Время цели: взгляд из США
Время реформ в любой стране – это всегда сложный и противоречивый период, чреватый ростом социального недовольства, который могут вызвать как успехи реформ, так и их провал и даже отказ от реформирования. Этот период ведет к перестройке отношений между различными социальными группами внутри страны, борьбе интересов, ломке сложившейся системы приоритетов. Реформирование на каком-то этапе может привести к временной или частичной потере управляемости. Это особенно опасно для России, где реформирование традиционно носит не плановый характер, а ведется политическими кавалерийскими атаками в ситуации, когда не проводить реформы уже нельзя.
История России полна примеров неподготовленных реформ, целью которых почти всегда было преодоление очередного отставания. Реформы здесь в большинстве своем носили догоняющий характер и почти никогда не проводились на опережение. Большинство реформ достигали целей, которые к этому моменту уже объективно устаревали, реформаторский запал испарялся, а общество чувствовало усталость от перемен и требовало периода стабильности, которую власть и предоставляла. Иначе говоря, в России никогда не существовала система госуправления, имеющая внутреннюю органичную потребность в реформировании и способная выстраивать стратегию реформ. Процесс эволюционного развития был замещен сменой периодов реформ и стагнации. Если это нежелательно, но приемлемо в условиях, скажем, российской монархии или коммунизма, то для демократической страны, каковой в целом является современная Россия, это недопустимо и свидетельствует о внутренней ущербности системы госуправления. Политическая стагнация в условиях демократии есть отход от самой демократии или ее имитация. Это серьезная проблема, которая стоит перед российской властью, и пока нет никаких признаков того, что она будет ею решена.
Важнейшим условием успешных реформаторских усилий является четкое и реалистичное понимание целей и последовательности шагов. Бессмысленно обсуждать, например, кадровый состав будущего правительства или губернаторского корпуса, если сегодня полностью отсутствует понимание того, какую роль будет играть правительство при новом президенте? Каковы будут задачи губернаторов, которых будет назначать не президент, а избирать народ? Каковы будут реальные функции премьер-министра, имя которого уже известно? Как можно принимать новый закон о выборах депутатов, если в обществе совершенно нет консенсуса по роли, которую должны играть законодательные органы власти? Какими будут функции министерств и как станут распределяться бюджетные средства между местными и центральными органами власти? Сначала надо определить, чем именно будет заниматься тот или иной орган, а потом обеспечивать его кадровое наполнение, а не наоборот, как это обычно происходит.
Однако эффективные реформы также невозможны без серьезного кадрового обновления, настоящей, если хотите, кадровой революции. Реформы могут и должны проводить только те, кто заинтересован в их успехе. Однако сегодня непонятно, насколько глубоким будет кадровое изменение госаппарата, а главное – по каким критериям будут отбираться новые люди? В предыдущие годы мы видели, что личная лояльность, политическая близость, старые связи и обязательства зачастую перевешивали профессиональные качества при назначении на ключевые государственные посты. Россия превратилась в страну непрофессионалов. Пока нет признаков, что эта модель уйдет в прошлое. Власть уходит от ответов на вопросы о составе будущего правительства, о принципах кадрового отбора, о масштабах отставок и т. д., что подрывает в обществе уверенность в успехе предстоящих реформ.
А это важно, ибо реформы требуют широкой общественной поддержки, понимания людьми их сути и целей, задач и критериев успеха. Особенно это касается непопулярных реформ, которые неизбежно ударят по тем или иным социальным группам, вызовут их возмущение и протест. Не секрет, что за Путина на выборах в значительной степени проголосовали те слои, которые рискуют немало потерять в случае успеха модернизации экономики и сокращения социальных обязательств государства.
Все понимают, что страна стоит перед необходимостью реформ. Однако непонятно, насколько системным будет их проведение? Каковы приоритеты и критерии успеха? Насколько адекватно будет кадровое обновление госаппарата? Каким образом обеспечить максимальную поддержку реформаторских усилий и как сгладить немалые потери, которые понесут в случае реформ те или иные социальные группы, сегодня поддерживающие власть в расчете на то, что и она поддержит их? И главное – как заложить реформаторский механизм в систему госуправления, чтобы предотвратить очередную, но пока неизбежную стагнацию? Потом опять будет поздно обо всем этом думать.
По крайней мере, так мне это видится из Вашингтона.