ПРИРОДНАЯ РЕНТА: Временный успех
Выступая в Торгово-промышленной палате России в конце декабря, президент Владимир Путин сказал две важные вещи. Во-первых, что нефтяники получают «сверхприбыль» благодаря высоким ценам на нефть и если во всем мире эта прибыль распределяется между государством и компаниями в соотношении 80/20 в пользу государства, то в России это соотношение 50/50. Во-вторых, что система налогообложения нефтяной отрасли в России должна быть улучшена с помощью «дифференциации» нефтяных налогов в зависимости от качества месторождений, уровня добычи, обводненности и т. д.
Стоит прислушаться к словам президента, несмотря на спорный характер его оценок налогового бремени, так как его заявления влияют на формирование государственной политики в нефтяной отрасли.
Те, кто формирует политику, могут и не справиться со сложной задачей, которую поставил президент.
Министерства уже подготовили предложения, которые должны быть рассмотрены на заседании правительства 26 февраля. Если они будут приняты, дополнительные налоговые поступления от нефтяной отрасли составят $3,5 млрд (по плану Минэкономразвития и Минфина) или даже $6 млрд (по плану Минэнерго).
Предложения ведомств сводятся к увеличению ставок налога на добычу полезных ископаемых и экспортных пошлин на нефть.
Кроме того, правительство залатало некоторые дыры в налоговом законодательстве, которые в прошлом позволяли нефтяным компаниям снижать эффективную ставку налога на прибыль. Для этого использовались аффилированные компании (обычно трейдерские) , зарегистрированные в российских и зарубежных офшорах.
Эффективные ставки налога на прибыль в 2002 г. у «ЛУКОЙЛа», «Сургутнефтегаза» и «Роснефти» были близки к установленным законом 24%. А вот «Сибнефть» платила всего 9% , «ЮКОС» — 11% , ТНК — 12%. В этом году правительство начало пресекать попытки оптимизировать налог на прибыль, и большинство российских нефтяных компаний публично пообещало поднять размер уплачиваемого налога до предусмотренного законом уровня.
В совокупности эти меры приведут к существенному росту налоговых поступлений от нефтяной отрасли. Таким образом, первое желание президента будет исполнено.
Но со вторым желанием будет посложнее. Дифференциация налогов пока не входит в планы правительства, по крайней мере в ближайшие.
Для того чтобы определить различные ставки налогов для нефтяных компаний в зависимости от качества их запасов, необходимо не только иметь данные о более 3000 нефтяных и газовых месторождений, но и компетентную и некоррупционную систему администрирования. Большинство экспертов согласны с тем, что по крайней мере в краткосрочной перспективе правительство не будет способно ввести комплексную систему дифференцированного нефтяного налога.
Тем не менее начать этот процесс необходимо. Чиновники демонстрируют близорукий подход к определению налоговой политики в нефтяном секторе. Его можно объяснить высокими ценами на нефть, низкой себестоимостью добычи и крайне низким объемом капитальных вложений. В результате они ввели систему налогообложения, зависимую от колебаний мировых цен на нефть, а не от прибыльности компаний.
Стоит отметить, что в последние четыре года динамика изменения главных параметров, на основе которых рассчитываются налоги в нефтяной отрасли, — цены на нефть, текущие и капитальные затраты — заметно отличалась от типичных, более долгосрочных тенденций.
В период с 1999 по 2003 г. цены на нефть были крайне высоки, и эта тенденция продолжается в 2004 г. , но нет уверенности, что цены будут оставаться на этом уровне и дальше.
Затраты нефтяных компаний на транспортировку достаточно высоки, несмотря на то что общий тариф «Транснефти» на транспортировку нефти из Сибири в Новороссийск в среднем довольно умеренный — $3 за баррель. Ограниченные экспортные мощности трубопроводной системы «Транснефти» заставляют компании использовать более дорогую альтернативу — перевозки по железной дороге. При этом стоимость транспортировки на отдельных направлениях подскакивает до $11 за баррель.
