Подмосковные чиновники не замечают горящей свалки
Эта помойка росла вместе с жителями окрестных деревень. За 22 года небольшая яма превратилась в огромный котлован заполненный отходами. Здесь, как в Греции, есть всё: от плюшевых мишек, до автомобильных покрышек:
– Детишки иногда уже гулять не могут ходить: дышать невозможно. Вот сейчас Москва дышит, а мы не дышим. Задыхаемся.
Пять гектаров площадью, 15 метров в глубину. И из этих глубин идет едкий дым. Чувствуется он в радиусе нескольких километров.
– Дым достал практически километра за два за три. Всю низину Раслово окутал…
Гореть эта свалка начала в мае и тлеет до сих пор. Полторы тысячи человек хоть уже и привыкли дышать в тряпочку, но не молчат.
– Обращались в пожарную охрану Воскресенского района. Там сказали, потушим, закопаем, выровняем, земли продадим под гольф-клуб. Вот такие были ответы. Говорят, что здесь летал вертолет, одно ведро высыпал и улетел.
Пожарные машины приезжают сюда по нескольку раз в день. 6 тонн воды уходят в толщи мусора за три минуты. Свалка от этого дымит еще сильнее:
– Засыпать надо. Доступа кислорода лишать. А больше ничего здесь не сделаешь.
Именно засыпать, а не делать присыпки. Но никто не хочет брать на себя ответственность. Официально пожары в Подмосковье потушены. И только в администрации поселения Ашитковское – на его территории находится свалка – уверены, дым без огня бывает:
– Почему Вы не выслушаете?
-Не перебивайте, пожалуйста. В настоящее время мусор туда не вывозится.
-Она горит. Вы понимаете, что она горит? Олег Владимирович! Что же Вы трубку бросаете?
-Мне неудобно разговаривать. Я не один.
В неудобном положении еще две деревни и несколько дачных товариществ. Полигон закрыт. Официально. Но люди даже сквозь смог заметили, по ночам свалка оживает: нет-нет да заедет груженый доверху самосвал. Или несколько. А дыма с каждым днем всё больше.
– Дым всё время идет.
– Тут и ночь не спишь. Нюхаешь, думаешь, не горим ли? То холодильник нюхаешь, то телевизор нюхаешь. Не поймешь, где дым. А потом на улицу выйдешь, задыхаемся.
Вагончик возле въезда – это администрация помойки. Официальный представитель – сторож. Нынешние времена на него навевают грусть. Хозяева исчезли, осталась одна охрана. И ту в дыму не видно.
– Моя функция?.. Моя функция. Сторожу здесь: вот вагончик, вот бульдозер. Вон там ещё охрана сидит. Меня сторожат, чтобы я тут не возил мусор, не принимал мусор. Без них.
В гости здесь ходят, сверяясь с розой ветров. Из одной деревни в другую: туда, где дыма меньше. Лес вокруг свалки стараются обходить стороной.
Больше всех не повезло дачникам. Дорога к участкам пролегает вдоль свалки. И хотя дачный сезон еще не закончился, для них единственный выход – никуда не выходить.