Патриарх Кирилл: о подвиге Ермогена и исторических аналогиях
В последние дни перед выборами Патриарх Московский и всея Руси Кирилл высказался на тему происходящего с максимальной конкретностью, возможной для главы Церкви.
1 марта 2012 года, в день 400-летия со дня мученической кончины священномученика Ермогена, Патриарха Московского, Патриарх Московский и всея Руси Кирилл освятил закладной камень в основании строящегося храма в честь Ермогена в Крылатском и произнёс проповедь. В ней он, в частности, сказал:
“Сегодня исполняется ровно 400 лет с того дня, когда в Кремле, в подвале Чудова монастыря, погиб великий молитвенник за землю нашу, патриот Отечества, святой священномученик Ермоген, Патриарх Московский и всея Руси. Он был заточен в подземелье этого монастыря иноземными захватчиками, поляками, которые из-за разброда и шатания народа нашего, из-за умопомрачения людей, принявших врага за друга, допустили, чтобы вражеские войска вошли в Первопрестольный град, намереваясь посадить на русский царский трон польского короля и, как итог сего деяния, изменить духовное, культурное развитие страны, превратить Родину нашу в нечто иное, что только по имени называлось бы Русью, но перестало быть таковой.
Враг понимал, что без благословения Патриарха это сделать невозможно, и старца стали склонять к тому, чтобы он обратился к русскому народу с воззванием принять польского короля как русского царя. Ничего не получилось. Не убоялся Патриарх Ермоген ни страха смерти, ни голода, ни холода, ни мрака. Более того, из этого подземелья он сумел направить воззвание к народу нашему, вдохновив его на священную и праведную борьбу за освобождение града Москвы и всего Отечества. И мы знаем, что именно это слово Патриарха, достигнув людских сердец, привело в действие ополчение, созданное Мининым и Пожарским, которое позже освободило град Москву; а затем Русь освободила себя полностью от нашествия иноплеменников.
Подвиг святителя Ермогена можно сравнить с самыми выдающимися деяниями сынов Отечества нашего, направленными на спасение страны. Святой Ермоген стоит в одном ряду с Александром Невским, Дмитрием Донским и последующими царями и полководцами, которые в судьбоносные моменты жизни Отечества делали все для того, чтобы оно было спасено”.
Дай Бог, чтобы и мы, люди XXI века, никогда не утратили этой способности обращаться к небу и получать ответ свыше, укрепляющий нас в нашей жизни. Аминь.
На церемонии закладки памятника святителю Ермогену в Александровском саду Патриарх высказался так:
“Начало XVII века — одна из тяжелейших и самых позорных страниц в истории нашего Отечества. Когда пресеклась законная власть, многие из московских бояр, тогдашней элиты общества, утратили жизненные ориентиры и выступили против глубинных национальных интересов Отечества, стали предателями Родины. Это предательство совершалось не скрыто, не тайно, а открыто — оно, как мы бы теперь сказали, широко пропагандировалось. Говорили, что для спасения России нужно, чтобы чужой, иноземный царь пришел в Москву, в Кремль, и взял власть над Русью. Именно с иностранной интервенцией связывали эти помраченные умы спасение Отечества, думая не об Отечестве, а о самих себе. То было время помрачения сознания, разрушения ценностей, разрушения исторических духовных и культурных ориентиров. Все спуталось — правда с ложью, враг с другом, никто не мог понять, что делать и куда идти. А элита общества, те, кого мы сегодня называем интеллигенцией, избрала путь, который привел бы Россию к гибели. Не было бы больше России, не было бы больше нашего народа, если бы в то Смутное время иноземцы утвердились здесь и простерли свою власть над страной нашей…”
Вечером того же дня предстоятель снова вспомнил Ермогена после службы в Успенском соборе Кремля:
“Великие испытания выпали на долю нашего Отечества в начале XVII века. Внешние хитросплетения наложились на конфликты, связанные с пресечением древней династии Московских царей. И внешний враг воспользовался этим, и внутренние изменники, стремясь к власти, пренебрегая национальными, государственными интересами, стали разрушать единство русского общества. Вначале появился Лжедмитрий — как мы знаем, ставленник внешних сил, а затем и другие, кто называл себя царем. Некоторое время у власти был царь Василий Шуйский, который пытался сохранить закон и порядок, но ни ему, ни обществу не хватило сил, чтобы удержать страну от великой смуты. И тогда враг открыто вступил в пределы нашего Отечества, возжелав разрушить Русь. Польский король Сигизмунд, с большой, хорошо вооруженной и организованной армией, вступил в пределы нашего Отечества и обложил город Смоленск, который три года держал осаду, не сдаваясь врагу.
А в это время в Москве творились страшные деяния. Бояре, элита наша, как мы бы теперь сказали, интеллигенция, соблазненная возможностью лучшей жизни, предала страну и народ свой и открыла врагу врата Московского Кремля — и в прямом, и в переносном смысле. Святитель Ермоген, оставаясь верным своей архиерейской присяге, своему Патриаршему предназначению, всячески боролся — в первую очередь с внутренними изменниками, которые, конечно, таковыми себя не считали. Он предупреждал их о грозных опасностях, связанных с пришествием иноземцев, с восхождением на Московский престол неправославного царя. Из последних сил святитель старался остановить все то, что могло последовать вслед за этой изменой. Но не хватило у него сил, и, будучи отвержен боярами и заточен ими в подвал Чудова монастыря, он уже не мог воспрепятствовать пришествию в Москву врага.
Но и там, пребывая в голоде и холоде, он не сломился. Он не ответил на просьбы и угрозы врага, который требовал от него воззвания к народу, чтобы тот принял клятву верности новым правителям и прекратил думать о каком-либо сопротивлении. Можно себе представить, что творилось в душе святителя. Враг в Кремле, бояре, образованная часть общества, — вместе с врагами. Где искать опору? От чего отталкиваться? К каким идеалам призывать народ? Как вдохнуть в людей ревность о защите Отечества?
Святитель Ермоген имел эту опору в вере своей, в верности Господу, в верности своей архиерейской присяге, в верности Патриаршему долгу. Из положения, казалось бы, совершенно безнадежного, будучи отвергнут своими же, предан теми, кто должен был защищать страну, он находит в себе силы отвергнуть всякие посулы врага и обратиться к народу своему, распространяя грамоты с призывом встать на защиту Отечества.
На кого же опирался святитель Ермоген? Он опирался на Церковь, он повелел архиереям нести эти грамоты и в Казань, и в Рязань, и в другие города. Он призывал архиереев Божиих вдохновить народ на борьбу. И все это совершилось. Церковь, движимая волей, исповеднической силой духа Патриарха Ермогена, вдохновила народ, и собралось воинство русское и двинулось на Москву. Не дожил святитель Ермоген до 4 ноября (по новому стилю), когда пал Китай-город, а вслед за ним Кремль, с чего и началось освобождение Москвы и земли Русской. Он скончался 1 февраля (по новому стилю) 1612 года, будучи замучен голодом, жаждой и холодом в подвалах Чудова монастыря”.