Вклады гарантированы… печатным станком
«У нас в стране тайна вкладов. Никто не знает, удастся ли их вернуть!»
Между тем полезно будет проанализировать несколько цифр и сделать на их основе некоторые выводы. Итак, членами ССВ сейчас являются чуть больше 930 банков – которые имеют право работать с депозитами физлиц. Напомним, на стадии становления в систему были включены практически все банки, изъявившие такое желание, и ЦБ проверял их по большей части формально – что подтверждают почти 60 страховых случаев (отзывов лицензий) у банков – участников ССВ со времени вступления в силу этих гарантий. Общий объем средств физлиц на банковских счетах на конец 2008 года, по данным ЦБ, составлял 5,5 трлн рублей. А теперь – внимание: объем фонда ССВ, из которого выплачиваются компенсации вкладчикам обанкротившихся банков, – чуть меньше 80 млрд рублей, или 1,5 % от общей суммы обязательств банков. Справедливости ради, впрочем, следует отметить, что, поскольку лимит страхового возмещения на одного вкладчика ограничен 700 тыс. рублей, то объем ответственности ССВ составляет уже не 5,5 трлн, а примерно 3,5 трлн (остаток в размере 2 трлн распределяется между 1,5 % от общего количества вкладчиков, счета которых превышают 700 тыс. рублей). Соответственно, достаточность фонда «взлетает» аж до 2,3 %. Показатель, кстати, вполне нормальный и сопоставимый с европейским для стабильного (некризисного) рынка. Фонд расходуется по мере наступления страховых случаев и по уже наступившим страховым случаям (их около 60) является образцово-показательным плательщиком.
В общем, не было бы кризиса, все было бы в порядке. Только, к сожалению, у нас кризис. И вопрос об эффективности ССВ равнозначен вопросу об устойчивости банковской системы и о структуре распределения вкладов между банками – участниками рынка. Относительно устойчивости банковской системы у экспертов иллюзий нет. Разница лишь в масштабах бедствия. Ряд именитых экспертов говорит, что госбанки и крупнейшие частные банки (на которые, кстати, приходится 70 % объема средств населения, в том числе 50 % – на Сбербанк) выживут в любом случае: их поддерживает государство, они по-прежнему имеют возможность рефинансировать часть долга на Западе и именно в эти крупнейшие банки переводят в массовом порядке счета субъекты бизнеса, не доверяя мелким и средним банкам, отлученным от «кормушки». Все это, конечно, вселяет веру в устойчивость, по крайней мере, «первой тридцатки» банков. Но во-первых, помощь государства ограничена размером имеющейся «заначки» (сейчас это 385 млрд долларов – совокупный объем золотовалютных резервов ЦБ), во-вторых, внешний долг банковского сектора составляет около 200 млрд долларов (и это именно долг крупнейших государственных и частных банков), и, наконец, самое главное: качество кредитного портфеля в условиях кризиса стремительно ухудшается. Объем просроченных платежей растет, и банки соревнуются в разнообразии способов рисования «хорошего» баланса (иначе они перестанут соответствовать нормативам ликвидности, и к ним будут применены санкции ЦБ вплоть до отзыва лицензии). Только одно дело – нарисованная картинка, а другое – реальность.
Структуру вкладов надо рассматривать в общем контексте устойчивости или неустойчивости системы. 70 % всех вкладов (или около 3,9 трлн рублей) приходится на ТОП-30 банков. А 30 %, или около 1,6 трлн рублей – на все остальные банки. Но даже эта цифра не идет ни в какое сравнение с гарантийным фондом в 80 млрд рублей. В законе, конечно, прописано, что при недостаточности фонда ССВ правительство может (но не обязано!) принять решение о выделении недостающей суммы из федерального бюджета. С учетом скорости расходования золотовалютных резервов, наметившегося дефицита бюджета и необходимости реализации программ поддержки безработных и т.п. у государства остается один выход – включить печатный станок. И в этом случае можно смело хоть сейчас гарантировать все вклады во всех банках в полном объеме без ограничения 700 тыс. рублей. Если мы в ближайшее время услышим о принятии этой меры вкупе с обещаниями вернуть всем и все, то вывод напрашивается однозначный: галопирующая инфляция (в понимании экономистов это инфляция в 20-200 % в год) нам обеспечена. Обещания-то власть выполнит, а вот что можно будет реально купить на возвращенные (свеженапечатанные) деньги – это уже будет ваша проблема.
В подобных случаев принято спрашивать: что делать людям? Как ни парадоксально, я не буду советовать срочно изымать деньги из банков – это лишь спровоцирует досрочный коллапс экономики. Если у вас еще остались деньги, разумно перевести рублевые вклады в валютные и держать их в банках из «первой десятки». С учетом того, что подавляющее большинство вкладчиков имеет средства в пределах 200 тыс. рублей, конвертация их в валюту гарантирует отсутствие убытков даже при трехкратном росте курса доллара или евро по отношению к существующему (поскольку возмещение по валютным вкладам выплачивается по курсу ЦБ на момент отзыва у банка лицензии). Иными словами, если сегодня 200 тыс. рублей перевести в 5400 долларов (по курсу 37 рублей за доллар), то убытки вы понесете тогда, когда курс доллара превысит 130 рублей. А этот вариант все-таки пока маловероятен.
***
Как хочется ошибиться в своих прогнозах! И верить, что кризисный сценарий пойдет по мягкому пути, что банки как кровеносная система экономики выживут – в том числе и за счет примерных заемщиков, которые смогут обслуживать свои кредиты и продолжать работать на благо своей страны и на свое собственное. Мне вправду жаль наше правительство: наблюдая его судорожные попытки хоть как-то исправить ситуацию, я вижу, как люди изо всех сил пытаются помочь экономике. Они в самом деле, наверное, считают, будто оказывают помощь! Другой вопрос, что одной искренности мало. Если не видеть перспективу, вряд ли удастся выбраться на твердую почву экономического роста. А дергаться, стоя в трясине кризиса – как и во всякой другой трясине – не самое безопасное занятие.