобы не получить угрозу в своем тылу.Наведя порядок в собственном улусе, Едигей и Темир-Кутлук двинули свои войска к границам южной Руси и обратились к Витовту с требованием выдать им Тохтамыша.
По сути это была демонстрация силы – чтобы напомнить Литве, кто действительно правит в Орде и распоряжается ее землями. Само послание не сохранилось. Есть лишь легенда о том, что было в нем. Русский летописец пересказывает это обращение: «Выдай мне беглого Тохтамыша, он мой враг. Не могу оставаться в покое, зная, что он жив и у тебя живет», Разумеется, Едигей не ожидал, что Витовт сразу выдаст хана. Вероятнее всего, он надеялся, что литовский князь хотя бы лишит поддержки бывшего правителя Орды. Но посланец передал ему ответ Витовта: «Я царя Тохтамыша не выдам, а с царем Темир-Кутлуем хочу увидеться сам». По средневековым нормам, это было объявлением войны. Для себя вопрос о войне с Ордой Витовт решил уже давно, и конечно, он не мог упустить такой случай сразиться с самым могущественным правителем Европы.
Есть предположения, что он завидовал славе Дмитрия Донского: поскольку он претендовал на роль объединителя всех русских земель и на московский княжеский стол, то хотел приобрести славу такого же победителя Орды. Тем более, что вся эта боевая операция представлялась ему недостаточно серьезной. Вероятно, Литва действительно недооценивала силы Едигея и Темир-Кутлука.
Тем не менее для похода Витовт отобрал лучшие полки из Киевского, Смоленского, Рыльского, Волынского и других южно-русских княжеств. Кроме того, к его армии присоединились татары Тохтамыша. Орден прислал около ста крестоносцев – невеликое число, но сам факт помощи – а она зафиксирована в актовых документах, имеет большое значение. Наконец, пришел довольно значительный отряд из Польши, вооруженный пушками, что было для того времени в диковинку. Первый раз в русской истории мы находим упоминание об участии пушек в боевых действиях в 1382 г. – тогда со стен Москвы по осаждающим войскам Тохтамыша стреляли из «тюфяков» – так записал летописец. Спустя 20 лет к Витовту приехали уже полевые орудия, которые он собирался взять в поход. Командовали этим многотысячным войском опытные полководцы, среди которых были и сподвижники Дмитрия Донского – отличившиеся на Куликовом поле Андрей и Дмитрий Ольгердовичи и виднейший воевода, боярин Дмитрия Донского Боброк-Волынский.
Войско двинулось в степь. Оно продвигалось медленно из-за большого числа обозов, но и спешить им было некуда, решение о сражении, судя по всему, было обоюдным. Оба войска встретились на реке Ворскле. Эта река неоднократно становилась местом сражений, как в средневековье, так и значительно позже: в петровское время здесь, недалеко от Полтавы, состоялась Полтавская битва. Но участники сражения начала 18 века едва ли помнили, что неподалеку отсюда, по другую сторону от Полтавы, близ известного брода через Ворсклу произошло одно из самых грандиозных сражений средневековой истории.
Сначала сошлись передовые части. Потом постепенно стали стягиваться основные силы. У русско-литовского войска вперед выдвинулся сам Витовт, а у ордынцев передовые полки вел Темир-Кутлук. Едигей двигался за ним с основными силами. Ядром ордынской армии были закаленные в битвах воины, которые не только сами были защищены железными доспехами, но имели защиту для своих коней. Изображения таких воинов нам известны по персидским и индийским миниатюрам (см. словарь – “Монгольская конница”). Такой воин, защищенный лучше западноевропейского рыцаря, представлял большую опасность в бою. Именно эти тяжеловооруженные ратники являлись основой военной мощи ордынцев, чей таранный удар в сомкнутом строю часто решал исход сражения.
Пока подтягивались основные силы обеих армий, Темир-Кутлук завязал переговоры. Через посла он спрашивал у Витовта о причинах, подвигнувших литовцев войти в ордынские пределы. На что Витовт в оскорбительной форме предложил Темир-Кутлуку стать его вассалом.
Вид огромной литовской армии и самоуверенный тон Витовта смутили Темир-Кутлука. Он стал предлагать уступки. Его ближайшие эмиры были в замешательстве. Не смея перечить хану, они согласились выполнить самые унизительные требования Витовта – вплоть до потери самостоятельности: чтобы на ордынских монетах ставилось впредь литовское клеймо. Великий князь уже торжествовал победу. Он без борьбы достиг того, о чем ранее не мог и мечтать: Орда признает себя полным вассалом Литвы! Но это оказалось лишь дипломатической игрой, поскольку Темир-Кутлук ждал подхода основных войск во главе с Едигеем. Когда основные войска оказались на месте событий, Едигей резко вмешался вход переговоров. Он еще раз послал гонца к Едигею с предложением о личной встрече. Витовт и Едигей встретились. В ответ на все запросы Витовта Едигей предложил не менее оскорбительные условия: платить Орде дань и оброк, на монетах Витовта чеканить клеймо Темир-Кутлука и так далее. Для великого князя эти слова являлись явным оскорблением: недавний холоп Тохтамыша, каковым являлся Едигей, посмел назвать благородного литовского князя свои вассалом! Витовт, ничего не ответив, вскочил на коня и помчался к войскам, на ходу отдавая приказ строиться к бою.
