«Риторика такая, как будто Косыгин заговорил!»
Откуда появятся средства для того, чтобы сделать то, что нам обещают?
Владимир Путин провел расширенное заседание правительства, на котором Дмитрий Медведев рассказал о планах кабинета министров на следующие пять лет. Много будет комментариев по поводу объявленного плана, и, может быть, ситуация прояснится, но пока мне совершенно непонятен главный вопрос: как и почему вдруг изменится все общество, вся хозяйственная система, и откуда появятся средства для того, чтобы сделать то, что нам обещают? Никаких чудесных источников, причин измениться собственникам, работникам, милиции, чиновникам я не вижу.
Все создается на микроуровне: в мастерской, фабрике, школе
Если бы президент сказал, что «мы за эти пять лет должны сделать то-то и то-то, а иначе мы рухнем, и давайте вместе соберемся, подтянем пояса», то это можно было бы понять на уровне призыва. Люди должны быть мотивированы, здоровы, чтобы они не боялись завтрашнего дня, чтобы они восстановили свою квалификацию, снова освоили навыки коллективной работы, ответственности. Это можно сделать только постоянным усилием государства, общества, которое договорилось бы об общем проекте и решило выполнять те обязанности, которые на каждого возлагаются. Но этого нет, я этого не вижу.
Я прочитал краткую выжимку о том, что говорилось на этом заседании. Для такого пятилетнего плана я не вижу оснований. У экономистов обычно фигурируют макроэкономические показатели, ВВП и так далее. Но ведь все создается на микроуровне: в мастерской, фабрике, школе. Общественный строй изменился. Это – факт, а риторика такая, как будто Косыгин заговорил! Нет же базы для такого разговора, и я жду разъяснений.
Если же вспоминать опыт СССР, то особо трудно было в 30-е годы. Во время войны все работало по военному порядку, очень четко. Вот полагаются тебе продукты по карточкам – немного, конечно, но железно дают. Или, например, работа больницы. Вроде и нет средств, и врачи на фронте, в госпитале, остались только врачи-старички, но, тем не менее, медосмотры проводятся, и делается все тщательно. Вся страна действовала как хороший механизм. Все очень сильно подтянулись, и я, ребенок тогда, тоже точно знал, что надо делать, и делал.
За 50-70-е годы наша страна стала промышленной и современной
Потом началось новое строительство, восстановление. Строили мощные предприятия, огромные комплексы, Сибирь была покрыта нефте- и газопроводами. Еще школьником меня водили на завод, был я там и на практике и видел, что люди на работе были спокойны, шутили, любили работу. И не было такого, чтобы после работы тащились изможденные фигуры. А вот в середине 80-х я поехал в Западную Германию и был свидетелем того, как из большого завода выходили люди, и я поражался, насколько они все измотаны! Не разговаривают между собой, и видно, что они просто устали за день до предела.
Потом один мой знакомый испанец, врач на заводе, который лечил психологические расстройства, рассказывал, что у них рабочим на конвейере кладут в трусы абсорбент, чтобы они в него мочились. У нас совершенно не было такой жестокой организации труда. И, тем не менее, за 50-70-е годы наша страна стала промышленной и современной. До того, как я начал делать книгу по хозяйству СССР, я никогда не думал, что были такие масштабы строительства! В 1950 году только крупные города были современными.
Когда я в университете ходил в лыжные походы, то в 1957 году мы пошли на лыжах от станции «Яхрома», и в первой же деревне, в Московской области, в которой мы заночевали, не было электричества. Мы потом прошли по Калининской области, тоже ночевали в деревнях, и нигде не было электричества. Такой рывок сейчас возможен, только если все будут работать.