На первом канале ТВ состоялась премьера многосерийного телефильма «Зорге», снятого о жизни и деятельности замечательного советского разведчика. Само по себе появление такого фильма можно только приветствовать – в любом случае это лучше, чем бесконечные бандитско-ментовские сериалы, которыми так любят потчевать зрителя отечественные кинематографисты. Однако впечатление от «Зорге» было бы гораздо приятнее, если бы его авторы более внимательно отнеслись к историческим реалиям и не повторяли расхожие мифы. К сожалению, ляпы начинаются уже с первых кадров телеэпопеи.
Итак, начало сериала. Токио, тюрьма Сугамо, 1944 год. Эпизод казни Рихарда Зорге. Стоя на эшафоте и обращаясь к японскому чиновнику, киношный Зорге в исполнении Александра Домогарова заявляет: «Напишите в отчете о казни, что Зорге умер со словами «Красная армия», «Коминтерн», «Коммунистическая партия Советского Союза». Чиновник кивает в знак согласия, после чего Зорге накидывают на шею веревку…
Трогательная сцена, способная выбить слезу у какой-нибудь сентиментальной домохозяйки, по уши влюбленной в Домогарова. Однако настоящий Зорге вряд ли мог столь проникновенно говорить о Коммунистической партии Советского Союза по той простой причине, что никакой Коммунистической партии Советского Союза в 1944 году не было. Организация, в любви к которой признается на эшафоте киношный Зорге, называлась Всесоюзной коммунистической партией (большевиков), или ВКП(б). Аббревиатура КПСС появилась спустя восемь лет – в 1952 году на XIX съезде ВКП(б), где она была переименована в Коммунистическую партию Советского Союза. Зачем авторам фильма понадобились эти фантазии – непонятно. Ограничились бы словами «Красная армия» и «Коминтерн», и сцена получилась бы вполне правдоподобной.
Далее начинается основная сюжетная линия, и начинается она с весны 1938 года. Один за другим на экране демонстрируются реальные исторические события: аншлюс Австрии, измена начальника УНКВД по Дальневосточному краю комиссара госбезопасности третьего ранга Генриха Люшкова, назначение послом Германии в Токио генерал-майора Ойгена Отта и другие. Правда, то и дело нарушается хронология: сначала почему-то зрителям подробно показывают побег Люшкова, а затем – назначение Отта послом Германии в Японии. На самом деле эти события происходили в иной последовательности: Ойген Отт был назначен послом в апреле, а Люшков сбежал в Японию в июне 1938 года.
Кстати, о побеге. В историю предательства Генрих Самойлович Люшков вошел как первый высокопоставленный руководитель органов госбезопасности, ставший перебежчиком и агентом иностранных спецслужб. К этому шагу Люшкова подтолкнула кадровая чистка, начавшаяся в государственном и партийном аппарате, в том числе и в органах государственной безопасности. После того как своих постов лишились ближайшие сподвижники и покровители Люшкова, Генрих Самойлович решил не дожидаться ареста, перешел государственную границу СССР и попросил у японцев политического убежища.
Радости самураев не было предела. Люшков не только сдал всю агентурную сеть НКВД в Маньчжурии, но и подробно рассказал о Дальневосточной армии, ее боеспособности и дислокации отдельных частей, поведал об экономическом положении советского Дальнего Востока. Этот момент в сериале обыгрывается в сценах допроса Люшкова в японской контрразведке.
Дальнейшая судьба Люшкова оказалась весьма любопытной. В целях обеспечения безопасности столь ценного агента японцы пустили слух о том, что Люшков уехал в одну из европейских стран. На самом деле Люшков остался в Японии и даже принял японское подданство и новое имя – Ямогучи Тосикадзу. Впрочем, смена имени и гражданства не спасла предателя от заслуженной кары. Однако советские спецслужбы к этому не имели никакого отношения. В августе 1945 года, когда на территорию Маньчжурии вступили советские войска и стало ясно, что самураям скоро конец, Люшков попытался удрать. Но японцы сказали, что настоящие самураи так не поступают, и предложили Люшкову добровольно уйти из жизни, совершив харакири. Люшков отказался. Тогда ставшего бесполезным агента убили, а труп сожгли.
Но это случится значительно позже, а тогда, в июне 1938-го, предательство Люшкова – человека, занимавшего серьезную должность в системе НКВД СССР, весьма болезненно переживали в Москве. По этому случаю у Сталина было созвано совещание с участием наркома обороны Климента Ворошилова и наркома внутренних дел Николая Ежова. Эта сцена достаточно обстоятельно разыграна в телесериале. Правда, и здесь не обошлось без ляпов.
