О положении русских школ в Литве и о принудительной ассимиляции в отношении русского населения Литвы
Председатель Ассоциации учителей русских школ Литвы, председатель Вильнюсской ассоциации учителей русских школ и директор Вильнюсского литературного музея А.Пушкина ответили на вопросы главного редактора ИА “Русские Новости” Ярослава Мошкова.
Элла Канайте – председатель Ассоциации учителей русских школ Литвы.
Виктория Шалковская – председатель Вильнюсской ассоциации учителей русских школ.
Татьяна Михнева – директор Вильнюсского литературного музея А.С. Пушкина.
 |
|
Элла Канайте – председатель Ассоциации учителей русских школ Литвы. |
Как вы оцениваете закон о сдаче государственного экзамена по литовскому языку, согласно которому, абитуриенты из русских школ и литовских должны сдавать литовский язык по единому образцу?
Э.Канайте: Я уже давно писала и говорила, что закон нарушает наши права, поскольку сдавать экзамен по литовскому языку как родному могут только носители языка, это доказано психологами. Мы не являемся носителями литовского языка, плюс, если учитывать то, что в 2013 году нынешние десятиклассники должны будут сдавать литовский наравне с литовцами, должны за 2 года устранить разницу в часах. Разница в часах между русской, польской и литовской школой с 1 по 10 класс составляет 29 недельных часов. Им предлагается учебник 11-12 класса, который они должны будут за этот интервал освоить. Если вводить литовский с первого класса с тем же количеством часов, с теми же учебниками, что и в литовских школах и постепенно, то, начиная с 2018 г., можно будет безболезненно подойти к единому экзамену по литовскому языку. 17 марта Сейм принял новый закон об образовании, согласно которому вводится частичное преподавание предметов в школах национальных меньшинств на литовском языке. Это – история и география Литвы, основы гражданственности и темы, связанные с Литвой в курсе “Окружающий мир”. Но механизм действия закона разрабатывается после принятия закона. При министерстве образования созданы рабочие группы, в состав которых вошли и представители нац.меньшинств (в частности, я тоже вхожу). Мы готовили проект о внедрении 30 статьи об обучении в школах нац.меньшинств. 19 мая состоялся мой разговор с вице министром образования В.Бацисом. Когда я спрашиваю вице-министра: “Уважаемый вице министр, как вы понимаете интеграционное обучение в начальной школе?” Он говорит: “Мы с вами соберемся и все решим”. Я спрашиваю: “Как можно начинать изучение школьного курса истории в русских и польских школах на литовском языке, т.к. в 5 классе изучается история Литвы и следовательно пятиклассники должны будут учиться на литовском языке. Был ответ: “Мы соберемся и все решим”. Вы знаете, логично было бы разработать механизм, а потом законы. И что толку, что они собрали наши требования? Мы писали письма по поводу начальной школы, по поводу 5-6 классов, по вопросам комплектации классов. О методике мы тоже говорили. Но, увы, наши замечания и предложения по основным вопросам не были услышаны. Теперь остается только через суды защищать наши права. Ни кто не оспаривает необходимость изучения литовского языка. Мы – граждане Литвы, мы обязаны знать язык, историю и культуру страны проживания, уважать ее традиции. Но мы требуем, чтобы уважали и наши права в нашем демократическом государстве.
Т. Михнева: Мы учим сейчас по методике преподавания литовского как иностранного языка. То есть, литовский как иностранный. По новому закону мы должны переходить на иную методику преподавания, то есть, литовский как родной. Дело в том, что, в школах литовский никогда не преподавался как родной. Теперь, нужно, чтобы с 7 класса до 12 литовский преподавался как родной. Ведь это разные методики, чтобы выйти на тот уровень, по которому дети сдают литовский в литовских школах. Разные методики готовятся к экзаменам разного уровня. Если менять уровень экзамена, то нужно менять методики.
Э. Канайте: Почему они решили поменять условия экзамена? Говорят, что наши дети в неравном положении по сравнению с литовскими детьми. Все эти “инновации” в образовании национальных меньшинств ведут не к интеграции, а к ассимиляции, причем насильственной. Я считаю, что это нарушение наших прав, потому мы – такие же налогоплательщики. Наши дети и так свободно говорят по-литовски. У нас нет такой проблемы.