12 августа 1399 года вошло в историю как дата одной из самых страшных и кровопролитных битв Средневековья. Едигей построил свою армию в шесть больших корпусов, каждый из которых делился на три полка. Кроме того был выделен резерв под командованием самого Едигея, и этот резерв был спрятан не в лесу, не за холмом, а в овраге, невдалеке от места основного сражения. Бой начался атакой легкой татарской конницы. Она налетела строй литовских войск, пуская по ходу сотни стрел. Но так же легко, как конница примчалась, она была обращена в бегство, встреченная ответной стрельбой из луков и арбалетов. Вдогонку за убегающими татарами из строя союзного литовско-русско-польско-татарского войска вылетели всадники Тохтамыша, которые погнались за убегающими противниками. Следом медленно двинулись основные силы союзной армии. Навстречу им, опусти копья, ринулись ордынцы Темир-Кутлука. Две армии, постепенно разгоняясь, двигались навстречу друг другу. В момент столкновения, по описанию летописца, раздался страшный треск от ломающихся копий, стоны, крики – началась многочасовая битва.
Когда историки говорят, что битва длилась от зари до заката, они сгущают краски. Средневековая битва не могла длиться больше двух-трех часов. Снаряжение, вооружение весили столько, что человеческих сил могло хватить только на непродолжительное время боя. Нам неизвестны сражения, которые длились бы больше двух-трех часов. Но сражение на Ворскле было одним из самых упорных.
Конная рубка перемалывала силы противников и требовала все новых и новых подкреплений. И Едигей, и Витовт старались сохранить строй, бросали в бой свежие отряды и полки, которые вклинивались в ряды врага, стремясь расколоть его на части. Но никто не мог добиться ощутимого успеха. Сила не могла одолеть силу. И тогда борьба разгорелась на флангах, где конным союзным отрядам удалось потеснить отряды ордынцев. Но уже близился исход битвы: ордынцы на флангах дрогнули, воины Витовта стал заметно теснить их. Казалось, еще немного и отряды Темир-Кутлука обратятся в бегство. Витовт, чтобы закрепить успех, бросил в бой свои последние резервы – польских, немецких и литовских рыцарей. Большой полк ордынцев изогнулся дугой и дрожал, как натянутая стрела, – еще миг, и он лопнет! Однако то, что было расценено великим князем как отступление ордынцев, оказалось маневром. В тот момент, когда вся армия Витовта была уже втянута в битву, свежие тумены Едигея вышли из оврага и обрушились на фланги литовского войска. Сокрушив их и обратив в бегство, они стали заходить в тыл союзной армии. Литовско-русские полки начали отступать, строй их стал ломаться. И тут удар тяжелой кавалерии Едигея сокрушил их ряды окончательно. Теперь уже никто не думал о сопротивлении – началось бегство.
Одними их первых бежали князь Витовт и хан Тохтамыш. Рагром был полный. Против ордынской конницы оказались бессильны не только пушки, но и немецкие рыцари. Почти вся русско-литовско-польская армия полегла на поле боя или во время бегства. Летописец с горечью написал, что погибло «всех князей именитых и славных 70 и 4. А иных воевод и бояр великих, и христиан, и Литвы, и Руси, и Ляхов, и Немцев, елико избито, многое множество кто возможет изчести?». В этой страшной битве погиб цвет русских и литовских князей, которые помогали Витовту создавать независимое литовское княжество, а еще ранее боролись под знаменами Дмитрия Донского. Среди прочих погибли оба брата Ольгердовичи, Дмитрий Боброк-Волынский, князь смоленский Глеб Святославич, киевский князь Иван Борисович, краковский великий князь. Войска Едигея гнали Витовта с Тохтамышем и остатками их войск до самого Киева.
Дойдя до древней столицы Руси, Едигей взял огромный по тем временам выкуп – около 8 тысяч рублей, и отправил остальную армию грабить Южную Русь, которая подверглась страшному опустошению до самых Великих Лук. Витовт поспешил заключить мирный договор с Едигеем, одним из пунктов которого было выдворение Тохтамыша из пределов Литвы.
После такого поражения Витовт уже не мог играть роль объединителя Руси и проводить прежнюю активную политику. Это поражение предопределило дальнейший ход истории в Восточной Европе. Наибольшие политические дивиденды из этого грандиозного, кровавого противостояния народов извлек безучастный наблюдатель всех этих событий – московский князь Василий Дмитриевич, наследник Дмитрия Донского. Именно наследники Дмитрия Донского, московские князья, стали объединителями всех русских земель и главными претендентами на киевское наследство – Золотой стол Владимира-крестителя.
Кровопролитное сражение на Ворскле было забыто. В объяснении причин возвышения московских князей стали появляться нотки провиденциализма. Летописцы и идеологи 16-17 столетий стали объяснять успехи московских правителей Божественным промыслом.