А интересно, откуда такая ненависть у Павла Семёновича Лунгина к Царю Иоанну Васильевичу Грозному? Да и не только у него. А у всего, по удачному определению Игоря Ростиславовича Шафаревича, у всего «малого народа», в который, как там ни крути, как не прикрывай, а входит большое количество представителей народа «богоизбранного».
«Я снимал типично русскую историю, – говорит в очередном интервью Павел Лунгин, и продолжает, – Мне кажется, человечество зашло в тупик. Пришло время остановиться и подумать. Подумать о вопросах вечных и существенных, метафизических, одним словом: кто мы и откуда и что такое русская власть?»
И тут мы – ХОРУГВЕНОСЦЫ – впервые согласны с Павлом Семеновичем. Вопросы-то – наиважнейшие, или, как говорил один великий метафизик в своем произведении «Филосовские тетради»: «архиважные!!!». Действительно, кто и откуда? Вот в чём вопросы. Мы – хоругвеносцы – из России и из тысячелетнего Русского Царства от Рюрика до Николая II. А Павел Семенович Лунгин, в смысле – его предки – откуда-то из Польши или Литвы, может даже из Полоцка, как я понимаю. А ведь именно в Полоцке происходили те самые события, из-за которых христоненавистники предали Царя Иоанна Васильевича вечной – да, да, именно на вечные времена – АНАФЕМЕ!
Так-то. Как же теперь они это простят. Никак и никогда, разумеется. Ибо мы из разных стран. Мы из ЦАРСТВА Распятого ими Христа: «Кровь его на нас и на детях наших!» – кричали они тогда, – «Распни его, распни!». А мы вместе с Матерью Его – Пресвятой Богородицей, Марией Магдалиной, Марией Клеоповой и Иоанном, названным Церковью Богословом, молча стояли у Креста, на котором Пилат написал: ИИСУС НАЗОРЕЙ ЦАРЬ ИУДЕЙСКИЙ, что было обозначено как
И.Н.Ц.И.
То есть мы из Царства Христа, а они – из «царства» отца их диавола, по наущению которого и предали они на распятие нашего Спасителя Иисуса Христа. И Иоанн Грозный это всё понимал лучше многих. Потому что вот уже как минимум три поколения на Руси не на жизнь, а на смерть шла борьба с ересью жидовствующих, адептов которой, великий наш святитель Геннадий Новгородский приказывал сжигать и вешать, беря пример с короля гишпанского и знаменитых псов ордена Священной инквизиции Домини-кан-цев. И не только приказывал и призывал Святой Геннадий, но и, посадив еретиков задом наперед на лошадь или на осла, велел надеть им на головы шлемы из бересты, и поджигать их, чтобы горели их еретические головы уже здесь тем пламенем, которым навсегда они будут охвачены там – в аду…. И всё это было – «ЗЕЛО ДОБРО». Для нас, разумеется, Хоругвеносцев, ну и для Иоанна Васильевича Грозного, конечно, тоже. А для Павла Семеновича Лунгина всё это, разумеется, тьма, ужас и мракобесие. Вот и сам Царь Иоанн Грозный для него «не человек, а какой-то, как он выразился: «Микс беспощадной тирании и искреннего идеализма» – шизофреник, одним словом. «Человек с раздвоенной личностью. Мне кажется, – продолжает Павел Семенович, – что всю нашу историю и определил этот повредившийся старик».
Впрочем, не один Павел Лунгин так думает. Вот выдержки из рецензии на его фильм:
«… в ноздрях ещё сутки сохраняется отвратительный запах горелого человеческого мяса и липкой, густой, дымящейся крови (здесь и далее выделено мною, – Л.Д.С-Н.). Ради этого режиссеру прощаются многие условности, и как-то не думаешь о том, что прототип беззубого, повредившегося рассудком старика на экране в означенное время имел от роду 35 лет и был в расцвете жизненных сил”.
