Стратегическое сдерживание: старые противники, новые возможности
На сайте американского агентства передовых оборонных исследовательских проектов (DARPA) появилась интересная информация о планах в отношении Арктики. Страничка посвящена новой программе освещения подводной обстановки с помощью сети магнитных и акустических датчиков, установленных в массиве арктических льдов. Программа носит название Assured Arctic Awareness (AAA) – “гарантированная арктическая осведомлённость”, что вполне отражает её суть. Целью программы, несомненно является контроль за перемещением наших подводных лодок под арктическим льдом.
Мы уже говорили о морской составляющей сил ядерного сдерживания и страстном желании американцев контролировать перемещение российских подводных лодок. В настоящее время эта проблема американцами не решена. Вполне очевидно, что проект DARPA – это ещё одна попытка нейтрализации нашего ядерного потенциала. При этом, совершенно не важно, какие мотивы заставляют американцев искать пути избавления от гарантированного ответного удара со стороны России – важно, что стратегические ядерные силы (СЯС), остаются основой нашей системы безопасности. И любые действия, направленные на ослабление их возможностей, следует рассматривать как не дружественные.
Чтобы не впадать в пустую дискуссию о “кнопках перезагрузки” и их искренности, о том, кому и с кем следовало бы дружить, кто кому друг, а кто кому враг – постараемся подумать только о возможностях, которые и являются главным содержанием мировой политики, оставляя для заявлений и намерений только функцию информационного обеспечения реальных действий.
К настоящему моменту США в одностороннем порядке вышли из соглашений по ограничению противоракетной обороны (ПРО) под предлогом угрозы со стороны “стран-изгоев” (Ирана и Северной Кореи). Сегодня возможности американской ПРО не позволяют сколько-нибудь эффективно нейтрализовать потенциал российских СЯС, поскольку поражение межконтинентальных баллистических ракет (МБР) на среднем и конечном участке траектории полёта, сложно реализовать технически. А для поражения на разгонном участке, требуется слишком малое время для запуска ракет-перехватчиков и их наведения на цель – около 4 минут. Однако, система ПРО развивается. Вопрос о том, в каком направлении – не так прост.
Например, о докладе перед конгрессом Национального исследовательского совета США имеются два взаимоисключающих сообщения. ИТАР-ТАСС сообщает, что “эксперты высказались за то, чтобы правительство даже не рассматривало вариантов перехвата ракет потенциального противника на разгонной стадии полета”, и даже советуют Пентагону вообще отказаться от от заключительного этапа развертывания элементов ПРО, чтобы не раздражать Москву. А вот CNews, напротив, сообщают, что “эксперты советуют баллистические ракеты сбивать на старте”. Кому же верить? А как всегда – никому. Чтобы не покупаться на чужой перевод, можно ознакомиться с оригинальным текстом доклада. И тогда окажется, что документ рассматривает все возможные варианты, но не даёт никаких рекомендаций, оставляя решение на усмотрение Пентагона. Здесь нам снова придётся думать самим, не обращая внимания на любые заявления, а исходя только из реальных действий.
Начнем с того, что американская ПРО развивается. Направления развития следующие: 1) включение в теперь уже глобальную систему стран-партнеров, 2) улучшение средств обнаружения пусков стратегических ракет и, 3) средств их поражения. Первый пункт, дает американцам глобальный охват системой различных районов земного шара, лучшую информированность и больше возможностей перехвата на различных направлениях. Второй пункт уменьшает время реакции на угрозу. Третий пункт, кроме совершенствования самих ракет-перехватчиков, включает увеличение их количества и увеличение мест базирования. Увеличение мест базирования имеет прямую зависимость от привлечения стран-партнеров программы, поскольку без этого оно невозможно.
Поэтому, следует сделать вывод, что первично всё-таки размещение элементов ПРО по всему миру. Именно эта цель потребовала привлечь некоторые страны на правах “защищаемых”, без права принятия решения – а не наоборот – защита партнеров потребовала расширения системы ПРО. Следовательно, политика США по развитию ПРО заключается в её географическом расширении. В какие же районы расширяется система? Европа, Япония, Канада, Израиль и Австралия для наземного базирования, Средиземное и Баренцево моря, а так же Японские ВМС в Тихом океане – для морского компонента. Здесь мы видим приближение ракет-перехватчиков вплотную к границам России. Какие возможности ПРО увеличиваются при этом? Очень просто – время реакции, которое, как мы выяснили выше, важно для перехвата именно на начальном участке.
Ещё одним аргументом в пользу развития американской ПРО по пути перехвата на разгонном участке траектории, будет простая логика. Сегодня мы имеем (в отличие от американцев) действующие образцы маневрирующих боевых блоков МБР. Они испытаны ещё в 2004 году, когда по итогам учений «Безопасность-2004», Владимир Путин заявил, что «на вооружение Российской армии будут поставлены новейшие технические комплексы, которые в состоянии поражать цели на межконтинентальной глубине с гиперзвуковой скоростью и высокой точностью, с возможностью глубокого маневра как по высоте, так и по курсу». Они могут выводиться на орбиту, как и обычные боевые блоки, с помощью МБР. Но перехват их практически невозможен технически любой, даже самой перспективной системой ПРО. Противодействие им возможно только если не допустить их отделение от разгонного носителя и выход на самостоятельную траекторию, то есть – опять таки перехват на начальном участке или превентивный обезоруживающий удар по пусковым установкам. И возможность такого удара тоже планируется.
