Об ответах на вызовы современности и книге монаха Салафиила (Филипьева) «Тайна Афонской пустыни»
Что подвигло наших современников, верующих в Христа-Спасителя жить и подвизаться в пустыне? Как через покаяние, покаянную молитву возрождается гибнущая душа? Почему послушание открывает возможность общаться с Богом? На эти и множество других духовных вопросов найдёт читатель ответы в вышедшей недавно книге афонского монаха Салафиила «Тайна Афонской пустыни. Дневник пустынножителя». Это первая книга автора, вышедшая под его новым именем. Ранее, до мантийного пострига, автор был известен, как инок Всеволод (Филипьев), подвизавшийся в начале 90-х годов прошлого века на Валааме, а затем в Джорданвилле.
В связи с известными нынешними баталиями в интернете, мой духовник сказал: «Не спеши со скоропалительными выводами и успокойся». И стал я чаще бывать на церковных службах, стал более внимателен ко всему происходящему. На одной из служб услышал хорошую проповедь. С новым пониманием для меня – ревнителя царства земного и небесного зазвучали слова Спасителя богатому юноше – блюстителю Заповедей: «Продай имение твое, раздай нищим и будешь иметь сокровище на небесах; приходи и следуй за Мною!» (Мф. 19:16-30).
От какого же «имения» нужно отказаться человеку, чтобы быть рядом с Господом? «Имение» – это не только материальные блага, но и наши мирские, земные страсти, привязанности, предубеждения, «особые» знания, которые держат нас в рабстве греха.
Но спросят, к чему крайности? Почему сразу пустыня? Да потому что пустынники, как никто другой, осознанно отказываются от «имений» – всех мирских и земных привязанностей. И ещё потому, что всегда бесценен опыт общения со своим «внутренним человеком», опыт обращения к своей совести. «Не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей» (1Ин.2, 15).
Пустыня
Промысел Божий прописал иноку Всеволоду лекарство, которое может быть полезно каждому из нас грешных, в каких бы жизненных обстоятельствах мы не находились. «Мне лекарство – пустыня», – озвучил отец Салафиил этот рецепт и продолжил: «Господи. Какая тишина, какой покой. Воистину Ты – Начальник Тишины, Кроткий и Смиренномудрый, дающий покой душам нашим».
Автор переосмысливает своё творчество и жизнь уже из афонской пустыни. Важно, что повествование пустынник ведёт языком профессионального писателя, коим он и является.
Лично мне, видевшему условия пустынножительства автора во время моего паломничества по Афону, эта книга помогла глазами пустынножителя посмотреть на свои личные страсти, на злые приговоры, жестокие оценки, осуждения всех и вся.
Пустыня – яркий контраст с шумным миром телевидения, смартфонов, радио, интернета, рокотом машин, самолётов, взрывами снарядов, автоматной стрельбой, криками умирающих и гибнущих людей. А афонская пустыня – это, с одной стороны, тропы «незримых старцев», а с другой, – тысячелетний погост подвижников – отшельников, откликнувшихся на зов Спасителя «будешь иметь сокровище на Небесах, приходи и следуй за Мной».
После афонских встреч с автором стали очевидны его слова о том, что умное делание и практика молитвы Иисусовой возможны везде и для всех. Но мне лучше было поехать в монастырь, чтобы привести разгоряченное сердце в порядок.
«Пустынник или безмолвник («исихаст») – это ищущий и через покаяние обретающий заповеданный покой. Не покой плоти и не покой от попускаемых спасительных скорбей, а духовный вечный покой Христов, который не только спасённые Господом покойники (от слова «покой») обретают в ином мире, но и пустынники обретают в земной жизни. Это покой – благодатный, светоносный, покаянный, радостный, тихий, смиренный, кроткий. Обретают сей покой живые покойники – исихасты, обретают их живые души и любящие сердца». Так написано на одной из страниц дневника.
Читая исповедальные мысли современного пустынника – отца Салафиила, невольно сравниваешь их с воинствующей, агрессивной и истеричной, мирской риторикой владельцев «имений». «На пустыннолюбцах истинных, ревностных и смиренномудрых искателях исихии, где бы они ни пребывали – в отшельничестве, в затворе, монастыре или вмиру – исполняется священное обетование: «Приидите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас; возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим; ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко» (Матф. 28-30)»… Ничего, кажется, тайного, но для меня душеполезно.
Почему пустыня? «В пустыню идут для покаяния, безмолвия, Богомыслия и непрестанной молитвы, для радости простой христианской жизни перед Лицом Божиим…».
Соприкоснувшийся напрямую с афонской, монашеской, пустыннической традицией, русский инок пишет:
«Прекрасно, что Христианство объединяет и даёт самовыражаться разным народам и самобытно прославлять Единого Истинного Бога и Спасителя мира Иисуса Христа».
«У христианина два верных состояния: первое, когда он общается с Богом; второе, когда он ищет Его. Все остальные состояния сразу или постепенно уводят на страну далече…».
