Враг государства: чем опасен для Литвы Альгирдас Палецкис?
 |
|
Лидер партии “Социалистический Народный Фронт” (лит. “Socialistinis Liaudies Frontas”) Альгирдас Палецкис в зале суда. Фото Ярослава Мошкова, ИА “Русские Новости”. |
Лидер Социалистического народного фронта Литвы Альгирдас Палецкис – это, пожалуй, наиболее яркий критик того общественного строя, который сформировался в Литве по итогам двух десятилетий строительства постсоветской государственности. Когда наш портал опубликовал 11 марта интервью с этим политиком, несколько литовских коллег дали понять, что это был неправильный шаг: Палецкис, дескать, политический маргинал, одиночка, фигура несерьезная, нерукопожатная, даже неприкасаемая. Поводом для интервью стал день литовской независимости – нам показалось уместным взглянуть на этот праздник глазами человека, когда-то принадлежавшего к литовской политической элите, но в новое время оказавшегося неугодным: за несколько дней до государственного праздника президент страны лишила его госнаграды.
Палецкиса было бы неверным назвать внесистемным маргиналом, вожаком таких же, как он леваков – контркультурщиков. Палецкис это все-таки номенклатурный «аристократ», представитель династии литовских государственных деятелей: его дед Юстас Игнович Палецкис – первый глава Литовской ССР, отец Юстас Винцас Палецкис – ныне депутат от Литвы в Европарламенте, до этого был дипломатом.
Альгирдас Палецкис также работал дипломатом, был членом правящей ныне Социал-демократической партии Литвы. Его обещавшая стать блестящей карьера оборвалась внезапно, когда он усомнился в «священной корове» литовской элиты – правильности пути, выбранного Литвой после провозглашения независимости. Так он стал врагом государства.
И хотя Палецкис не тот человек, который собирает на свои митинги тысячи сторонников, он считается очень опасным с точки зрения литовской госмашины. Ведь он не просто критикует отдельные партии, министров или президента. Палецкис подвергает сомнению, осуждению и даже неприятию фундаментальные основы новой Литвы. Литвы, в которой любые «восточные» постсоветские союзы запрещены. Литвы, в которой отрицание советской оккупации преследуется в уголовном порядке. Литвы, в которой прослушка спецслужбами политического истеблишмента стала нормой жизни.
В этом смысле Палецкис действительно одиночка: единицы рискнут выступить против такого публично. Допустим, сказать, что сегодня, в конкретный вторник, литовский народ после обеда чуть меньше, чем обычно, славит родное правительство за ошеломляющий рост зарплат, благодаря успешному вступлению в ЕС и поддержке НАТО – это можно. На такую решительную критику режима пойти разрешается. Но заявить, что постсоветский политический строй Литвы является имитацией демократии, а европейская интеграция завела страну в тупик – это же покушение на святое.
Палецкис в этом смысле – что-то совершенно невозможное, невообразимое, при его появлении в приличном обществе дамам положено краснеть, ведь это человек, который смеется над Литвой как «верным союзником США», который показывает пальцем и говорит, что король (или королева?) немного, мягко скажем, не одеты.
Это называется диссидентство. И постсоветский правящий класс, помнящий, что в советской Литве диссидент был героем, не вполне понимает, а что же с ним делать в новых условиях, когда в стране сложилась настоящая диктатура демократии и всех, казалось бы, загнали железной рукой к счастью. Таких «героев», по идее, и быть-то не должно по определению. В борьбе с возникшим инакомыслием спасает, словно подтверждая законы Павлова, давний рефлекс: литовские демократы используют классические методы давления КГБ и отдела по идеологии ЦК КПСС.
В 2011 году «дело Палецкиса» стало литовским аналогом «дела Дрейфуса» – судебным процессом, показавшим истинное состояние общества и осветившем все «темные углы» общественно-политической жизни Литвы. За что судили? За то, что Альгирдас Палецкис усомнился в официальной версии событий у Вильнюсского телецентра 13 января 1991 года и предположил, что «свои стреляли в своих». То есть стреляли не только союзные войска, но и сами защитники телевышки, не разобравшись в ситуации, палили друг в друга. За это утверждение прокуратора потребовала для Палецкиса год тюрьмы условно с испытательным сроком на два года, что лишало его права участвовать в выборах.
В конечном счете приговор свелся к штрафу в 10400 литов. Впрочем, куда больший урон судебный процесс нанес литовскому государству: его репутация в качестве правового и демократического оказалась под вопросом.
Можно ли страну, в которой судят за мнение, за точку зрения, за свой взгляд (аргументированный, заметим, и подкрепленный свидетельствами) на события, назвать демократической, пусть она хоть трижды в Евросоюз вступит?
Казалось бы, после скандального судебного процесса, литовские власти впредь откажутся наступать на старые грабли и привлекать внимание к идейному врагу очередными гонениями. Но нет, Альгирдас Палецкис снова оказался героем новостей. Президент Литвы Даля Грибаускайте 7 марта 2013 года вычеркнула Палецкиса из списка награжденных Рыцарским крестом ордена “За заслуги перед Литвой”, который тот получил в 2004 году за свою дипломатическую деятельность. Причина та же: отрицание факта советской агрессии против Литвы в 1991 году, особо тяжких и тяжких преступлений СССР, совершенных против жителей Литвы, критика установившихся в стране порядков и сомнения в благотворном влиянии европейского выбора на литовский народ.
«Верной дорогой идете, товарищи!» – хочется воскликнуть, обращаясь к литовским друзьям. Не останавливайтесь на достигнутом, не бойтесь головокружения от успехов, помните (да вы, собственно, не забыли), что народ и партия – едины, а отдельных отщепенцев и тунеядцев надо призвать к ответу со всей строгостью. Глаза боятся, но руки-то наверняка помнят: вместе с наградами лишить всех прав, отобрать гражданство, выслать из страны. Можно, следуя примеру демократической Грузии, посадить по политической статье. Есть, правда, риск, что все усилия окажутся безрезультатны и «узник совести» со временем превратится в литовский вариант «академика Сахарова».
Советский диссидент, как, кстати, и Палецкис, – он ведь тоже был едва ли не на самом верху общественной иерархии, но усомнился в самих ее основах. Всю оставшуюся жизнь он потратил на борьбу с системой. И в результате победил.