Судьба свела нас летом 2014 года, когда наша рок-группа засобиралась на фестиваль «Мото-Малоярославец»: получилось так, что при содействии общих знакомых, отец Вячеслав помог нам с ночлегом. Мы поселились в гостевом домике при храме и в редкие, к сожалению, свободные минуты с удовольствием общались с батюшкой, беседуя на темы истории, литературы и рок-музыки, в коей отец Вячеслав оказался большим докой.
Фестивальная суета, концерт, переезды, сон урывками — время пролетело быстро. Мы тепло попрощались и отправились в долгий обратный путь. Я же оставил себе зарубку на память: обязательно написать об отце Вячеславе. И вот наконец-таки это удалось. Ниже — интервью.
— Помните ли вы тот день, когда начала ваша служба в храме преподобномученицы Елисаветы?
О.В. — Первая служба в нашем, ещё неоштукатуренном, храме случилась летом 2004 года, на престольный праздник преподобномученицы Елисаветы — причисленной к лику святых сестры последней русской императрицы. Но кажется, что освящение храма я ждал всю свою жизнь…
Родился я летом 1968 года (в начале брежневских времён и тут же в начале эпохи рока), прославленной ранней музыкой Pink Floyd. Это сочетание идёт по жизни: порой жестокая реальность бытия компенсируется гармонией незримого мира души и духа. В двенадцать лет я услышал Битлз — и детство кончилось. Но началась не менее прекрасная пора души: рок-отрочество. С тех пор я вечный юноша в душе. На моей малой Родине, в городе Калуга, территория была поделена молодёжью на районные группировки. Группировки эти дружили, ссорились… И практически единственной не группировочной и неформальной, была наша компания рокеров во дворе Володи «Джона Леннона».
Крестился я поздно, в двадцать один год, после общения с известным в среде неформалов миссионером, бывшим хиппи и рок-музыкантом отцом Сергием (Рыбко). В ту пору батюшка был послушником известного монастыря Оптина Пустынь и — единственным хиппи, которого я встретил. А, надо сказать, я искал настоящего хиппи, кто научил бы меня жить в гармонии. Но так уж устроил Бог, что когда я нашёл такового, он мог учить меня уже догматам христианства! Я искал величайшей свободы, а она, оказывается, предлагает строгость — и в первую очередь к себе.
Грех — курить, ругаться, выпить лишнего. Но не творить это мало, надо уметь прощать, терпеть и, наконец, любить. Подлинная ЛЮБОВЬ оказалась именем Бога и требовала перемен в себе самом (ну, а я собирался жить праздно и весело!). Но что-то там внутри меня уже заждалось перемен! Я послушал внутренний голос, хотя за плечами были курс Истфака, история КПСС и диалектический материализм. Идеалистом я был только в роке! Но принимая крещение, хотел стать и священником (после «рок-прививки» трудно быть просто мирянином, хочется сразу и всего).
В 1995 году я стал священником, а год спустя уехал на приход в провинцию, где храм пришлось строить с нуля. Новая стройка и новый храм сплотили верующих, ведь за плечами лежал похожий путь «из варяг в греки». И освящение храма казалось его логическим продолжением.
— Расскажите, как появился при храме «Центр детского развития»?
О.В. — Наш приход вырос из воскресной школы для взрослых. Именно взрослые ученики стали костяком приходской общины. Было это в 1997-1998 годах, но большинство прихожан (вернее, прихожанок) ещё живы. Считаю — их хранит Господь! Они активные и регулярно ходят в храм, но для воскресной школы времени не стало. Теперь воскресная школа работает с детьми и молодёжью.
А взрослые (чаще всего музыканты), если собираются на праздники или же просто пообщаться, то проводят заседания «Козельского клуба». Он возник спонтанно, из желания делиться опытом веры в современных условиях. Сначала мы просто покупали на праздники самую дешёвую минеральную воду — «Козельскую». А когда все расходились — оставались самые заинтересованные в общении. Однако, Козельск — город мощных духовных корней. Он дольше других оборонялся от Батыя и, что самое главное, сто лет рядом с Козельском в монастыре Оптина Пустынь процветала, как бы теперь сказали, школа опытных прозорливых старцев. К ним приезжали Апухтин, Киреевские, Гоголь, Достоевский, Толстой, Ахматова, Лев Бруни.
И наш неформальный «Козельский клуб» тоже духовно-интеллектуальный: внешне напоминает игру в бисер, воспетую Германом Гессе. Мы весело пьём минералку и играем в импровизированные игры, в которых не бывает одного победителя — либо команда, либо все победили. Раз результатом должна стать дружба, мы намеренно делаем игры не азартными — смешными, запутанными, добрыми.