Себестоимость добычи заметно снизилась после девальвации рубля в 1998 г. Несмотря на продолжающееся укрепление рубля, компаниям, которые в последние три года показали наибольшую эффективность, таким как «ЮКОС» и «Сибнефть», удается удерживать себестоимость добычи на уровне ниже $2 за баррель (лучший результат, которого теперь пытаются достичь и другие компании). Существует огромный потенциал снижения затрат за отказ от ошибочных советских методов управления запасами, но тем не менее эти возможности ограниченны, и в конце концов затраты на добычу поднимутся до $3 — 4 за баррель.
«Нефтяное чудо» Западной Сибири, произошедшее в последние несколько лет, обнаружило огромные возможности добычи на уже существующих месторождениях, что привело к замораживанию проектов освоения новых нефтяных провинций, таких как Тимано-Печора или Восточная Сибирь, и, следовательно, снижению потребностей в новых капвложениях. В 2002 г. совокупные операционные и капитальные расходы составили $3,53 за баррель в «ЮКОСе», $4,22 в ТНК, $4,51 в «Сибнефти» и $5,78 в «ЛУКОЙЛе». Тем не менее в ближайшие несколько лет «сибирское чудо», возможно, будет обходиться намного дороже, стоимость обслуживания старых месторождений возрастет, не говоря уже о затратах на разработку «периферии».
В долгосрочной перспективе цена на нефть в течение следующих лет двадцати, вполне вероятно, будет ниже, чем сегодня, себестоимость добычи возрастет из-за роста тарифов на электроэнергию и уровня зарплат, а капитальные вложения, связанные с освоением новых нефтяных провинций, также быстро увеличатся. В результате изъяны существующей налоговой системы неизбежно окажутся в центре дискуссии о будущем нефтяной отрасли.
Бесспорно, что норма налоговых отчислений от нефтяных компаний (которая обычно определяется как отношение полной суммы налогов, которые платит компания, к ее операционной прибыли) в России ниже, чем в других странах — экспортерах нефти. В 2003 г. она составила примерно 60%. В Индонезии эта цифра достигает 80% , в Великобритании (на месторождениях в Северном море) — обычно 70% , в Норвегии — около 80%. Правда, термин «налоговые изъятия» употребляется только в отношении долгосрочных проектов — 30 — 40 лет.
Международный опыт учит, что в большинстве нефтедобывающих стран применяются относительно низкие ставки роялти и высокие и прогрессивные ставки налога на прибыль. В России используется абсолютно противоположный подход.
Более того, в большинстве нефтедобывающих стран есть законы, гарантирующие стабильность уровня налогообложения. В России, напротив, налоговое законодательство часто меняется. Это создает атмосферу нестабильности, в которой сложно осуществлять долгосрочные или дорогие проекты.
Российское правительство продолжает рассчитывать налоги на основе валового дохода компаний. В 2003 г. платежи по налогу на добычу полезных ископаемых и экспортным пошлинам составили 75% отчислений нефтяников государству, и лишь 12% пришлось на налог на прибыль.
Такая стратегия упрощает сбор налогов с нефтяников, но не создает стимула для пополнения компаниями основного капитала. Возможно, это хорошая стратегия, но не самая лучшая.
В долгосрочной перспективе, для того чтобы разрабатывать новые месторождения, правительству в конце концов придется принять лучшую стратегию, согласно которой налоги будут рассчитываться исходя из прибыли. Тем самым стимулируя нефтяников к дорогостоящим проектам в еще не освоенных регионах. Подобная система налогообложения позволит провести и дифференциацию ставок для разных месторождений.
Правительству придется сконцентрироваться на налоговом администрировании и вкладывать средства в сбор данных о каждом отдельном месторождении, включая историю добычи, затраты и рентабельность. Только после этого можно будет проводить реальную налоговую реформу в нефтяной отрасли.
Автор материала – аналитик Cambridge Energy Research Associates.
Данная статья была опубликована в газете The Moscow Times.