Никита Михалков: Я приехал на фестиваль прямо с фронта

Я встретился с Михалковым за день до награждения. Вся его внушительная фигура излучала уверенность в грядущей победе.

 

– В картине Сидни Люмета все действие происходит в комнате, где заседают присяжные. Вы в «12» показываете и боевые действия в Чечне, и тюрьму, где томится заключенный, и даже его сны. Многим критикам кажется, что все это ни к чему.

 

– Во-первых, не надо рассматривать картину как чистый ремейк фильма Люмета. Это великая картина, но для меня она была только импульсом. Поэтому не нужно сравнивать, почему у нас так, а у Люмета было по-другому. Чечня мне нужна была как контрапункт. Зрители должны видеть, что за история у этого мальчика. То есть то, чего не видели и не знают присяжные. И для меня эти выходы за порог одной комнаты – отнюдь не попытка развлечь зрителя. У меня есть куски, которые идут почти 10 минут. И практически на общих планах. Только за счет энергии внутри кадра. Зрители привыкли, что их все время пытаются развлекать. И я понимаю, что я рискую. Но я уверен, что если внутри есть энергия, если одиннадцать актеров слушают двенадцатого и эта энергия сохраняется в кадре, это должно передаться в зрительный зал. Актеров одновременно снимали четыре камеры, и никто из них не знал, кого именно снимают в эту секунду. Поэтому они должны были все время работать. И это создает то энергетическое поле, которое удерживает интерес. Зритель цен
ит не столько и не только ту энергию, которую затрачивают актеры, сколько ту, что затрачивает он сам, когда смотрит картину.

 

– Почему вы приехали в Венецию с покрашенными усами Котова из «Утомленных солнцем»?

 

– Так я ведь снимаюсь сейчас! Я прямо с фронта! До показа на фестивале я не видел «12»! Зашел только в зал, когда картину смотрели журналисты. Он был полон, смотрели на одном дыхании…

 

 

 

 

 

Желая отпраздновать 75-летие Венецианской Мостры, ее директор Марко Мюллер пригласил в жюри только знаменитых режиссеров – мексиканца Алехандро Гонсалеса Иньярриту («Вавилон»), австралийку Джейн Кэмпион («Пианино»), француженку Катрин Брийя («Романс Х»), голландца Пола Верхувена («Основной инстинкт»), итальянца Эммануэле Криалезе («Золотая дверь») и китайца Чжана Имоу («Герой») в качестве председателя. Чем заложил бомбу замедленного действия, которая взорвалась в момент распределения призов.

 

 

Члены жюри повели себя в точности, как лебедь, рак и щука из басни Крылова. Чтобы прийти к соглашению, им понадобилось 10 часов. Существующих по регламенту призов им не хватило, поэтому пришлось собирать Совет директоров Венецианского Биеннале (частью которого является фестиваль), чтобы этот регламент изменить.

 

Вручаемый чуть ли не во второй раз за всю историю фестиваля «Специальный Золотой лев», который получил  Михалков, – результат расколола  режиссерского жюри. Кто входил в «группу поддержки» (если бы она ни была достаточно большой и влиятельной,  приза бы не было), а кто противостоял Михалкову  неизвестно, ясно лишь что член жюри Пол Верхувен голосовал «за», а председатель Имоу, скорее всего, против. Верхувен, кстати, готовится сейчас снимать в России картину по роману Бориса Акунина. Именно постановщик «Основного инстинкта» и вручил Михалкову приз, прочитав по бумажке следующую формулировку: «Жюри восторженно признает немеркнущее великолепие всего творчества Никиты Михалкова. Его новый фильм – еще одно подтверждение его мастерства в исследовании сложности человеческого существования, которую он воплощает с огромным гуманизмом и эмоциональностью».

 

Михалков принимал приз не без видимого удовольствия. «Италия всегда была добра ко мне», – заключил он, помянув добрым словом и Марчелло Мастроянни, снимавшегося у него в «Очах черных», и Федерико Феллини, чьи «8 1/2» произвели на него неизгладимое впечатление.

 

 

Долго собачилось жюри и по поводу своего спецприза, который в результате решено было разделить между стилистически противоположными друг другу картинами. «Секрет кускуса» (La graine et le mulet) Абделатифа Кешиша реалистично повествует о тяготах жизни эмигрантской арабской диаспоры. «Меня здесь нет» (I’m Not There) Тода Хейнса – предельно условная «биография» рокера Боба Дилана, которого играют 6 разных актеров, в том числе черный мальчик и Кейт Бланшетт. Замечательной этой актрисе едва ли не первой в истории кино удалось убедительно сыграть мужчину, за что она и была справедливо удостоена Кубка Вольпи за лучшую женскую (а на деле мужскую) роль. Юную же арабскую актрису Хафсию Херци, отменно танцующую танец живота в картине Кешиша, поделом наградили призом имени Мастроянни, вручаемым молодому актеру.

 

А вот решение жюри выдать приз за лучшую мужскую роль Брэду Питту журналисты встретили неистовым свистом. В роли легендарного американского ковбоя-головореза в поэтическом вестерне «Убийство Джесси Джеймса трусом Робертом Фордом» Питт эффектно скачет на лошади и отрезает головы змеям, но по актерскому классу он безнадежно проигрывает восхитительному Кейси Аффлеку, сыгравшему того самого «труса Роберта Форда». Приезжавший на фестиваль вместе с Анджелиной Джоли Питт не смог вернуться в Венецию за призом и прислал вместо себя президента «Уорнер бразерс» по маркетингу.

 

Лучший фильм фестиваля «Этот свободный мир» Кена Лоуча получил лишь «Озеллу» за сценарий. Из картин на «иракскую» тему жюри отметило только экспериментальную ленту Брайана ДеПальмы «Без цензуры» (Redacted). «Надеюсь, что после просмотра этой картины люди снова выйдут на улицы, протестуя против войны, как это было во времена Вьетнама», – заявил знаменитый режиссер.

 

 

Согласно настойчивым слухам, председатель жюри Имоу лоббировал  историко-эротическую мелодраму «Вожделение» (Lust, Caution) тайваньца Энга Ли, снятую на китайском языке. Именно ей и достался главный «Золотой лев». Как и для Михалкова, некогда удостоенного венецианского «золота» за «Ургу», для Энга Ли это второй «Лев». Всего два года назад он увез с острова Лидо главный трофей за свою скандальную «Горбатую гору». Сразу заметим, что речь в картине идет о страсти мужчины и женщины, хотя и с элементами садомазо. Место действия – Шанхай времен оккупации его японцами. Молодая и прекрасная подпольщица по заданию «молодой гвардии» должна втереться в доверие к сотрудничающему с японцами агенту секретной полиции. Но пагубная страсть к нему заставляет ее забыть о друзьях по подполью. Эротические сцены в картине сняты с беспрецедентной для китайского кино откровенностью, однако со времен «Ночного портье» и «Последнего танго в Париже» не было еще фильма, в котором они были бы так же необходимы. Свою победу Энг Ли посвятил недавно ушедшему Ингмару Бергману, но на его картину, несомненно, повлияли и фильмы другого классика – Бернардо Бертолуччи, которому вручили почетного «Золотого льва». Бертолуччи вышел на сцену с огромным трудом, медленно передвигаясь на «ходунках». Момент вручения ему заслуженной награды стал самым трогательным на церемонии еще и потому, что Бертолуччи – последний из великих итальянских киномастеров, в затылок которому, увы, никто не дышит. Это доказали и три конкурсные итальянские картины – одна отвратительнее другой.