Т.Михнева: Абитуриенты поступают в литовские высшие учебные заведения.
Э.Канайте: Вот именно. Даже в Висагинасе у нас нет такой проблемы. Мы уже устали об этом говорить. Говоря открыто, я перестала уважать нашего президента, после ее комментариев к закону, когда она прокомментировала, что это делается для национальных меньшинств, чтобы сделать нас более полноценными.
Т.Михнева: (с иронией) А кем мы были до этих пор?…
Расскажите о положении русских школ в Вильнюсе.
 |
|
Виктория Шалковская – председатель Вильнюсской ассоциации учителей русских школ. |
В.Шалковская: Положение русских школ в Вильнюсе? В этом году пока ни одну не закрывают…
Э.Канайте: Наши городские власти хотели в мае провести малую оптимизацию школ, но благодаря нашей позиции и поддержке Артураса Зуокаса, этого не произошло. Я разговаривала с мэром.
Т.Михнева: Надо отдать ему должное, он приостановил это.
Э.Канайте: Да. И в личной беседе с мэром я говорила о том, что мы согласны сесть за стол переговоров, в первые месяцы нового учебного года провести встречу всех директоров русских школ Вильнюса, представителей общественности с городскими властями. Будем вырабатывать общие критерии. Когда уважаемый директор департамента образования Вильнюсского самоуправления господин Петронис за две недели до конца учебного года собирает директоров русских школ и предлагает вариант оптимизации школ с 1 сентября 2011 г., это – не в какие рамки не укладывается. Можно ли это считать разумным, взвешенным подходом в отношении школ национальных меньшинств?
Сколько было русских школ в 1991 году и сколько сейчас осталось?
Э.Канайте: В 1990-м году было 85 русских школ в Литве. В Вильнюсе было 34 школы. На данный момент в Вильнюсе:2 гимназии,11 средних школ, 3 польско-русские средние школы, 2 основные польско-русские школы, плюс 5 школ-садов. В Литве – 34 школы и столько же смешанных школ, где ведется обучение на русском языке.
Т.Михнева: Катастрофически уменьшилось количество учеников в школах. Все, что предпринимает вильнюсская мэрия, связано с демографической ситуацией. Демографическая ситуация неблагоприятна ни для литовских школ, ни для польских, ни для русских. Но так как наши школы разбросаны по разным микрорайонам, то когда мы теряем в одном микрорайоне школу, а дети из одного района должны ехать в другой – это, конечно, минус для детей русской общины.
Как вы считает, хорошо ли, если ребенка из русской семьи с детских лет отдают в литовскую школу?
Т.Михнева: Это решают мама с папой, и мы тут не можем вмешиваться.
Э.Канайте: Я не вполне согласна с мнением Татьяны. Да, решают мамы и папы, но, к сожалению, они не задумываются, что они калечат детей. Мы знаем случай, когда в Друскининкай была закрыта единственная русская школа и родители переехали в Вильнюс, чтобы отдать ребенка в 4 класс.
В.Шалковская: Это не единственный случай, дети массово возвращаются из литовских школ в русские.
Э.Канайте: А почему? Потому что есть психологический дискомфорт. Более того, в литовских школах особый подход – там создают изначально классы из представителей национальных меньшинств. И вешают ярлык. Вот и все.
Т.Михнева: Допустим, есть цыганский класс. И все ясно. Это противозаконно, но никто не хочет учиться с цыганами. А у нас ситуация другая. Наши дети, попадая в литовский класс, создают несколько заниженный уровень знания литовского языка. Им труднее осваивать литовскую грамматику и поэтому учителя стремятся их скинуть в один класс.
Э.Канайте: Кстати, это тоже нарушение.
В.Шалковская: А потом они массово начинают возвращаться в русские школы – кто в 5, кто в 4 класс. Даже в 11 класс возвращаются. Они просто-напросто психологически не могут учиться.
А какова сейчас ситуация с русскими детскими садами?
 |
|
Директор Литературного музея А.С. Пушкина Татьяна Леонидовна Михнёва. |
Э. Канайте: Не могу сейчас дать точную статистику, примерно в садах более 4 тысяч детей.
В.Шалковская: Детских садов не хватает.