Итак, кабинет вождя. Сталин, как обычно, прохаживается, Ежов стоит навытяжку и оправдывается, Ворошилов сидит за столом. А еще рядом с ним, причем ближе к креслу вождя, восседает человек в пенсне, похожий на Лаврентия Берия. Из дальнейшей беседы становится понятно, что это и есть Берия. Причем, судя по тому, как он себя ведет и где сидит, Берия должен был занимать пост как минимум равнозначный Ворошилову и Ежову, то есть быть наркомом.
Однако весной-летом 1938 года Лаврентий Павлович трудился начальником Главного управления государственной безопасности НКВД СССР, то есть был непосредственным подчиненным Ежова. Наркомом внутренних дел Берия стал лишь в декабре 1938-го, после отстранения Ежова от должности. Почему в сериале начальник главка сидит рядом с вождем и, сверкая пенсне, наблюдает, как его начальник отдувается, объясняя Сталину измену Люшкова, – непонятно. И уж тем более странно, почему киношный Берия сидит в кабинете у Сталина в гражданском пиджаке, а не в военной форме, как того требовал устав.
В этой же сцене допущена и другая неточность. Разговор, напомним, идет об измене Люшкова, потом плавно касается армейской разведки и ее начальника Яна Берзина. Сталин интересуется его судьбой, на что Берия отвечает: расстрелян как враг народа. По сути, конечно, Лаврентий Павлович не покривил против истины: Берзина действительно расстреляли как врага народа. Вот только случилось это позже – 29 июля 1938 года. Так что на момент совещания у Сталина, показанного в сериале, Ян Карлович еще находился под следствием. Авторы фильма явно поторопились привести смертный приговор в исполнение.
В дальнейшем, на протяжении всего сериала, в кадре рядом с вождем регулярно появляется Климент Ворошилов. Причем, именно с ним Сталин обсуждает самые острые, злободневные вопросы. Например, осенью 1941 года речь идет о критической ситуации под Москвой. Именно Ворошилову Сталин приказывает срочно связаться с Рамзаем и дать ему команду в двухнедельный срок выяснить истинные намерения японцев. Именно Ворошилову вождь под большим секретом сообщает, что отдал приказ взять на борт самолета икону Богоматери и облететь с ней Москву. Такое впечатление, что других советников у Верховного главнокомандующего не было, причем по всем вопросам – начиная от глобальных и заканчивая узкопрофессиональными, связанными с работой советской резидентуры в далекой Японии.
Спору нет, Климент Ефремович Ворошилов был человеком незаурядных способностей и сыграл видную роль в становлении Красной армии и советского государства. Но в годы Великой Отечественной войны Ворошилов ничем особенным себя не проявил, он не был ни наркомом обороны, ни начальником Генерального штаба. С чего это вдруг Сталину понадобилось обсуждать с Ворошиловым стратегические вопросы обороны Москвы и переброски на запад дальневосточных дивизий? Тем более что осенью 1941 года Климента Ефремовича даже в Москве не было: он как член Государственного комитета обороны находился в Куйбышеве и 7 ноября принимал военный парад по случаю 24-й годовщины Октября. И уж совсем нелепо выглядит сцена, в которой Сталин обсуждает с Ворошиловым деятельность нашей резидентуры в Японии и даже дает ему поручение связаться с Рамзаем на предмет зондирования планов японского командования. Такие вопросы, как известно, решают специально обученные и уполномоченные люди, например, начальник военной разведки. С ним по данному вопросу и должен был общаться товарищ Сталин.
Интересно, что при явной любви сценаристов фильма к персоне Ворошилова они даже не удосужились выяснить, чем и когда был награжден их кумир. Поэтому на протяжении всего сериала Климент Ефремович сидит в кабинете у Сталина с одним и тем же набором государственных наград на груди: двумя орденами Ленина и четырьмя орденами Красного Знамени. Между тем, в феврале 1941 года Ворошилов был награжден третьим орденом Ленина. Но, видимо, забыл прикрепить его к гимнастерке…
Вообще воинские звания, награды и знаки отличия -одно из самых слабых мест современного кинематографа. Каждый киношник, очевидно, мнит себя гением и считает ниже своего достоинства знать форму одежды, знаки отличия, воинские звания и тому подобные «мелочи». А потому на экране сегодня царит полнейший хаос: что киношникам пришло в голову – то они и выдают за историческую правду.