Но это лишь вступление. Потому что дальше речь идёт о тех самых идеологических стереотипах:
“Фильм, – продолжает автор рецензии, – изначально замышлялся Лунгиным как диалог добра и зла, светлого и тёмного начала, власти духовной (от Бога) и светской (бесовской), просвещенного гуманизма и изощренного человеконенавистничества, и в этом нарочитом, без полутонов, противопоставлении автор, увы, заходит слишком далеко – слишком часто хочется воскликнуть “Не верю!”, слишком силен когнитивный диссонанс, противоречие между визуальной достоверностью и дихотомичностью основного драматического конфликта”.
Не знаю, что в данном случае означает весь этот “когнитивный диссонанс” с “дихотомичностью конфликта”, но дальше автор рецензии пишет довольно интересную вещь: “При этом актерская игра что П.Мамонова, что сыгравшего свою последнюю роль О.Янковского – выше всяких похвал. Точнее, Янковский играет блестяще, а Мамонов не играет совсем – как и в “Острове”.
Постоянное, навязчивое невольное сравнение с “Островом” оставляет странное ощущение. С одной стороны, вроде бы Мамонов являет диаметральные противоположности – там святой, здесь ОДЕРЖИМЫЙ БЕСАМИ ГРЕШНИК (! – Л.Д.С-Н), там целитель-гуманист (? – Л.Д.С-Н), здесь ПАРАНОИК-ДУШЕГУБ (! – Л.Д.С-Н), там созидатель, здесь разрушитель, а роль, тем не менее, одна. И который из двух по-разному юродивых героев у него получается убедительнее – ещё большой вопрос…”
И далее автор возвращается к теме, которая не даёт покоя не только ему, но ещё не даст этого самого “покоя” тысячам зрителей: “Настойчивое стремление Лунгина доказать, что оплотом гуманизма и человеколюбия на Руси изначально была церковь, а любая светская власть есть порождение бесовское, мягко говоря, спорно. За конфликтом этих двух начал, как говорится, не видно леса – если в фильме об Иване Грозном Эйзенштейна амбиции царя, искореняющего крамолу (! – Л.Д.С-Н),спор с духовенством, усмирение мятежных бояр, выявление предательства воевод, – всё было подчинено высшей правде, интересам державы (! – Л.Д.С-Н), то здесь лишь маниакальное, всепоглощающее, лишенное намека на рационализм упоение личной властью и абсолютной безнаказанностью. Царь Иван Лунгина-Мамонова, в отличие от царя Эйзенштейно-Черкасова – не мудрый правитель, обуздывающий церковников и утверждающий приоритет секулярной власти, арелигиозный мистик, одержимый фанатик, ЗВЕРЬ ИЗ АПОКАЛИПСИСА, ЧИКАТИЛО (! – Л.Д.С-Н), добравшийся до вершин власти. Царь Иван – порождение мрачного средневековья (! – Л.Д.С-Н), митрополит же Филипп – носитель гуманистического начала, человек эпохи Возрождения, и поэтому он бесконечно чужой в этом разгуле низменных, звериных инстинктов, поэтому он обречен. Он привозит в Москву (из Соловецкого монастыря !?? – Л.Д.С-Н) и демонстрирует своему другу, царю Ивану, чертежи ЛЕОНАРДО (!!! – Л.Д.С-Н) – “Мельницы строить лучше, чем виселицы”. Царь Иван находит техническим откровениям Леонардо достойное применение, конструируя силами немецких инженеров-упырей ПЫТОЧНЫЕ МАШИНЫ.
Беспросветность и обреченность бытия, Русь как обитель абсолютного зла, торжество тупого, ТЁМНОГО МРАКОБЕСИЯ (!!! – Л.Д.С-Н). Финал фильма – одинокий взбесившийся зверь на троне перед пустой, безлюдной площадью. Русь утоплена в крови. Ни одной живой души, темный экран и гнетущая тишина. (Почти как в Гамлете: “Дальше молчание!” – только это не Гамлет, и Лунгин не Шекспир! – Л.Д.С-Н). Горячие головы уже требуют подвергнуть фильм анализу президентской комиссии по противодействию фальсификациям истории, эмоционально мне их понять легко” – заканчивает рецензент.
