Саакашвили разыграл “черкесскую карту”

Саакашвили разыграл “черкесскую карту”

Парламент Грузии 20 мая на своем пленарном заседании единогласно принял резолюцию “О признании геноцида черкесов, осуществленного Российской империей”. В данном документе говорится о проводимой против черкесов “колониальной политике” и этнических чистках, повторявшихся на протяжении 100 лет (1763-1864 гг.).

Принятие резолюции было приурочено к 21 мая. В этот день в 1864 г. на территории западной части Кавказа был проведен военный парад, знаменовавший собой окончание Кавказской войны. Для русского оружия это была большая победа после многолетней кровопролитной борьбы, а для многих адыгов она оказалась связана с вынужденной эмиграцией. При этом многие адыгские народы понесли серьезные демографические потери из-за военных действий, болезней и изгнания. Конечно же, история российского проникновения на Кавказ не ограничивается одними лишь трагедиями. Приход России в регион способствовал и всесторонней модернизации Кавказа, и его европеизации. Именно через русскую культуру адыги, тюркские, вайнахские народы приобщались к мировой культуре. Эта сложная диалектика характерна не только для кавказской истории, но и практически для любого региона мира, будь то Индия или Балканы, Америка или “черный континент”.

Однако какой бы противоречивой и трагической ни была черкесская история XIX столетия, вовсе не она определила политический выбор грузинской государственной элиты. События прошлого были просто конъюнктурно использованы политиками и экспертами Грузии для реализации тех задач, которые с их точки зрения соответствуют интересам Тбилиси. Начнем с того, что будь грузинские лидеры последовательны с точки зрения академической историографии, им пришлось бы наряду с резолюцией о “геноциде черкесов” принимать параллельный документ об ответственности грузинского народа за участие в этом процессе. Ведь в XIX веке именно грузинское дворянство считалось главным проводником имперской политики на Большом Кавказе, а десятки и сотни офицеров грузинского происхождения несли службу в рядах русской армии. Через две недели после проведения парада победителей на территории современной Красной Поляны тифлисский предводитель дворянства Дмитрий Кипиани обратился с приветствием к наместнику на Кавказе, великому князю Михаилу Николаевичу Романову: “Ваше Императорское Высочество! Вы довершили покорение Кавказа и тем внесли в историю неразлучное с вашим именем событие громадной важности. Избранные грузинским дворянством, приносим Вашему Императорскому высочеству поздравление от имени всего сословия”.

Грузинские политики проигнорировали даже дружеские советы из-за океана

Сегодня в Грузии преобладает совсем другой настрой. Грузинская элита не участвует более в российском “имперском проекте”. Она занята строительством своей национальной государственности, полагая, что таковую можно построить путем радикального разрыва с российским прошлым во всех его проявлениях, советском или имперском. Предвижу замечания со стороны возможных оппонентов: “В таком выборе Грузии виновата Россия, которая поддерживала сепаратистов из Абхазии и Южной Осетии”. Этот аргумент сегодня – излюбленное средство оправдания антироссийских действий официального Тбилиси. Однако реальная действительность далека от этой упрощенной схемы.

Да, Россия в 2008 году признала независимость двух бывших грузинских автономий. Но ведь эта история развивалась не один день. Разве грузинское националистическое движение, сформировавшееся еще в недрах советской эпохи (1950-1970-е гг.), не было в значительной степени антироссийским? Разве в период “перестройки” антироссийские и даже откровенно русофобские лозунги не звучали на улицах грузинских городов едва ли не громче, чем антикоммунистические (не говоря уже об антиабхазских и антиосетинских)?

Не будем забывать и о том, что в 1990-х годах Москва немало сделала для того, чтобы продвинуть интеграцию Абхазии и Южной Осетии. С этой целью Россия вводила блокаду Абхазии, пыталась навязать Сухуми идею общего государства с Грузией, а также в течение 12 лет совместно с Тбилиси осуществляла миротворческую миссию в Южной Осетии. Таким образом, ответственность за негативное отношение Москвы к Грузии должно разделить само грузинское общество и государство.

Как показала майская история с “геноцидом”, Грузия не извлекает уроков из своего прошлого. Ведь ставка на провоцирование северного соседа и попытки выдавить Россию с Кавказа уже неоднократно оборачивались для этой республики трагично. Так уже было в 2008 году, когда неуемное желание “разморозить” два конфликта привело не только к формально-правовому признанию двух автономий, но и к потере того, чем Тбилиси владел до “горячего августа” (Ахалгори, Лиахвский коридор, Кодорское ущелье), а также новым потокам беженцев. Однако грузинский политический класс продолжает строительство государственности на антироссийской основе.

