Три дня до безвременья

 

Музей политической истории России традиционно открыл выставку, посвященную очередной годовщине августовских событий 1991 года. На этот раз на обозрение горожан представлены работы петербургского фотохудожника члена Союза художников России Александра Китаева, объединенные в экспозицию под названием «Три дня в августе 1991-го».

 

Сам Александр Китаев, выступивший в весьма необычном для себя амплуа фотохроникера, о своей выставке говорит так: «к 1991 году я уже вполне разделял себя на фотографа-профессионала и художника с фотоаппаратом. Я работал на судостроительном заводе и добросовестно исполнял свои функциональные обязанности заводского фотографа. А вне рабочего времени была другая жизнь – я растил в себе художника. Но была ещё и третья ипостась – вести хронику семьи в качестве фотографа-любителя, сюда же относилась и съёмка тех или иных общественных событий, которые могли дополнить семейную память. Серия снимков о событиях августа 1991 года, во многом, мой личный дневник. Снимки были отпечатаны еще в те дни, подписаны и положены в папочку. Полагая фотографию искусством, я никогда не публиковал и не выставлял прикладные и хроникальные фотографии. Грядущая выставка – мой первый опыт такого рода».

 

И вот перед нами пятьдесят черно-белых снимков, сопровожденных авторскими комментариями, запечатлевших те роковые дни, когда еще совсем мало, очень мало, людей отдавало себе отчет в том, что именно происходит сейчас с ними, с городом, со страной. Что происходит на самом деле…

 

Вот, перед нами, люди услышавшие весть о введении чрезвычайного положения. Они собираются у Мариинского дворца. тогдашнего Ленсовета, чтобы дать отпор «силам тьмы» и защитить «молодую демократию» под руководством всенародно избранных вождей, словно бы вставших со страниц «Бесов» Достоевского. Вот и строительство баррикады, как свидетельство решимости отстоять «новую Россию». Далее митинг на Дворцовой, весть о победе этой самой «молодой демократии». Торжественный подъем бело-сине-красного флага, использовавшегося, кстати, в Российской Империи, по преимуществу, как флаг коммерческий. Выражать идею Русской государственности был призван другой стяг — черно-желто-белый. Тут же и злые карикатурные плакатики на стенах Мариинского дворца…

 

Право же, мастер всегда останется мастером, даже если работает в другом жанре. И главное для нас в этих, теперь уже исторических снимках — это люди. Люди и их лица. Наши современники. Соотечественники. Люди, разом перешагнувшие из одной реальности в другую. По сути в новое безвременье, наивно полагая обрести там очередное «светлое будущее». Всматриваясь в лица еще тех «прежних» людей, невольно задаешься мыслью: а сколько их осталось бы тогда, на этой площади если бы им удалось заглянуть, хоть немного в столь недалекое грядущее? Где большинству из них была уготована всего лишь роль жертвы  корысти или сумасбродства идеологов «нового мышления», тех, кто по их собственным словам, «боролся с коммунизмом», но, почему-то, нанес свой удар, точно и сокрушительно, по исторической России.

 

К сожалению, в то время, труды таких наших мыслителей как профессор Иван Ильин были еще под цензурным запретом и мало кто знал и самое это имя. Имя русского философа, изгнанного большевиками. Философа еще за несколько десятилетий до августовских событий, предупреждавшего нас о «расчленителях России», о том, как извечна и неизбывна ненависть и зависть Запада к нам, к нашим просторам и богатствам…

 

Да не обижается фотохудожник, но невозможно совладать с недоброй усмешкой, читая строки из его дневника: «…Боялся снимать митингующих вопреки запрету людей, потому что по моим кадрам их потом смогут отыскать и казнить. В общем, страх перед репрессивным государством зашит в наши гены, мы спинным мозгом чувствуем – знаем! – как могут развиваться события…»

 

Сейчас, по прошествии лет, только она и может, наверное, быть реакцией на такие мысли. Теперь, когда совершенно ясно. что ни кто никого не собирался казнить в этом плохом спектакле за роль статистов в котором все мы заплатили очень и очень дорого, как участвовавшие, так, впрочем, и не участвовавшие в нем.

 

Тогда пришедшие на площадь еще не знали, что страшно, по-настоящему страшно, будет потом. Когда трое «триумфаторов» в Беловежской пуще в один миг разрушат нашу страну во имя своих кресел и властных амбиций, вопреки итогам всенародного референдума. Страшно будет тогда, когда полным ходом двинутся «либеральные реформы», зачистившие Россию получше любых репрессий, в том числе и тех фантомных, которых так боялись пришедшие к Ленсовету и на Дворцовую горожане. Страшно будет в так называемых зонах межнациональных конфликтов, словно грибы после дождя, возникавших на пространстве  поверженного Советского Союза. Мучительно страшно будет и на Красной Пресне в первые октябрьские дни 1993-го. Ведь там уже ни кто не шутил и никто ни с кем не играл… Все было по-настоящему.

 

Скромная по своим объемам, выставка, тем не менее заслуживает того. чтобы обратить на нее свое внимание хотя бы для того, чтобы задуматься и еще раз извлечь для себя простой и нехитрый урок.