Американцы активно ведут работы в области создания оружия не подпадающего под соглашения ограничивающие стратегические вооружения, но по эффективности им не уступающие. В целом, можно сказать, что они пошли на сокращение ядерного оружия во многом из-за принятия концепции “глобального удара”, предусматривающего нанесение превентивного, обезоруживающего удара по любой точке планеты неядерными средствами. Использование неядерных средств позволяет обойти и соглашение о не размещении ядерного оружия в космосе, которое, однако, не включает запрет на обычное оружие. В частности, ведутся разработки гиперзвуковых средств поражения (летящих не по баллистической траектории, следовательно, не являющихся межконтинентальными баллистическими ракетами; имеющими кинетический поражающий фактор, следовательно, не являющимися ядерным оружием).
При этом, надо учитывать тот факт, что высокая скорость такого оружия затрудняет его перехват так же, как затруднен перехват баллистической ракеты. А разрушительная сила гиперзвукового оружия сравнима с ядерным. Известный из школьной физики эффект квадрата скорости в формуле кинетической энергии, говорит о том, что одна и та же масса произведёт в 64 раза больше разрушений при скорости 8М, чем при скорости 1М. Таким образом, гиперзвуковые ракеты следует всё же относить к стратегическому виду вооружений, даже если американцы этого не признают. Особенно учитывая тот факт, что их разработка ведётся в интересах программы “глобального удара”. Пока никаких значительных успехов в создании такого оружия американцы не добились. Но это не значит, что не добьются в будущем. Важно, что это направление активно развивается и в перспективе, так же несёт угрозу возможности ответного удара, а следовательно, нашей безопасности.
Таким образом, скорее следует считать, что американская программа ПРО развивается больше по пути наращивания возможностей перехвата МБР на разгонном участке. На лицо уменьшение подлётного времени ракет-перехватчиков (не с Аляски лететь) и усиление в перспективе возможностей первого удара. Но ведь 4 минуты – это очень мало. Да, мало. Но учитывая регистрацию пусков с территории России в пределах 40-50 секунд (такие возможности имеет орбитальная группировка SBIRS – Satellite Early Warning System) – дело за вычислительными возможностями системы и системами связи с носителями ракет-перехватчиков. Об этих возможностях, естественно, приходится только догадываться. Но у перехвата на любом участке траектории остается ещё одно “белое пятно” – морской компонент российских СЯС – подводные лодки. Обнаружить своевременно из какой точки мирового океана будет пуск баллистической ракеты – довольно не просто, особенно учитывая арктический район боевого дежурства наших подлодок. Сегодня решить проблему непрерывного слежения за ними американцам не удаётся. А это критически важно для купирования ответного удара. И здесь новый проект DARPA вполне укладывается в общее направление развития ПРО, как мера противодействия именно российским, а не иранским и северокорейским ракетам.
Проект Assured Arctic Awareness имеет ряд преимуществ, перед постоянным присутствием подлодок вблизи мест базирования и боевого дежурства наших стратегических ракетоносцев. А так же, перед установкой сенсорных систем на морском дне. В первую очередь это касается стоимости подобной системы, которая будет значительно ниже донной установки. Во-вторых, для передачи данных не потребуется прокладки многокилометровых уязвимых донных кабелей или сложной и неустойчивой звукоподводной связи – средства связи могут располагаться на поверхности льда. В-третьих, система не будет зависеть от присутствия сил флота, отображая подводную обстановку без участия человека. Исходя из этого, следует считать Assured Arctic Awareness вполне жизнеспособной идеей. О мерах противодействия ей, следует задуматься уже сегодня. Её уязвимыми местами будет достоверность информации и надёжность связи. Ввести в заблуждение Assured Arctic Awareness возможно с помощью автономных имитаторов большой продолжительности работы. Технических препятствий для их создания практически нет – главное понимать такую необходимость. Для глушения же средств связи системы, даже не надо изобретать велосипед. Достаточно иметь в арктической зоне достаточное количество авиации радиоразведки и радиоподавления. Эту меру необходимо учитывать при планировании арктической группировки войск, которая как раз сейчас и создаётся.
Чтобы у читателя не создалось впечатления, что у нас недостаточно возможностей купирования угрозы, исходящей от американской ПРО, которая выдвигается на ближние рубежи, следует немного остановиться и на них. Нам следует совершенствовать собственные средства поражения. И не только ядерные, но и те, которые могут применяться и против элементов американской ПРО, и как дополнительная наступательная сила, позволяющая сохранять стратегический баланс. Если американцы рассматривают гиперзвуковое оружие, как способ если не заменить, то существенно дополнить возможности ядерных сил – то и нам следует уделить ему повышенное внимание. Оно не подпадает под ограничения международных соглашений. Но эффективность гиперзвуковых систем, позволяет рассматривать их как дополнительный фактор стратегического сдерживания, позволяющий сохранить потенциал ответного удара. В случае попыток купирования ответного ракетного удара с помощью перехвата, или превентивного уничтожения МБР – у нас останется другое средство не оставить агрессора без ответа. Причем средство не уступающее по эффективности и достаточно универсальное по носителям – оно может размещаться как на авиационных, так и на морских носителях. Они не ограничиваются договором по РСМД, который запрещает только наземные комплексы средней и малой дальности. Они позволяют иметь в боевой готовности достаточно носителей, чтобы заставить противника даже не думать об их превентивном уничтожении.
Это оружие сделает бессмысленными попытки настроить ПРО на уничтожение МБР на разгонном участке. А совмещение гиперзвукового разгона с маневрирующим боевым блоком – похоронит и все возможности ПРО, по перехвату на среднем и конечном участке траектории. Наш научно-технический задел на этом направлении пока превосходит американский, который ещё находится в начале долгого пути. Остается его развивать и не допускать отставания.