Классической игрой стали «параллельные шахматы», где можно вводить в игру разные исторические и фольклорные фигуры: Чапая, Деда Мороза и проч. Каждый обязан, сделав ход, либо задать «вечный» вопрос, либо участвовать в ответе на подобный. Игра переходит в философский диспут, а он (даст Бог) в духовную беседу. Это целый мир взаимоотношений и взаимопомощи. Полагаю, за такими клубами (внешне неформальными, по сути — душевно-духовными) — большое будущее. Музыканты приводят на заседания новых членов групп — и сами «забрасывают» интересующий их вопрос.
Но всё взаимосвязано, и музыканты также работают с приходской молодёжью. Например, бывший лидер бывшей, некогда популярной обнинской группы «Дорога Водана» Антон, проводит с моими алтарниками занятия по созданию музыкального коллектива. Мы с Антоном рады чаще видеться, алтарники (15 и 17 лет) — осваивать навыки и проводить досуг в храме. А в итоге на наших праздниках звучит живая музыка и душевные песни о том, что нас волнует.
– Вы большой поклонник рок-музыки. А сами, до того, как стали священником, играли в каком-нибудь ансамбле?
О.В. — Так получилось, что в роке я слушатель: не тот, кто пытается рок сотворить, а тот, для кого он творится. Попытки научиться играть на инструментах результата, увы, не дали: пара аккордов к «Lady In Black» и вступление к битловской «Let It Be» — всё, что умею. Я присутствовал на репетициях любительских групп, на «квартирниках», но не более того. Калужская земля внесла весомый вклад в русский рок. Недавно умерший «Доц» Доценко — жил в Калуге, а известную в народе рок-композицию «За что пред тобой игрушка твоя провинилась…» написали в калужском городе Людинове.
Мои друзья играли на акустических гитарах знаменитой Шиховской фабрики за 16 рублей, «ленинградках», на болгарском «Орфеусе», на «Кремоне», на электрических «Уралах» и первых приличных электрогитарах из ГДР «Музима». Вместо барабанов могли использовать коробки, но в школах и даже дома, случалось, бывали и настоящие барабанные установки. Создавались местные шедевры с названиями типа «Вак-вак реактивный горшок» и прочие. На «квартирниках» записывались на магнитофоны самодеятельные «радиопередачи», лаконично говорившие больше, чем сообщало гос. радио (потом они распространялись на кассетах). Участие в репетициях таких как я неиграющих, показывает, как же много рок-музыка значила для нас! Она была исповеданием жизни в отсутствие исповедания веры.
– Слыхал я краем уха, что был такой фестиваль (или просто концерт?) «Русские гаубицы», к организации которого вы вроде бы имели отношение…
О.В. — Несколько лет назад мои друзья-музыканты из Обнинска (из ныне не существующих, но некогда «культовых» групп «Пеппилота» и «Дорога Водана») решили провести концерт и пригласить священника. По части приглашения священства я и был организатором. Присутствовало несколько священников, выступал известный миссионер отец Сергий (Рыбко) — он же подарил крест лидеру «Дороги Водана». Начинание понравилось, и на следующий год его повторили. Я участвовал в подготовке, но не присутствовал: была заупокойная «родительская» служба. Зато оба раза пост-концертное общение музыкантов и священников проходило в нашей трапезной.
Ещё несколько раз мы устраивали музыкальные вечера в местном клубе, приглашая выступать на праздники в «мягком», акустическом формате московских гитаристов из групп «Если» и «Бабушкины сказки». Отец Сергий был завсегдатаем и неизменно общался с народом. В последнее время разделяю идеи средне-больших рок-концертов на праздники. Добрые фестивали стирают фальшивые преграды меж людьми и духовенством, расширяют представление о пастве. А представления о ближнем (после них) сопровождается обличением совести: сколько живёт людей ищущих, страждущих… а я и не заметил!
— Я читал, что на православной миссионерском съезде было принято постановление не считать рок-музыку проявлением сатанизма. Очень знаковое, я бы сказал, решение! Вы не могли бы прокомментировать? Почему РПЦ пошла на такой шаг?