Далее идёт интервью самого Павла Лунгина, которое он дал перед премьерой фильма «Царь». Во вступлении к интервью Лунгин утверждает, что “Россия осталась в средних веках”. И ему это явно не нравится. Журналист Елена Мухаметшина, корреспондент Newsweek пишет: «Фильм кинорежиссера Павла Лунгина “Царь” уже несколько месяцев покоряет международные кинофестивали. “Царь” – это фильм о противостоянии Ивана Грозного (П. Мамонов) и митрополита Филиппа (О. Янковский), который боролся с опричниной, попал в опалу, был выслан из Москвы, а потом убит. Сам же Павел Лунгин считает, что российское общество не взрослеет столетиями и что современная Церковь сейчас освобождается». Далее идёт фотография самого Павла Лунгина, который с недоверием, ненавистью и презрением смотрит на кого-то за кадром, то ли на опричников, то ли на Хоругвеносцев. Точнее на критикующего его с трибуны Госдумы Леонида Донатовича. Причём я не преувеличиваю. Он действительно так смотрел… А под фотографией надпись:
” Мы пытались показать проблему формирования феномена русской власти».
“Царь” – не патриотический фильм? – задаёт вопрос корреспондент.
– Не панегирический, это точно. Он сложный, он говорит о болезненных вещах: о природе русской власти, об отношении власти и Церкви, власти и народа. Не случайно фильм называется “Царь”. Мы пытались показать проблему формирования феномена русской власти.
– Удалось?
– Это Вам судить…
И вдруг журналистка, что называется, бухает:
– Почему в России не предают анафеме правителей-тиранов?
– Это один из главных вопросов, – отвечает Павел Лунгин, – почему на протяжении уже длительного времени не происходит никакой трансформации российского общества? Почему нет взросления? В Англии в том же XVI веке был Генрих VIII, он тоже казнил жён и первосвященника. Но сейчас в Англии никому не приходит в голову его хвалить. А в России до сих пор люди говорят про Грозного: “Когда-то он государство русское построил. И это ничего, что он поубивал тьму народа” … “Наше общество необыкновенно стабильно. Мы снова и снова возвращаемся на те же самые круги (Ада – надо было бы ещё добавить,– Л.Д.С-Н), как будто нет спирали, по которой общество должно восходить вверх. Я, как человек, глубоко влезший в суть личности Ивана Грозного, думаю, что именно он надломил что-то в нашей истории. На подходе была какая-то смена формаций (– Л.Д.С-Н), Россия, пусть и запоздало, должна была войти в (так и хочется дальше услышать – “Содружество Европейских Государств” – Л.Д.С-Н) возрождение, а осталась в Средних веках. И надлом этого роста до сих пор до конца не компенсирован, – заключает наш режиссёр-философ.
Именно – философ, или, лучше даже – метафизик, ибо за этим небольшим абзацем стоит целая метафизика совершенно определённого, как говорили классики, – “бытия и сознания”. Суть этой метафизики в том, что Возрождение как освобождение человека от “”мракобесия” Церкви и Царства” предпочтительнее Средневековья с его фанатичной церковной верой и “тоталитарным” государственным устройством. Причём, надо учитывать, что главное здесь не Церковь и Царство сами по себе, а абсолютизация Христианства в них. Христианство должно быть изменено, должно быть сильно разбавлено Возрождением, т.е. той же самой каббалистикой и вообще “ересью жидовствующих”, что и происходило в Европе Возрождения, и в Новгороде периода Василия Темного и Ивана Грозного у нас. Именно с Возрождением в лице жидовина Схарии и его помощников и сторонников, и боролись такие столпы Православия на Руси как Святые преподобные Геннадий Новгородский и Иосиф Волоцкий. Ибо “Возрождение” – это возрождение древних языческий и связанных с ними еретических культов. Вот о Возрождении чего мечтает Павел Лунгин. А Средневековье, даже “средневековое мракобесие” – это твердое стояние в Православной Вере и принципах Самодержавной Царской Власти, которые – принципы – неизменны во все времена и языки. Именно потому, что народ Русский в душе своей твердо стоит на этих символах и принципах – именно поэтому, как с удивлением замечает Павел Лунгин: “на протяжении уже длительного времени не происходит никакой трансформации российского общества” и именно поэтому “мы снова и снова возвращаемся на те же самые круги”… И чтобы нам с этих кругов не сойти, в истории Русской и появляются такие личности как первый Русский Царь Иоанн Васильевич, по прозванию Грозный…
Далее корреспондент “Татьянина дня” Елена Мухаметшина задаёт Павлу Лунгину вопрос:
– Почему в России – не так? – и наш режиссёр, как говорится, “ничтоже сумняшеся” отвечает:
– Потому что ещё Пётр I сделал Церковь чем-то вроде министерства, и она и власть тогда сомкнулись. А начался этот процесс во времена Ивана Грозного. Он воплощал в себе власть божественную и государственную. И провозглашая себя Помазанником Божиим, творил страшное на земле… Я надеюсь, что у нашего Патриарха (Кирилла, – Л.Д.С-Н) достаточно и ума, и воли, и образования, чтобы не слиться опять с властью.
