«Не закрутишь гайки — не соберешь мебель»
Митинг на Поклонной горе начался еще в метро. Те, кто хотел попасть на мероприятие загодя, столкнулись с тем, что на станции «Парк Победы» столпилась многотысячная толпа. Залы и вестибюли заполнены до отказа. Каждую минуту по громкой связи объявляли, что станция работает только на выход. Выйти, однако, нелегко, несмотря на три эскалатора, работающих на подъем. Плотная масса людей продвигается к выходу со скоростью несколько шагов в минуту. Самые ушлые обходят основной поток по платформе и вклиниваются в его начало, поближе к подъемникам. Многие поднимают мобильники и пытаются запечатлеть происходящее.
В едином порыве
С разных сторон доносятся реплики по поводу митинга. «А как я начальству отчитаюсь, что я там была?» — интересуется у соседей женщина позади меня. «Сфотографируйте себя на фоне митинга — вот и весь отчет», — отвечают окружающие.
Обернувшись, спрашиваю у первого попавшегося мужчины: «Вы на митинг?». — «Да». — «Один?» — «Нет, коллеги еще подойдут». — «А что вас заставило сюда прийти?» — (пауза) «А с какой целью вы интересуетесь?». — «Я журналист». — «Без комментариев!». — «Что вам мешает прокомментировать? Вы же какую-то позицию пришли продемонстрировать?». — «Не буду отвечать». — «Чего вы боитесь?» — «Разговор окончен».
В просторном вестибюле над эскалаторами толпа встречающих. Высматривают в толпе своих. Вокруг встречающих толпятся в ожидании те, кого уже встретили. «Вы кого-то ждете?» — интересуюсь у женщины в мохнатой шапке, которая стоит в одиночестве. Та отвечает, что ждет сотрудников из своего отдела. Собравшись, они вместе пойдут на митинг. «А почему все вместе, откуда такая сплоченность?». — «Ну, вот так вот решили все вместе пойти». — «А с какой целью? Чего вы ждете от этого митинга?» — (пауза) «Я не хочу отвечать».
«Понимаете, я столько провокаций уже видел, что говорить ничего не хочу, — объясняет прилично одетый пожилой человек, который тоже поджидает своих, — Потом переврете все, перепишете по-своему».
Место встречи — у «Крошки-картошки»
Улица встречала укутанных для морозоустойчивости и запарившихся в метро пассажиров едким холодом и общей неразберихой. На выходе из перехода царило броуновское движение. Люди двигались одновременно во все стороны и непременно — группами. «Где наши?» — спрашивают в двух шагах от меня. «У «Крошки-картоши» встречаемся», — отвечают соседи и принимаются названивать по мобильнику.
На подходе к Парку Победы растянулось в линию полицейское оцепление и около сотни контрольных рамок. Между ними навалены груды пустых и полупустых пластиковых бутылок из-под газировки и картонных пакетов из-под соков. Обыскивают без пристрастия. Для виду хлопают по карманам и велят проходить.
За рамками митингующих встречают молодые люди в красных накидках с надписями «СССР 2.0». Они раздают всем желающим листовки, на которых помещен плакат «Родина-мать зовет» и призыв выйти на «альтермитинг» в День защитника Отечества, 23 февраля. Листовка призывает «не ходить на митинг к врагам», которые «предают Родину», и высказать протест самим — «без предателей, без врагов и вражеских агентов». «Если мы не скажем своего слова, «оранжевые» обрушат и Россию — наш общий дом, и жизнь каждого из нас», — говорится в тексте послания.
«Оранжизм хуже путинизма»
Для такой морозной погоды народу на площади собралось неожиданно много — порядка 30-40 тысяч человек. Впрочем, толпа неплотная — попасть в любую точку площади можно без затруднений. Тут и там высоко поднятые таблички: «ЦАО профсоюз образования», «ЮВ», «Восточный округ». Вокруг них, с равными интервалами, таблички поменьше — без текста, зато с номерами. Вокруг каждой кучно собираются люди. У многих из них на одежде георгиевские ленточки и ленточки с цветами российского флага. Многие собираются под флагами предприятий и организаций — «ЗиЛ», «Аграрный союз России», «Российский студенческий центр», «ДОСААФ», «Ветераны Афганистана», «Федерация самбо» и другие.