Вот точный диагноз, поставленный автором: «Я знаю, как бывает, когда перед тобой возникает калейдоскоп интересного из области душевной: научной, политической, патриотической, художественной, человеческой и т.п. И ты постепенно или сразу отходишь от «единого на потребу».
Пустынножитель Салафиил поясняет, как можно спасаться и в мирских послушаниях: «И опять, если не упускаешь из внимания главное – Христа и общение с Ним в молитве и таинствах Церкви, то и многое другое сможешь делать Богоугодно и не впустую.
И снова чувствую – увлекись душевным, упусти из виду Единственного, и пойдёшь-пойдёшь на страну далече, а потом и покатишься, а потом и падёшь» – смиренно предупреждает монах – пустынножитель.
Для меня – максималиста очень важен этот «горний маяк». И «он» светит для меня из этой книги:«В зимнюю штормовую ночь, – делится автор, – Бог дарует монаху мирную тихую келью, как прообраз небесной кельи Своего Светлого Града».
Как-то по-особенному звучат в монастыре строки из дневника:«Когда внешнее успокаивается и не отвлекает внимания, то чувствуется внутренняя жизнь и сила».
«Тут открылось, что очень важны прилагательные к слову «безмолвие», а именно внутреннее безмолвие, душевное безмолвие, священное безмолвие».
Делаю выписки из дневника одну за другой.
«Священнобезмолствовать значит успокаиваться во Христе, угомониться, жить подлинным, а не искусственным, жить настоящим, а не мечтами о прошлом и будущем; при хорошем – благодарить Бога за то, что имеешь, при «плохом» – помнить, что Бог выше сил не попускает и всё направляет к нашему спасению».
«Некоторые отцы прямо называют условием стяжания непрестанной сердечной молитвы – отказ от всего земного и временного. Особая школа пустыни. Господь как бы говорит пустынножителям:«Храм не всегда имеете с собой, а чётки и молитву Иисусову, и Меня, по вере вашей, всегда с собой имеете. Будьте сами Моими храмами-алтарями Бога Живого, творя непрестанную молитву»».
Летопись, как и задумывалась автором, является гимном христианской аскетической пустыне.
Покаяние
«Господи, научи меня молиться. Даруй мне покаянную, непрестанную молитву Иисусову», просит автор. Отец Рафаил всегда обращает внимание в молитве на смиренное чувство покаяния, и его ученик – автор дневника стремится выполнять наставления своего духовника.
Когда читаешь эти строки, возникает так необходимое каждому из нас покаянное чувство: «От радости благодати, от невыразимого утешения, которое Бог дарует в пустыне, приходишь к пониманию собственной ничтожности, греховности, немощности, приходишь к покаянию и мольбе о помиловании, смешанной с утешением, которое Бог даёт и даёт, не смотря ни на что».
«Двери покаяния, двери милосердия Божия, не только на Афоне, но и везде открыты», – говорит автор. Как это важно знать всякому упорствующему в своей гордой греховности.
Монах Салафиил спросил авву Рафаила, что в пустыне самое главное. Он ответил: «Смирение. Замечать за собой, в чём не смиряешься: в еде, в неудобствах жизни, из-за напастей природы и через людей, когда их видишь, и укорять себя за это, за несмирение». Это, по-моему, – готовые рецепты и для мирской «пустыни».
Важен опыт для смиренного покоя – опыт отсечения помыслов, о котором подробно говорится в книге.
Ещё важно то, что автор делится святогорскими поучениями как именитых, так и неизвестных, встречающихся на афонских тропах, современных подвижников.
Автор по опыту знает, что говорит, когда напоминает нам мысль преподобногоСилуана Афонского о том, что хотя грехи прощены, после исповеди, но всю жизнь надо о них помнить и скорбеть, чтобы сохранить сокрушение. Как только мы утрачиваем умиление при покаянии, самооправдываясь, так начинаем готовить яму для падения.
«Если страдание наполняется покаянием, то оно приносит душе облегчение, очищение и радость. Потому страдание можно полюбить и можно его желать здесь на земле». Для меня это – одна из духовных тайн, приоткрытых автором дневника.
Вообще, читая дневник, всё, что в нём написано, переносишь на себя, и порой стыдно становится и больно душе.
«Если я злой, значит, слушаюсь злого духа. Про это нужно вспоминать, когда злость вскипает или хотя бы просачивается. Тогда расхочется злиться».
В книге «Тайна Афонской пустыни» – много сокровенного и откровенного.
Например, откровение о том, что именно молитва Иисусова: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного», является кратким исповеданием православной веры об Иисусе Христе, как Сыне Божьем.
