Монахи-пустынники смеются
ЧАСТЬ IV
Один старец сказал: «Добродетельные женщины безутешны по поводу ошибок, которых они не совершали».
Один старец сказал: «Годы, на которые женщина убавляет свой возраст, не пропадают, потому что она прибавляет их к возрасту других».
Один старец сказал: «Женщина говорит с одним мужчиной, смотрит на другого, а думает о третьем».
Один монах сказал:
– Женщина есть существо поверхностное.
– Это так, – ответил старец, – но нет ничего более бездонного, чем поверхностность женщины.
– Ты слишком суров к нашим невестам, – упрекнул как-то старца один мирской человек. – Все они превосходные девушки.
– Если все они превосходные девушки, – отвечал старец, – то откуда же берутся ваши сварливые жены?
Однажды в келью старца проник вор. Когда он шарил там в темноте, он услыхал голос:
– Друг, почему ты ищешь в темноте то, что не нашел бы и при свете?
Один молодой человек увидел как-то плачущую у колодца женщину. Он поспешил рассказать об этом старцу, но тот предостерег его:
– Когда у женщины глаза покрыты слезами, видеть ясно перестает мужчина.
Один монах сказал старцу:
– Я хранил полное молчание в течение семи лет.
– А я, – сказал старец, – соблюдал полный пост в течение семисот дней.
– Отче, но это невозможно!
– Почему же ты, брат, не позволяешь мне поститься на протяжении семисот дней, если я позволяю тебе хранить молчание на протяжении хоть семи с половиной лет?
Один александрийский торговец часто докучал авве Даниилу пустыми разговорами. Однажды он спросил:
– Отче, не посетишь ли ты меня в Александрии?
И услыхал в ответ:
– Видишь ли, сын мой, ты, посещая кого-либо, выигрываешь время, я же его теряю.
Один старец, осаждаемый демоном уныния, сказал другому:
– Как тяжко стариться!
– Между тем, – отвечал тот, – это единственный способ прожить долго.
– Тебе бы следовало поменьше поститься, – сказали одному старцу.
– Да, но я прекрасно себя чувствую, – возразил тот, – а ведь мне уже восемьдесят лет!
– А вот если бы ты постился поменьше, тебе бы уже было девяносто!..
Один старец сказал: «Безмолвие – одно из самых драгоценных украшений женщины. Вот почему она так редко выставляет его напоказ».
Один старец сказал: «Обыкновенно ошибается тот, кто стремится никогда не совершать никаких ошибок».
Один старец провел долгие годы в духовном борении, и вот однажды у него вырвались слова:
– Господи, если Ты повсюду, как получается, что я так часто оказываюсь где-то еще?
Как-то в келью к старцу явился человек с запиской: «Отче, похоже, кое-кто хочет отправить моего мужа в лечебницу, поэтому я посылаю его к тебе…»
– Я знаю, что некоторые братья говорят обо мне плохо, – сказал один монах старцу.
– Утешайся мыслью, что люди говорят хотя бы у тебя за спиной то, что они действительно о тебе думают, – отвечал ему старец.
Один монах ходил повсюду, утверждая, что нет никого хуже него. Авва Димитрий тогда заметил:
– Этому брату вовсе незачем так умаляться, не настолько он велик.
– Правда ли, – спросили однажды старца, – что авва Серапион не хочет больше жить с тобою в одной келье?
– Правда, – отвечал тот, – и я очень этому рад. Захотели бы вы жить вместе с монахом, который постоянно болтает и жалуется?
– Конечно, нет!
– Вот и авва Серапион не захотел.
Когда авва Диогнет заболел, некоторые братья пригласили к нему врача. Узнав об этом, он сказал: «Самое худшее не болеть, а претерпевать заботу».
– Я пойду за советом к авве Поэмену, – сказал как-то один монах старцу.
– Помни, – отвечал тот, – что спрашивать совета почти всегда значит требовать от других, чтобы они были нашего мнения.
Авва Варсанофий сказал: «Чем менее умен священник, тем мирянин ему кажется глупее». По поводу же александрийских священников, чье поведение оставляло желать лучшего, авва Поэмен сказал: «Многим священникам следовало бы пойти в пустыню, чтобы принять имя “человек”».
Один монах, тяжко согрешивший, пришел к старцу:
– Я не вижу, как я могу испросить у Бога прощения за столь тяжкий грех, – сказал он.
– Сможешь, – отвечал старец. – Ведь Бог гораздо более смиренный, чем мы, люди.
– Отче, – сказал однажды старцу молодой монах, – мне кажется, что авва Кассиан страдает подозрительностью.
– Так и есть, – отвечал старец, – но это добрая подозрительность, ибо он по сто раз на дню прощает тебе ошибки, которых ты и не думал совершать.
«Добродетель находится точно посередине», – сказал диавол, усаживаясь между двух старцев, которые судили брата.
В одном монастыре молодой монах во время трапезы заметил у себя в тарелке саранчу.
– Смени мне ее, – попросил он брата-повара.
– Попробую, – отвечал тот, – но в это время года саранча – редкость.
Одному могущественному человеку в Антиохии, который мог вызывать дождь и вёдро, старец сказал: «Ты можешь стать еще могущественнее, но ты никогда не сможешь усесться выше собственного зада».
Один старец сказал: «Существуют болезни, которые незачем лечить, ибо только они способны предохранить от других, гораздо худших».
Один александрийский епископ, не привыкший к суровостям монашеской жизни, был как-то вынужден провести ночь в монастыре Эннатон. Перед тем, как растянуться на убогом ложе в отведенной ему келье, он заметил на полу трех клопов. Епископ позвал одного из братьев и сказал ему:
– Ты видишь?
– Не тревожься, владыко, – отвечал тот, – ведь это всего лишь клопы. И потом, погляди, они мертвы…
Поднявшись спозаранку, епископ при виде того брата сказал:
– Три вчерашних клопа действительно были мертвы, но что за толпа собралась на их похороны!
На могиле одного старца была надпись: «Здесь покоится в мире авва Исидор. Тело его погребено в Александрии».