О.В. — Главная проблема наших дней — в разрыве культуры и веры (и наоборот). Рок для меня — философия жизни, приведшая, как это, может, ни странно для многих прозвучит, к религии. Рок помогал взрослеть, конкретизировал цели и ценности жизни. Тогда марксизм был догмой, и лишь о роке мы могли сказать, что он «не догма, а руководство к действию». Но что это были за действия! Ни я ни мои друзья не кощунствовали, не бесились, не служили сатане. Мы полагали вместе с Ронни Дио поймать свою радугу жизни, идти вслед за МакКартни извилистой дорогой к великой любви, вместе с Хенсли и Байроном в поисках смысла этой любви, покидали дом июльским утром… Я делал всё это искренне, пока, полагаю, Христос не вышел мне навстречу.
Признать рок-культуру не сатанизмом необходимо, особенно в наши дни, когда рок — проверенная классика! Но внешний эпатаж и неординарная свобода в роке — непростое испытание чувств для поколений, привыкших к культуре размеренной. Верующему зрелому человеку понять рок труднее: цепи, «козы», крики, стенания, Ангус Янг из AC / DC с рожками, якобы лунатик Оззи Осборн… Но подлинные культура и культ смотрят в будущее, и это, стало быть — удел молодых. И то, что взрослые верующие люди, даже культурно не принимая рок-музыку, не считают её сатанинской, говорит о силе Православия в наши дни! И о реальной моральной силе Православия в России!
В России невозможно не видеть живой веры, как невозможно не заметить в россиянах самых искренних почитателей живого рока — спросите того же Кена Хенсли! Но всё же ныне на дворе — разрыв культуры с современностью: «высокая» культура считает себя доброй классикой, не приемлющей злобы дня. Но свято место пусто не бывает, и доходный ширпотреб угодливо пристраивается под пороки, порождая попсу в худшем смысле этого слова. Потому рок в наши дни — классика, идущая навстречу людям. И что же, отдать этот дар общения и печали души сатанизму? Только через наши трупы!
— В 2014 году вы выступили со словом со сцены одного из крупнейших фестивалей — «Мото-Малоярославец». Это ваш первый такого рода опыт?
О.В. — На байк-слёте «Мото-Малоярославец» я завсегдатай, ибо знакомство с его организатором, Александром Киселём, переросло в добрые отношения. Он привозит при случае друзей-байкеров для христианских бесед под добрую чашку зелёного чая. Я посещал сей фестиваль много раз в группе поддержки отца Сергия (Рыбко), наблюдая из народа его выступление со сцены, общение с людьми потом. Мы неизменно возим детей на слёт — посмотреть на всадников и историческую реконструкцию. И это накладывает отпечаток неформального отношения к словам и делам. Уже в толпе я отвечаю на вопросы, нахожу общие интересы и знакомых среди тех же рокеров. И продолжаю говорить со сцены именно в формате друга устроителя фестиваля. Меня и приглашают, если надо, но не как официальное лицо. Встретил там однокурсника по семинарии, который зачитывал обращение руководителя одного из отделов патриархии. Позже выступил я, и мы не мешали друг другу, напротив, долго думали, разбирали наши слова.
– Расскажите о издаваемой вами газете «Струна души».
О.В. — «Струна души» (на деле — просто приходской листок тиражом до тысячи экземпляров), была тем самым проектом, который выявляет и объединяет давние интересы, заставляет бессонно писать наболевшее, но при этом отнимает много времени. И вот уже много месяцев… мы верстаем новый номер. Хотелось всего-то, не просто обратиться к человеку, а к верующему или ищущему молодому человеку. Опыт общих идей с молодыми сходится в роке. И мы решили писать не о том, что требует формат, а о том, что мы знаем и поняли, пока шли через рок.
Было много сложностей: не вся молодёжь любит рок, а я знаю лишь «классический». Моё новое — Mr. Big, Extreme, Glen Hughes со товарищи — пережило пик современности и теперь в лучшем случае удел знатоков. Да и бабушки (не произнёсшие ни слова о сатанизме) всё же плакались: «Ничего не понимаем. Издайте что-то для нас». Издавали и для них тоже… Но положительные отзывы о «Струне души» оказались неожиданно сильны: «Надо же, о чём пишут! Какие темы затронули!» А писали и пишем к примеру такое: «Обратная сторона души», «Дьявол против Леннона, Леннон против дьявола», «Спасите наши души!» (интервью с Высоцким), интервью с отцом Сергием.
Если спросить современных христиан о их пути к Богу, то рокеров средь них будет немало. А если с вершины пройденного просить ответить их на вопросы, то те, кто идёт и ищет, получит пользу, опору и утешение. А то у нас думают, что люди в храм и монастырь «уходят». Тогда как они именно ПРИХОДЯТ!