Судя по всему, нынешний проект Союзного государства России и Белоруссии может стать матрицей для Евразийского союза. О его создании недавно объявил Владимир Путин, однако пока непонятно, останется это лишь очередным громким предвыборным заявлением, «хитом-однодневкой», или же будущий президент действительно занялся «геополитическим воссозданием СССР». Политологи сразу же заговорили о смене секретаря Союзного государства. На место Павла Бородина российские и белорусские СМИ прочат лидера Евразийского движения Александра Дугина.
О грядущей смене секретаря Союзного государства в Минске заявил президент Белоруссии Александр Лукашенко, а также эту информацию подтвердил Кремль. На место Бородина, по словам источника в администрации Президента России, прочат руководителя Международного «Евразийского движения» (МЕД) Александра Дугина. В своё время, Дугин, как и Бородин, делал Евразийскую партию. Кроме того, Дугин много раз ездил в Минск и участвовал в официальных конференциях. Поговаривают, что Дугин встречался с Лукашенко и главой администрации президента республики Беларусь, а один из близких соратников Дугина, ранее курировавший всех силовиков в ЮФО, после этого был представителем РФ в Белоруссии.
Смена секретаря, по сути, будет означать, что Владимир Путин уже начал заниматься созданием Евразийского союза, разработкой теоретического проекта которого занимался Дугин. Источник в администрации Лукашенко подтвердил информацию о том, что новым Государственным секретарём Союзного государства может стать глава МЕД. Вместе с тем, появилась информация и о других кандидатах. Например, о полпреде в Приволжском федеральном округе Григории Рапоте. Мнение самого Александра Дугина по этому поводу – для «Накануне.ru».
«Может ли стать союзное государство матрицей для создания Евразийского союза? Вполне. Совершенно очевидно, что блоком для интеграции российско-белорусских отношений является либеральный сегмент российского общества, он откровенно и последовательно это торпедирует. Этот модуль надо вскрыть, это сопротивление надо преодолеть.
Я абсолютно убежден, что проект Союзного государства должен реализоваться, и из проекта превратиться в действующий интеграционный механизм. Для этого надо очень внимательно отнестись к требованиям белорусской стороны. Подход должен быть именно братским, надо понимать, что требует Лукашенко, чего хочет – а он хочет сохранить суверенитет, в том числе, экономический перед лицом российских олигархических структур. Это момент, который нужно разблокировать.
По сути, задача секретаря Союзного государства – задача сапера. Нужно разминировать те серьезнейшие политические, идеологические, исторические модели, которые препятствуют интеграции. Точно так же необходимо шаг за шагом реализовывать евразийскую политическую интеграцию, потому что с каждой страной есть определенные проблемы. Есть огромная проблема с Украиной для интеграции, и это очень сложная тема.
Секретариат может превратиться в центр евразийской интеграции естественным образом. Но многое зависит от того, кто его возглавит. Есть большие сомнения в том, всерьез ли идут разговоры о создании Евразийского союза. Многим властным политтехнологам кажется, что можно сказать любое слово, оно как хит прозвучит, а потом можно его забрать. Но так не получается. Слова имеют собственную смысловую судьбу.
Разговоры о моем назначении на пост секретаря Союзного государства действительно ведутся, но никакого решения кадрового нет.
Мне представляется, что это было бы слишком авангардно для нашей власти, поскольку у нас на высокие посты назначаются люди специфические – они должны десятилетиями проявлять свою беспринципность и другие не самые лучшие качества. Обычно продвижение идет по линии такого контротбора, но иногда есть исключения. Поэтому, мне кажется, в результате все эти разговоры закончатся назначением невзрачной чиновничьей фигуры.
Но интересен сам факт, почему такие разговоры возникли, ведь на разных этапах были обсуждения назначения моей кандидатуры на различные посты в разных сферах. В основном, последние разговоры связаны с предвыборной статьей Владимира Путина о Евразийском союзе. Путин говорил о союзе как об интеграционном политическом проекте. Об этом говорил Назарбаев в 1994 году, об этом говорил я и Евразийское движение, которое я возглавляю в течение 20 лет. Назарбаев и Дугин – две фигуры, которые разработали эту модель. То есть, это два проекта, разработанные с двух сторон – казахстанской и российской.
Причины этой утечки или обсуждения мне кристально понятны. Раньше были какие-то закулисные предложения, которые, тем не менее, не порождали волну слухов, потому что контекст был не тот. Но сейчас контекст имеет политический резонанс. Думаю, это связано с тем, что я сторонник Лукашенко, сторонник сближения любой ценой России и Белоруссии, для меня интересна интеграция Союзного государства, интеграция постсоветского пространства. Если же мои взгляды многим на Западе кажутся резкими, то что тогда говорить об ультранационалисте Рогозине, который принимает участие в русских маршах? Это не остановило власть, которая назначила его представителем в НАТО. Так что те люди, которые считают, что мои позиции слишком резки, они могут посмотреть на Рогозина. Мои позиции гораздо более мягкие, более вменяемые и более взвешенные.
Но я рассматриваю эту ситуацию не с точки зрения своей личной истории. У меня есть прекрасные занятия, свои идеи, я буду развивать их в любом положении, в котором окажусь. Но по этому назначению мы увидим решимость Путина заниматься Евразийским союзом, ведь, наблюдая уже в течение 12 лет за стратегией Путина (которую я всячески поддерживаю), мы видим, что реформы, которые он начал на первом этапе президентства, были свернуты, заморожены и приостановлены. В какой-то момент возобладали западнические модели. Это сказалось и на окружении, и на назначениях, и на основном курсе, на политике Путина.
Либерально-западнический крен начался с 11 сентября, когда Путин согласился на вторжение американцев в Афганистан. Были рецидивы возвращения к начальной стратегии, и тут можно вспомнить, например, “Мюнхенскую речь”. Несомненно то, что Путин колебался в своем выборе. Несмотря на то, что казалось естественным с начала прихода к власти сделать ставку именно на евразийство, потому что оно, как нельзя лучше, подходит к условиям современной России, Путин раньше этого не сделал. Многие патриотические инициативы, которые он начинал, заканчивались симуляцией, пустышками, становились “шлягерами”.
Поэтому есть вполне закономерные основания подозревать, что ориентация на евразийство может оказаться просто предвыборным лозунгом. Если назначение не состоится, то это будет тревожный знак. Для меня этого будет хорошо, поскольку я продолжу заниматься тем, чем занимаюсь всю жизнь. Писать, преподавать, заниматься той общественной деятельностью, которой я занимаюсь, на таком посту будет невозможно. Для меня это каторга, если угодно, но я на нее готов. У меня сложились хорошие отношения с президентом Казахстана Нурсултаном Назарбаевым, ЕврАзЭС, я давно сотрудничаю с ОДКБ, все интеграционные процессы на постсоветском пространстве не проходят мимо Евразийского движения. Но здесь речь идет о более широком проекте – создании штаба евразийской интеграции.
Готов ли Путин сделать ставку на идеологию, по-настоящему осознать серьезность и важность интеграционной стратегии – это мы увидим. Если опять будет что-то типа Рапоты, то нет, значит, это очередной симулятор. Это не будет означать, что он не созреет в дальнейшем, это будет означать, что пока не созрел».