Майская резолюция – это реакция Грузии на события 2008 года

Майская резолюция по поводу “геноцида черкесов” – это реакция Грузии на события 2008 года. До того никаких политических симпатий к адыгам и вообще к Северному Кавказу официальный Тбилиси не испытывал. И грузино-черкесские связи были практически минимальными. Напротив, в ходе войны против Абхазии грузинские военные и политики противостояли не только абхазским формированиям, но и частям Конфедерации горских народов Северного Кавказа, в которых решающая роль принадлежала именно адыгам. В течение 14 месяцев вооруженного конфликта через Абхазию прошло около 2,5 тысяч адыгских добровольцев. Как бы то ни было, а движения с Северного Кавказа стали фактически самостоятельным участником грузино-абхазского конфликта. Достаточно сказать, что начальником штаба, а затем министром обороны Абхазии во время военных действий (а потом и в мирное время, в 2005-2007 гг.) был этнический кабардинец Султан Сосналиев (1942-2008 гг.). Именно кабардинский отряд во главе с Муаедом Шоровым взял штурмом здание Совмина Абхазии (место, где располагалась прогрузинская администрация в годы конфликта). Уже через много лет после конфликта автор этих строк неоднократно был свидетелем задержания в тбилисском аэропорту граждан, имевших счастье родиться в Нальчике, Майкопе или Черкесске. Ничего личного, формальная проверка, обусловленная памятью 1992-1993 гг.

2008 год многое изменил. Грузия, обиженная на Россию, стала искать слабые места у своего северного соседа. К сожалению, по другую сторону Кавказского хребта таковых нашлось немало. Здесь и фактор негативной исторической памяти (Краснодарский край и Адыгея), и земельный вопрос (остро стоящий в Кабардино-Балкарии), и вопросы представительства во власти (Карачаево-Черкесия), и далеко не всегда качественный менеджмент федерального, регионального и местного уровней власти, и отсутствие диалога между российской властью и черкесскими объединениями диаспоры.

Казалось бы, Москва могла использовать с выгодой для себя признание Абхазии, начав разговор с абхазской диаспорой, а через нее и с адыгской, в среде которой к абхазам относились с симпатией. Увы, своевременно это сделано не было. Встреча в Госдуме России с представителями черкесских движений прошла в самый канун принятия тбилисской резолюции о “геноциде”. Время для налаживания конструктивного диалога было упущено.

На все эти проблемы легла тень предстоящей Сочинской Олимпиады 2014 года, которая должна состояться в канун 150-летней годовщины покорения Кавказа. Многих представителей черкесской интеллигенции на Северном Кавказе и в диаспоре резануло то, что во время презентации сочинской олимпийской программы в Гватемале в июле 2007 года Владимир Путин, перечисляя прежних жителей Сочи, назвал греков, колхов и казаков, но даже не упомянул черкесов. Более того, на Олимпийские игры в Ванкувере Олимпийский комитет России отправил казачий хор в качестве представителей кубанского региона и его культуры, в то время, как отношения черкесов и казаков были крайне непростыми.

Тбилиси не извлекает уроков из своего прошлого

Все это стало тем горючим материалом, которым Тбилиси (не без помощи некоторых доброхотов из третьих стран) воспользовался. При этом грузинские политики проигнорировали даже дружеские советы из-за океана. Так, 16 февраля в рамках слушаний в профильном комитете Сената директор американской национальной разведки Джеймс Клэппер в своем открытом докладе “Оценка угроз в мире разведывательным сообществом США” недвусмысленно заявлял: “Публичные намерения Грузии привлечь некоторые этнические группы Северного Кавказа также вносят свой вклад в эту напряженность”. Однако желание сатисфакции за поражение 2008 года вкупе со стремлением отвлечь внимание общества от выступлений оппозиции заслонило все другие резоны. Итог – появление резолюции от 20 мая, которая осложняет ситуацию и на Северном, и на Южном Кавказе. И осложняет она ее не только для России, но и для Грузии. Как теперь Тбилиси будет разговаривать с Ереваном по поводу признания геноцида 1915 года? И как сумеет обойти эту проблему в отношениях с соседним Азербайджаном и Турцией?

Ответы на них мы узнаем в самое ближайшее время. Что же касается некоторых черкесских активистов, то раз уж они так горячо апеллируют к истории, хотелось бы напомнить им один сюжет из прошлого. После того, как в 1850-х годах черкесы не смогли открыть на северо-западе Кавказа мощный фронт против России, их недавние поклонники из Британии и ряда других европейских стран, написавшие тома о борьбе “гордых кавказских сынов”, мгновенно забыли о них. Саакашвили, подобно этим европейцам, использует “черкесскую карту” исключительно в конъюнктурных целях. Так стоит ли черкесским активистам играть роль в чужой партии, правила которой определяют не они?