Соотечественный синдром
Без внимания остались все просьбы жителя эстонского города Кохтла-Ярве, героя-одиночки «бронзовых ночей», российского гражданина Владимира Герасимова об оказании ему финансовой помощи для оплаты адвокатских услуг.
Не помогли российские дипломаты, а также организации российских соотечественников.
Герой на час
Между тем пострадавший – единственный, кого осудили в Эстонии, кто получил реальный срок ни за что – за «организацию» в апреле 2007 года стихийных беспорядков, возникших в столице Эстонии и на ее русском Северо-востоке после осквернения властью захоронений советских воинов и переноса памятника Солдату-Освободителю в Таллине. Оправданы были даже все обвиняемые в «организации беспорядков» в эпицентре событий – в столице.
В предпенсионном возрасте Владимир Александрович, ставший в результате преследования властей инвалидом (после «бронзовых ночей» он пережил несколько инфарктов), оказался в беде один на один с самим собой. Российский чиновник цинично сказал Герасимову, что он-де странный соотечественник и не полноценный гражданин РФ, поскольку имеет и эстонское подданство.
Но два с половиной года назад громогласно было заявлено, что Россия своих не бросает, а российские политики и журналисты называли Владимира Александровича героем, о нем писали российские газеты, его показывало федеральное ТВ.
Летом прошлого года, на годичном собрании российских соотечественников Эстонии, вопрос о помощи был снова принародно задан посольству и КСРСЭ – Координационному совету российских соотечественников Эстонии. Ответа нет и сегодня.
Диссонансом всему этому звучат произнесенные в сентябре 2006 года в Алма-Ате слова заместителя министра иностранных дел РФ Григория Борисовича Карасина: «Если попытаться выразить, в чем состоит суть нашей идеологии, то я сказал бы так: она состоит в том, чтобы содействовать созданию таких условий, в которых наши соотечественники, где бы они ни проживали, могли жить полнокровной жизнью, чтобы каждый из вас чувствовал реальную поддержку своей исторической Родины, видел в ее лице надежную опору».
Соотечественники или рабсила?
К сожалению, в этом исключительном случае, как в капле воды, видно и истинное, увы, формальное отношение российских политиков и чиновников к судьбе соотечественников. Тут, и политическая конъюнктура, и бюрократическое чванство.
Такое отношение имеет свои корни. Известно, что не умеют русские жить за рубежом в согласии. Даже образованнейшая русская эмиграция во Франции после 1917 года напоминала «змеюшник». В частности, и этим объясняется отношение русских же к покинувшим Россию соотечественникам, особенно к тем, которые не жизнь свою спасали, а бежали за лучшей долей.
Не повезло и вынужденным эмигрантам – русским и русскоговорящим Прибалтики. В начале 90-х журналист Сергей Доренко высказался примерно так: чего о них печься – они, как ели при Советах жирную сметану, так и теперь будут ее кушать. Приезжавший года два назад в Ригу мэтр российского ТВ Владимир Познер вовсе не один, кто «не понимает», почему русские не уезжают в Россию, «коль им в Прибалтике так плохо».
Также рассуждают националисты Прибалтики, которые считают нормальным виртуальность духовного концлагеря, в котором обитает русское население Прибалтики.
Но справедливости ради надо признать, что в этой критике есть своя правда. Хотя первейшая задача русских в той же Эстонии – физическое выживание (не до духовности им), они, как и все советские люди, настрадавшись от тотального дефицита, повально очаровались открывшимся перед ними потребительским гламуром.
К тому же большинство местных русских все еще ощущает себя гостем в Эстонии, она для них – страна пребывания, а Россия для них что-то вроде родины «про запас».
Потому в отличие от россиян многие местные русские остаются безнациональными, а общественно-политически – пассивными гражданами.
И порой кажется, что Россия озабочена положением русских в той же Эстонии больше, чем они сами. Но так – в информационной войне с Западом. А соотечественники – это некий объект-довесок, удобный для политической торговли в противостоянии с государствами их проживания.
И когда речь заходит о реальной помощи, то даже сто тысяч российских граждан, постоянно проживающих в Эстонии, не считаются полноценными гражданами РФ. Они, скорее, обуза (проблемы ветеранов, пенсионное обеспечение). Более того, они поражены в некоторых правах (ограничение избирательного права на выборах в Госдуму, их непредставленность в Общественной палате).
Одна из причин такого восприятия хорошо видна на примере провала переселенческой политики – это отказ видеть в соотечественниках, прежде всего, гражданина и патриота России, а еще – игнорирование насущных («завышенных» в российском понимании) потребностей желающих переселиться соотечественников.