В книге находим точные слова и о «болезни века сего» – о страсти порабощения интернетом, страсти любопытства и погружения в глубины холодного, мёртвого «виртуального океана». «Тут и суетность, и праздность, и многопопечительность– это в лучшем случае, без падений…». В интернете мы сразу на часы забываем о молитве и окружающих. «Бесы всегда работают, чтобы смущать пришедшими новостями»
«Парадокс: из пустыни становится видно, как сильно мы в миру увлечены пустым. Мы увлечены суетным, думая, что оно важно, а оно – ничто. Причём «ничто», губительное для души, убивающее время нашей жизни». Трудно не согласиться с автором!
Послушание
Послушник – слушающий Бога через старца-духовника. В этом один из духовных смыслов послушания, который в интернет суете часто забывается. Сразу оговорюсь для людей, отвергающих идеалы «пустыни в миру». Верю и понимаю, что деятельное православное послушание необходимо во всех сферах нашей жизни, на различных «участках духовного фронта»: и в церковной деятельности, и в политике, и на работе, и в семье. И поэтому обращение к тысячелетней традиции Святой горы – Русскому Афону, традиции, поддерживаемой и продолжаемой нашими современниками– исихастами, даст возможность избежать многих ошибок, как в нашем общеправославном деле, так и в деле личного спасения души.
Размышления и живые примеры об отходе от спасительного послушания и о возвращении к нему пронизывают личную историю писателя, живущего в пустыне.
Весьма поучительны истории из святогорских разговоров. Они воспринимаются, как духовные «афонские росинки».
Пример о послушании. При бесовских нападениях на одного из иноков была явлена сильная защита.
«У нас всегда есть ответ нападающему бесу, на его вопрос: “Почему ты это делаешь?” – Я действую по благословению старца».
А вот слова для особо нетерпеливых людей, требующих сиюминутного решения всех вопросов: «В Боге нет никаких драм и трагедий, а только всепобеждающий свет любви Божией». Даже читая эти строки дневника, находясь в монастыре, я понимаю, как далеко мне до этого света. Хочется учиться послушанию, научиться слышать ответы, как афонские пустынники, ответы из Вечности и от Вечности.
Отец Рафаил благословляет писательское послушание отца Салафиила: «Пиши, аввочка. И почащесамоукоряйся, смиряй себя». «Но главное наше творчество в пустыне, – заключает автор, – это покаянная молитва. Ведь во многих старческих поучениях говорится, что если во всём смиряешься, будешь послушен Богу, Его Церкви, заповедям Божиим, то Бог даст Себя познать и обрести покой, утешение и радость благодати Духа Святого».
В книге монаха Салафиила приоткрываются черты личности и самого иеросхимонаха Рафаила (Берестова). Отец Рафаил своим ученикам поясняет: «Некоторые представляют старцев какими-то мягкими, а они, например, современные старцы Иосиф Исихаст и ПаисийСвятогорец – мужественные, сильные люди. Нам нужна не расслабленность, а гранитное мужество и нежное сердце». Помечаю эти слова для себя. У интернет-воинов нежность сердечная редко просматривается.
«Тайна Афонской пустыни» – это летопись, перелистывая страницу за страницей которой, наблюдаешь, как в течение года происходит благодатное преображение скорбящей души. Читателю передаётся духовный настрой на трезвое восприятие происходящего с ним самим.
С большой любовью афонский монах говорит о своём аввочке:
«С батюшкой (старцем-духовником) пообщаться, как воды напиться». И это чувство знакомо всем, кто общался с отцом Рафаилом даже только по телефону.
Всем, ищущим послушания у своего духовника, полезно творить молитву перед обращением к нему за духовными советами: «Господи, благослови. Да будет открыта воля Божия через духовника на все мои вопросы».
«И радости, и скорби – всё равно радости, если они – по воле Твоей Святой, Господи», – пишет автор.
А вот ответ на мой вопрос о близящихся испытаниях православной веры, которые идут и будут нарастать, исходя из святых преданий, пророчеств, да и из самого Святого Евангелия.
«Путь аскетизма не только ведёт ко спасению в будущей жизни, но даёт ясное, светлое и бодрящее предощущение спасения в земной жизни.
Помыслы, которыми терзает враг, связаны, в основном, либо с тем, чего уже нет, то есть с событиями прошлого, либо с тем, чего ещё нет, а, может быть, и не будет, то есть с предполагаемыми неприятностями в будущем».
Слава Тебе, Господи. Прости и помилуй меня грешного. Помоги отгонять помыслы о несуществующем и жить настоящим!
Книга «Тайна Афонской пустыни» имеет необычное посвящение: «У каждого пустынножителя где-то есть мать. Посвящаю маме…».Для тех, кто захочет открыть и другие тайны этого афонского дневника, мама автора Татьяна Васильевна Филипьева скажет, где найти книгу её сына монаха Салафиила. Её телефон: +7(495) 949 -77-65.
Всю книгу «Тайна Афонской пустыни» не перескажешь, её нужно читать и изучать – так много душеполезного в ней изложено ясным и простым языком, доступным читателям разного возраста.
С благодарностью за книгу «Тайна Афонской пустыни»,
Александр Федорович Чернавский,
публицист, один из учредителей «Русского собрания» .
2016 год