– Вы приняли предложение войти в Общественную палату. Зачем Вам это?
– Почему это всех так удивляет? – удивляется Павел Лунгин, – Да, я согласился, потому что (и далее – внимание! – Л.Д.С-Н) – с этим обществом надо что-то делать!
Ну вот и договорились. Иван Грозный, заняв место Бога творил зло на земле, и после него Россия так и не вошла «в спираль». Павел Лунгин надеется “что-то сделать” с этим (! – Л.Д.С-Н) обществом… Неправда ли – чем-то очень знакомым повеяло? Чем-то от вечных передельщиков общества – Лениных, Дзержинских, Свердловых, Троцких, Фурье, Сен-Симонов, Марксов… И раньше, раньше, раньше, туда – к иллюминатам и розенкрейцерам Возрождения, туда, туда – к отцам основателям – к Леонардо и Джордано Бруно, к алхимикам, каббалистам и чёрным магам, к извечному неумирающему “гуманизму” всё той же ереси жидовствующих, с которой и боролись, тоже всегда, такие люди как Геннадий Новгородский, Иосиф Волоцкий, Иван Грозный – здесь, у нас, в тёмной России, и князь Дракула в Трансильвании, святая династия Неманичей в Сербии, Торквемада с королём Фердинандом и королевой Изабеллой в Испании, Симон де Монфор и король Филипп Красивый во Франции. И эта борьба – вечна! Христа – с Вельзевулом, апостола Симона-Петра – с Симоном-Волхвом, борьба Священной Испанской Инквизиции – с колдунами и ведьмами, борьба Опричнины – с заговорами и ересями, в итоге – вечная и извечная борьба Священного СРЕДНЕВЕКОВЬЯ с языческим, т.е. бесовским ВОЗРОЖДЕНИЕМ, борьба Церкви Воинствующей с такими же воинствующими тайными, в конечном итоге всегда жидовскимиучениями каббализма и материализма…
А кровь, – что кровь? Кровь всегда льётся и с той и с другой стороны. Правда, количество её – КРОВИ – несопоставимо. Когда к власти приходит Дракула или Иван Грозный, то казнят где-то, ну – до 10 тысяч человек, не более, а когда к власти приходит законченный гуманизм Возрождения, в лице альбигойцев или большевиков, то кровь христиан течёт непрестанным потоком, доходя до извечного их требования – 100 миллионов голов, для спасения оставшейся малой праведной и просвещённой части прогрессивного человечества. Которое дальше будет жить в городе Солнца, монаха Компанеллы, где все будут следить и доносить друг на друга. А Церковь… что же – Церкви тогда просто больше не будет, – не будет НИКОГДА…
Именно так, в тайне, конечно, все они мешают. Но мечты до сих пор остаются мечтами. Как будто не знают, болезные, слов Господа, обращённых к Петру: «На сем камне воздвигну Церковь Мою, и врата Адовы не одолеют Ея!».
Глава Союза Православных Хоругвеносцев,
Председатель Союза Православных Братств,
Предводитель Сербско-Черногорского
Савеза Православних Барjяктара
Леонид Донатович Симонович-Никшич