Например, российский законодатель, а вслед за ним и чиновники, занимающиеся решением проблем переселения, не видят в соотечественнике равноправного партнера Российского государства, он представляется им, скорее, неким беглым крепостным крестьянином, возвращающимся на родину провинившимся блудным сыном Отечества.
Даже документы, касающиеся переселения, видят в соотечественниках исключительно «рабсилу». Предлагаю выдержки из циничных публичных разъяснений сановных российских чиновников – они, как минимум, бестактны (даже притом, что имеются в виду не все соотечественники, а переселенцы, которым государство предоставляет определенные льготы). «В страну не стоит ехать криминальным элементам и иждивенцам”, тут “не ждут одиноких пенсионеров, инвалидов и преступников”, так как они “не в состоянии работать, поэтому они не нужны».
Помеха – лобовая пропаганда
Еще одна крайне важная проблема – заидеологизированность внешней политики России в отношении той же Эстонии, объяснимая низким профессионализмом самой пропаганды, кстати, правильной в своей сути. Идейный перебор гарантирует некий пропагандистский эффект внутри России, но скорее обратный в Эстонии, где русских мощно обрабатывает западная пропаганда в эстонском исполнении.
В качестве примера – российская акция с Героем Советского Союза Арнольдом Мери, которого, уже тяжелобольного ветерана, эстонские власти подвергли общественному остракизму и унизительному суду за причастность к депортации крестьян 1949 года. Освещение темы стало в российских СМИ и соотечественных организациях Эстонии столь навязчивой и лобовой, что речь шла уже не столько о реальной защите, безусловно, выдающегося эстонца, сколько пропагандистском злоупотреблении его именем.
Медвежью услугу оказывает Россия соотечественникам, не всегда согласовывая свою внутриполитическую идеологическую составляющую с внешнеполитической. Справедливо упрекая Эстонию за переписывание истории Второй мировой войны, сами российские СМИ, политики и власть с привлечением малоизвестных, доморощенных экспертов занимаются не просто пересмотром советской истории, но и вдобавок еще и охаивают ее. Причем делают это, как ни в одной стране мира, с упоением. Нынешние российские «историки» шельмуют «красных» также примитивно и односторонне, как советские – «белых». А ведь гражданская война – трагедия всего народа. Его история.
Или, критикуя Эстонию за языковую дискриминацию русского населения, сама Россия вводит аналогичные эстонским нормы владения языком для своих иммигрантов, включая тех, кто был в прошлом советским гражданином или является его потомком.
Федеральные телеканалы пишут, например, Таллин через два «эн», как требует постановление эстонского правительства, хотя это противоречит нормам русского языка.
Справедливо осуждая демонтаж эстонскими властями «Бронзового солдата», Россия у себя дома время от времени допускает оскорбление памяти о той войне, не редки факты сноса памятников погибшим в Великой отечественной войне. Недавно в Петербурге застройщик вознамерился снести монумент умершим блокадникам, да еще и на месте их захоронений. Но не меньше шокирует довольно равнодушная реакция на это российской общественности, власти и СМИ. И все это – на фоне мощной пропаганды 65-летия Победы в Великой Отечественной войне!
Российская пропаганда примитивно, во вред себе, толкует участие эстонцев в войне на стороне Гитлера, а также восхваление сегодня официальным Таллином ветеранов Эстонского легиона (20-я дивизия СС). Надо же понимать, почему эмблема Освободительной войны Эстонии в 1918-1920 годы красовалась рядом с немецко-фашистскими «шевронами». Это отождествление – ошибка в информационной войне.
За этим, безусловным позором Эстонии, надо видеть и обратную сторону медали – да, в вульгарной форме, но в силу специфической истории эстонского народа, в такой форме проявилось или было использовано стремление народа к независимости, на чем спекулировали эстонские пособники нацистов и спекулируют сегодня эстонские власти.
Но ошибаются в России и соотечественники Эстонии и те, кто не хочет видеть эту разницу. Никто не намерен оправдывать Зло, важно так объяснить его происхождение, чтобы «отделить мух от котлет! В итоге в ответ эстонские политики-демагоги обвиняют Россию за оскорбление национальных чувств эстонцев. Не забудем, что семь веков им не давали возможности создать свое государство, веками помещиками эстонских крестьян были не свои, а чужеземные, немецкие бароны.
О России – в третьем лице
Ясно, что будь в самой России уровень жизни и цивилизованности выше, чем на Западе, не уехало бы из нее в последние два десятилетия несколько миллионов россиян. По той же причине не спешат возвращаться в Россию и соотечественники из стран Прибалтики.
Но, если допустить гипотетически, что чудо все же свершилось уже сегодня, то вряд ли бы и это стало решающим стимулом.