Вот и «Зорге» грешит теми же, типичными для современного кино, неувязками. Так, на петлицах изменника Люшкова, когда тот переходит границу, отчетливо видны прямоугольники, или «шпалы» по тогдашней неофициальной терминологии. Однако комиссары госбезопасности, то есть генералы в переводе на армейские звания, носили в петлицах ромбы – их число зависело от ранга. И только Люшков, благодаря фантазии киношников, умудрился грубо нарушить форму одежды и знаки отличия, да еще в таком виде сдаться японцам. Впрочем, в дальнейшем, уже на допросах в японской контрразведке, Люшков – о чудо! – снова с ромбиками в петлицах. Видно, понял, что негоже форму одежды нарушать…
А вот еще пример очевидной несуразицы. Несколько сцен сериала происходит в кабинете германского посла в Токио Ойгена Отта. На стене кабинета то и дело в кадр попадает огромная карта Европы, где обозначены успехи немецкой армии на Восточном фронте. Об этом же с пафосом говорит своему другу Рихарду Зорге и сам Отт. И действительно, осенью 1941 года, когда фрицы стояли у стен Москвы, этот пафос был весьма уместен. Но присмотритесь к самой карте, а точнее к стрелочкам, которые на ней нарисованы. Все стрелочки направлены к Москве, что вполне логично: именно туда и рвались немецкие армии осенью 1941 года. Но часть стрелочек почему-то красные, а часть – синие. Причем, некоторые стрелочки начинаются откуда-то от Каспийского побережья и даже из-за Волги. Кроме этих нелепых стрелочек, намалеванных фломастером, на карте ничего больше нет: ни линии фронта, ни расположения частей и соединений – словом, всего того, что обычно отмечается на оперативных картах. Либо у немецких штабистов был географический кретинизм, либо киношники, как обычно, второпях нарисовали на карте первое, что им пришло в голову.
Подобного рода неувязок в сериале предостаточно. Даже слово «Маньчжурия» в титрах почему-то написано без мягкого знака. А официальные приемы для иностранных дипломатов и журналистов в Токио проходят в президентском дворце, хотя никаких президентов в императорской Японии отродясь не было. И это, увы, характерная примета современного кино: полное пренебрежение историческими фактами и здравым смыслом. Считается, что зритель и так все проглотит, главное – чтобы на экране мелькали раскрученные актеры, а в титрах было указано: фильм основан на реальных событиях. И уж совсем хорошо, если по ходу сюжета получится смачно плюнуть в советское прошлое, особенно в сталинские времена. На такое кино, будьте уверены, всегда найдутся государственные деньги, и покажут его в самое удобное время по самому главному телеканалу страны.
Потому и пекутся, словно пирожки, кино- и телефильмы, посвященные Великой Отечественной войне и органам государственной безопасности, где фигурируют чекисты, особисты, смершевцы энкавэдэшники и прочие товарищи в погонах и без оных. Вся эта братия стараниями режиссеров и продюсеров занимается, как правило, тем, что создает массу проблем нашей армии и народу, изнемогающему в борьбе с фашистами. Даже удивительно, что мы вообще сумели одолеть врага на поле брани – так сильно нам мешали Берия и его подручные.
Советский солдат у современных мастеров экрана всегда грязный, в лохмотьях и с допотопной винтовкой – одной на двоих. В отличие от немцев, которые воевали исключительно в чистеньких, наглаженных мундирчиках и поголовно были вооружены автоматами. И эти штампы кочуют из одного фильма в другой, не подвергаясь даже элементарной коррекции. Кино вообще состоит из штампов и условностей, но в данном случае это переходит уже все границы здравого смысла.
И в сериале «Зорге», увы, рефреном звучит любимая нашими киношниками тема: про обезглавленную армию, про тотальные репрессии, про живодера Сталина, который, дескать, никому не верил, никого не щадил и даже гениального разведчика Зорге пытался ликвидировать руками все тех же кровожадных чекистов. Эти мифы в большинстве своем были рождены в хрущевскую эпоху и вот уже в течение полувека старательно мусолятся по любому поводу и без повода.
А сам Рихард Зорге в сериале напоминает скорее отмороженного идиота, чем опытного разведчика-интеллектуала: гоняет как полоумный на мотоцикле по Токио, ходит в кожаной куртке советского производства, крутит бесконечные любовные шашни и физически устраняет всех неугодных с помощью какого-то знакомого ниндзя. Кстати, изменника Люшкова, по версии авторов сериала, укокошил все тот же неутомимый Рамзай…
Жаль, что потрясающая историческая фактура, связанная с деятельностью Рихарда Зорге, так бездарно и однобоко использована в одноименном сериале. А ведь фильм мог получиться действительно интересным…
Сергей ХОЛОДОВ, историк