Э.Канайте: Да, не хватает.
Т.Михнева: Многие были закрыты.
Э.Канайте: Сейчас трудно судить, потому что это многим не по карману. Есть еще социальный фактор, который необходимо учитывать.
Т.Михнева: Многие детские садики сдвоены, например, польско-русские, польско-литовские, русско-литовские. Они должны в своем микрорайоне принять детей.
В.Шалковская: Если это ясли-сад, то это большой плюс, потому что ребенок приходит туда с 2-х лет. Они тогда идут до 1-го класса, а если еще есть и школа, то идут до 5-го класса. Это очень большой плюс.
Т.Михнева: Таких садов у нас немного.
В.Шалковская: Да, их очень мало, а в 3 года отдать ребенка в садик сложно. Родители начинают уходить на работу когда ребенку 1,5-2 года, то есть ребенок еще маленький и надо его куда-то отдать. Если русский сад не переполнен, значит туда. А чаще всего русские группы переполнены, поэтому предлагают идти в литовские. С этого все начинается. Русские дети начинают изучать литовский язык.
Т.Михнева: С другой стороны, мы живем в этом государстве и наши дети должны освоить литовский, должны его знать.
Э.Канайте: А этого никто не оспаривает. Это априори, наши дети знают литовский.
Т.Михнева: Но есть еще финансовая сторона вопроса. У города все равны.
Э.Канайте: Я согласна. Я сейчас говорю не о реорганизации, потому что это финансовая сторона, но я говорю о законе. Новый закон лишает нас нашего конституционного права.
В.Шалковская: Нас 5 процентов здесь в Литве, почему нас должны сравнивать с литовцами?
Э.Канайте: Понимаете, когда мне начинают доказывать, что нужно принимать во внимание опыт стран западной Европы, например, Германии, Франции и так далее, я говорю, что ни Германия, ни Франция не имела опыта пятидесятилетнего проживания в составе другой страны. Эти 50 лет так просто не выкинешь. Надо насколько поколений, я говорю вам это как учитель истории.
Т.Михнева: Мы тоже можем сравнить русских Литвы с русскими, живущими во Франции, могу сказать, что во Франции русские прекрасно адаптировались, хотя у них были свои русские школы.
Э.Канайте: Да, у них были частные школы.
Т.Михнева: Русская община в Париже содержала эти школы. В Вильнюсе в 30-х годах была русская частная гимназия, куда детей отдавали русские, которые жили в Вильнюсе. Вильнюс тогда отошел к Польше и во имя самосохранения они создали русскую гимназию и русскую начальную школу.
Большинство стран, которые беспокоит судьба своих соотечественников, отстаивают их права в других государствах. Например, Польша всегда становится на защиту своих соотечественников, если затронуты интересы поляков в Литве. Как вы считаете, Россия должна подобным образом реагировать на события в Литве?
Э.Канайте: Может быть и должна, но между Польшей и Литвой договорная база на трех уровнях: межпрезидентском, межправительственном, межведомственном. У нас нет никакой договорной базы. Нельзя нас сравнивать с польской диаспорой, потому что польская диаспора за пределами Польши не так многочисленна. А русских за пределами России – около 25 миллионов. Это один момент, а второй – это наше отношение к России. Мы привыкли смотреть на Россию как на “дойную корову”. Надо менять подходы, находить конструктивный диалог.
Т.Михнева: Как продолжение этой мысли, я хочу сказать, что в основу надо класть самоорганизацию общины. Вот это самое главное. Не рассчитывать на Россию, а рассчитывать на самоорганизацию самих. Мы должны сами здесь внутри решать свои проблемы. Польша помогает Литве, потому что здесь самая большая польская диаспора, находящаяся близко и совсем недавно бывшая в составе Польши. Поэтому у них здесь актуальные, незабытые интересы. У нас ситуация несколько иная: Россия не член НАТО, не член Евросоюза, у нее сложные экономические и политические отношения с Литвой. Поэтому я думаю, что это откладывает отпечаток на вопросы участия России на полемики образования русских в Литве.
Спасибо за беседу.
Элла Канайте, Виктория Шалковская, Татьяна Михнева.
Автор фото: Ярослав Мошков, ИА “Русские Новости”