Да, низкая отдача переселенческой политики России имеет свои, специфические причины. Но есть еще и такие, которые объясняют неприлично низкий коэффициент полезного действия не только переселения, но и всей, соотечественников политики.
Прежде всего, это – имидж России. Не секрет, что многих, не отвернувшихся от России, настораживает растущая американизация российского образа жизни, за которой, естественно, не следует усматривать критику улучшения российско-американских отношений. А кое-кого отталкивает с российским размахом расцветающая западная бездуховность, и без того гнетущая в Эстонии.
Речь – о засилье того же технически высокопрофессионального американского кино с его известными ценностями – культом убийств и развлекательства. Бездуховностью заражено и российское телеиновещание, к тому же заигрывающее с местными (в том числе и эстонскими) властями, с их моноэтнизмом. Ужасают российские контрасты между богатыми и бедными, процветающими и прозябающими регионами России. Никак не понять и либерального отношения к русским фашистам.
Удивляет, когда любимые и зарубежными соотечественниками деятели культуры и политики России говорят о Родине в третьем лице – «в этой стране». Больно бьет по ее авторитету и национальной гордости русских Эстонии не только хамство и бескультурье отдыхающих за рубежом, как простых россиян, так и элиты.
Изумляет русского жителя Эстонии и беспринципный прагматизм, например, попытки определенных российских бизнес-кругов восстановить транзит, с помпой «закрытый» в ответ на надругательство в Таллине над воинскими захоронениями советских воинов и демонтаж памятника Солдату-Освободителю в апреле 2007 года.
И настораживает не стремление к примирению, а то, что единственным его мерилом стали время и снижение уровня антироссийскости в риторике эстонских политиков и СМИ (что нельзя считать уступкой, а нормой отношений). Российский бизнес, быть может, уже и простил нанесенное в апреле 2007 года чудовищное оскорбление, но русское население Эстонии – нет: слишком свежи воспоминания о НАТО-гестаповском разгоне демонстрантов, и что также важно – продолжается дискриминация русского населения.
Дезориентирует и двойственнсть в соотечественной политике, когда Россия как бы одинаково рада возвращению соотечественников на Родину, но не меньше и их массовому присутствию за рубежом в качестве рычага влияния на власти стран их пребывания. Тонкость в том, что патриотичный соотечественник должен ощущать себя не объектом, не манипулируемым винтиком, а самодостаточным субъектом в отношениях с Россией.
Общим знаменателем неуклюжей, но, безусловно, очень нужной российской соотечественной политики видится, прежде всего, отсутствие ясной национальной идеи.
Сегодня она напоминает, причем в прямом смысле, хрущевский лозунг «Догоним и перегоним Америку!» Но это – пародия на национальную идею россиян, теряющих свою самобытность и превращающихся в манкуртизированных потребителей и подражателей и всего того негативного, что несет в себе прогресс с Запада.
Меньше пафоса, больше дела
Власть понимает это и перепоручает свои «кесаревы» обязанности религии. Но именно из-за такого перепоручения вторжение «богово» в светскую жизнь порой смахивает на не самые лучшие советские традиции, вроде циничного «За того парня!» Недоумение вызывает освящение российских олимпийцев в Соборе Христа Спасителя (кстати, все ли они – православные, да и не все были в храме). Несерьезна и пропаганда в федеральных СМИ всевозможных несусветных чудес, одурманиванием народа попахивает и светское прославление целительности святой воды. Государству не стоит вредить исторической миссии Православия – возрождению России. Миссию, которую нынешний Патриарх Московский и всея Руси Кирилл поднял на новую высоту.
Анализ «философии» соотечественной политики можно продолжить, да и «копать» можно глубже, но вывод очевиден: политика эта больше декларативна, чем эффективна. Знакомство с опытом непохожих друг на друга стран СНГ и Прибалтики обнаруживает поразительную схожесть проблем. Она обнаруживается в недавних публикациях Фёдора Мироглова из казахстанского информационно-исследовательского центра “Русский обозреватель”, независимого эксперта Фёдора Яковлева с Украины, аналитиков Сергея Малаховского из Латвии и Дмитрия Ермолаева из Москвы.
Но критика звучит в «низах». В «верхах» все наоборот. Чиновник МИДа, начальник Департамента по работе с соотечественниками Александр Васильевич Чепурин не так давно восторженно заявил, будто «за последние полтора года произошли революционные изменения в политике РФ в отношении соотечественников, которые начались перед Конгрессом соотечественников в Санкт-Петербурге и в ходе него». Не прибавил особого оптимизма и декабрьский (2009) Международный конгресс соотечественников в Москве.
О том, как реализуется соотечественная политика в Эстонии созданными под эгидой российского посольства организациями российских соотечественников, об этом – в следующем письме на тему «соотечественного синдрома».