По всей площади множество плакатов, растяжек и флагов. Самодельных почти не встречается. Большинство лозунгов посвящены действующему премьеру и кандидату в президенты РФ. «Кто за Путина — тот за Россию», «Кто за Россию — тот за Путина», «Россия — за Путина», «Путин — сила», — такие надписи встречаются чаще всего. Реже — «Сильный лидер — благополучная Россия», «Крепость власти — крепость России». Впрочем, попадаются и самодельные плакаты: «Оранжизм хуже путинизма», «Не закрутишь гайки — не соберешь мебель», «Пятая колонна с Болотной — враги родины», «Оранжевые хомячки допрыгаются», «Не хочу назад в 90-е», «А кто совершенен?».
Привет от Путина
Плотная масса народу толпится лишь возле сцены, позади нее царит разброд и шатание. Люди обсуждают свои проблемы, не обращая внимания на сцену и установленные на площади мониторы. На вопрос: «А кто сейчас выступает?» в лучшем случае отмахиваются или говорят «не знаю», в худшем — отвечают: «Да на кой он мне сдался». Слово «кой» самое благозвучное.
Со сцены тем временем звучат призывы сплотиться и не допустить «оранжевой революции». Выступают журналисты Максим Шевченко и Михаил Леонтьев, политологи Сергей Кургинян и Александр Дугин, писатели Эдуард Багиров и Александр Проханов, и многие другие. Щадя людей, собравшихся на Поклонке в двадцатиградусный мороз, выступающие не затягивают с речами, но вкладывают в них максимум эмоций. Почти каждый спикер вспоминает про тех, кто собрался в этот день «на Болоте». С их слов, участники оппозиционного шествия — «раздолбаи и бездельники», которые «ненавидят православие» и «хотят фальсифицировать выборы». Фон самой сцены — огромный лозунг: «Честным выборам — да».
Со сцены часто звучит словосочетание «русские люди», реже — россияне, однажды — оксюморон «многонациональный русский народ». Не реже, чем слово «оранжевый» упоминается фамилия Путин. По словам одного из выступавших — публициста и блогера из Молдавии Эдуарда Багирова, приехав в Россию и попав на митинг, он увидел здесь настоящее государство, «которое построил Путин». Отрекомендовав себя помощником премьера, Багиров заявил, что Путин поддерживает митинг на Поклонной и передает его участникам привет.
Я деревня, я село
По левую сторону площади длинным рядком расположились палатки. Внутри каждой — пластиковый стол с рекламой известной чайной марки, а на нем — груда пластиковых стаканчиков. В самом начале мероприятия здесь угощали чаем. В районе полвторого тенты уже пусты, и лишь в некоторых бурлит жизнь. В одну палатку набился десяток немолодых женщин, которые согреваются излюбленным народным средством. Наливают щедро — сразу по полстакана.
Отвергнув предложенный стакан и бутерброд с салом, интересуюсь, как попали сюда такой большой компанией. Женщины, приветливо улыбаясь, отвечают: познакомились здесь же, на митинге, куда пришли, чтобы «заявить о своей гражданской позиции». Позиция заключается в том, чтобы «поддержать курс руководства страны» и «не допустить оранжевой революции».
Те, кто не запасся харчами, создают длинные очереди возле ларьков с беляшами, чебуреками и прочим съестным. Торговля идет очень бойко. Продавцы не успевают передохнуть, а припасы, выложенные на прилавки, редеют на глазах. Компания немолодых людей неспешно соображает «на троих», выложив на гранитный бордюр стаканы и закусь, и мастерски пряча бутылку.
После выступления Александра Проханова, завершившего официальную часть митинга, на сцене появляется ансамбль песни и пляски. Под аккомпанемент гармоней и балалаек народ спешно валит к метро. Через полчаса площадь почти пуста, и только возле самой сцены остаются сотни людей, внимая песне с названием «Я деревня, я село».
Возле метро — настоящее столпотворение. Один за одним отъезжают набитые до отказа автобусы с номером «Э», которые отвозят митинговавших к станции метро «Киевская». Те, кто не хочет ехать наземным транспортом, спускаются в подземку. На перегоне между станциями пассажиры негромко переговариваются: «Я такого бардака давно не видел…», «Колхоз!». На Кольцевой поток людей с Поклонной смешивается с потоком с Болотной площади (последних легко опознать по белым ленточкам). Ненароком сталкиваясь взглядами, люди торопливо отводят глаза.