Нас не уничтожают, но помогают исчезнуть
Народонаселение России стремительно сокращается. Демографы дали этому явлению название: «русский крест». Общественность задаёт вопрос: мы вымираем или нас уничтожают? Анализ политического и экономического курса страны даёт убедительный ответ: открыто нас не убивают, но позволяют исчезнуть в угоду «золотому миллиарду человечества».
Когда в сентябре Минрегион представил правительству
о ситуации в моногородах, часть из которых должна исчезнуть с карты России, стало совершенно понятно – в стране, оказывается, есть лишнее население, и для власти оно является основной головной болью. Если бы это самое население кто-нибудь под каким-нибудь гуманным предлогом щедро потравил дустом или ещё каким-то химикатом, проблем бы больше не осталось, но эти проблемы пока существуют и грозят актами социального недовольства и политического неповиновения.
Минрегион предложил поделить моногорода на депрессивные и прогрессивные. К первым будет применена госпрограмма переселения, за остальными пока присмотрят. Там, где возможно продлить агонию основных промышленных центров страны, её продлят в надежде, что люди умные да сильные сами разбегутся, а остальные сопьются или вымрут естественным путём. Это означает только одно: нынешняя власть готова объявить демобилизацию населения с обширных российских территорий, а также готова к сокращению промышленности. Такое стратегическое мышление и такая программа не предусматривают демографический рост и развитие. Свернуть промышленные центры, пусть и депрессивные, – не тоже самое, что свернуть торговые палатки.
Напомним: в 400 моногородах, построенных ещё в советское время вокруг крупных промышленных комбинатов, сосредоточено 25% городского населения страны; до кризиса они создавали 40% ВВП (при нормальном управлении этот процент должен быть значительно выше). Промышленные центры создавались, как правило, в регионах, где есть сырьевые ресурсы. Теперь оттуда предложено уйти под предлогом нерентабельности.
Откуда взялась эта проклятая нерентабельность и депрессивность? Есть ли у неё объяснимые причины? Да, есть! На протяжении последних 18 лет власть, удовлетворяя интересам олигархии, пыталось построить экономику финансов, забыв про реальный сектор экономики и людей, которые в нём трудятся. Экономика финансов удобна тем, что создавать «пирамиды» и оффшорные схемы оттока капитала из страны гораздо проще, чем строить заводы и фабрики.
Промышленные комбинаты были приватизированы по программе, предложенной Чубайсом; часть из них позже подверглась рейдерским атакам – это был второй этап передела собственности. Новые хозяева полученную собственность рассматривали исключительно с позиции фондов, под которые можно получить кредиты или финансирование из бюджета. Такие глупости как трудовые коллективы, совершенствование технологических процессов, качество и востребованность конечного продукта этих людей не интересовали. Разумеется, полученные кредиты, согласно жизненным принципам экономических паразитов, в производство не вкладывались, а спешно уплывали в оффшоры.
Фонды тем временем ветшали, инфраструктура разваливалась, специалисты уходили (причём некоторые, у которых сердце не выдерживало смотреть на разорение России, уходили сразу в мир иной). Люди, посаженные на минимальный прожиточный минимум и вынужденные экономить на самом необходимом, годами не позволяли себе полноценно отдыхать, не получали качественное питание и медицинское обслуживание. Молодёжь перестала рожать, она разучилась мечтать и строить планы на будущее. Ей остались доступными лишь маленькие «радости» – алкоголь и наркотики. Всё это стало причиной резкого и по своим масштабам катастрофического вымирания населения.
Сделала ли власть из всего вышесказанного какие-то выводы? Если бы сделала, то, вероятно, предложила бы программу развития, а не капитуляции остатков населения в гибнущих промышленных городах.
Развитие промышленности в условиях демографического спада автоматически создаёт дефицит трудовых ресурсов, повышает заботу о человеке, люди получают долгосрочные планы на будущее и материальное положение, позволяющее жить, рожать, строить дома, покупать одежду, мебель, машины, лечиться, отдыхать, а, соответственно, формировать рынок спроса, что для экономики является ключевым фактором роста. Увы, мы видим совершенно иной вектор политической воли.
Вместо того чтобы бороться с демографическим спадом, депрессивностью, развалом промышленности правительство, похоже, решило возглавить этот процесс, назвав его оптимизацией экономики. И заметьте, всё это идеально вписывается в концепцию «мягкой политики», провозглашённой главным идеологом «единоросов» господином Сурковым.
Подноготная такого курса примерно такова: в России есть нефте- и газопроводы, приносящие стабильный доход и полностью обеспечивающие потребности правящей элиты. Если развивать другие секторы экономики, в них придётся направить основную часть нефтегазовых доходов, и, соответственно, оторвать эту часть у тех, кто давно считает её своей законной прибылью. Спрашивается, зачем России вообще нужен промышленный комплекс, когда есть газ и нефть, а население стремительно вымирает и приближается семимильными шагами к оптимальной цифре – 50 млн человек? Именно такое количество населения, необходимое для обслуживания и защиты «трубы», устраивает руководителей «золотого миллиарда человечества».
Сегодня власть как будто бы одумалась и заговорила о модернизации экономики на инновационной основе. Однако вопрос: где брать и куда внедрять инновации, так и остаётся открытым. Дело в том, что инновации невозможно натыкать в экономику подобно семечкам в грядку; они не могут существовать сами по себе в отрыве от производства, а его-то у нас как раз и нет. Поэтому разговоры об инновациях превращаются в устах чиновников в мифотворчество, рассчитанное на вислоухих спаниелей.
У нас ещё нет механизма получения инноваций, нет, как в Китае, стрекочущих днём и ночью заводов, где они могли бы быть внедрены, однако уже нашлись горе-экономисты, осмеливающиеся утверждать, что для инновационной экономики у нас слишком большое население и не мешало бы подумать о его сокращении, т.к. рабочих мест может всем не хватить. Чувствуете лживость человеконенавистнической пропаганды? Чувствуете, откуда ветерок дует? Это всё та самая политика сырьевой трубы.
Процесс вымирания народонаселения России был запущен реформами 90-х, то есть продолжается вот уже около 20 лет, и оказывается что нас всё равно ещё много. Так почему же паникуют социологи, предрекая опустошение огромных территорий нашей страны? Почему военные говорят о том, что рубежи России некому защищать? Почему наши девушки мучаются проблемой, не зная, от кого рожать?
Сегодня общественность, обеспокоенная фактором демографического спада, всё чаще задаётся вполне конкретным вопросом: мы вымираем или нас уничтожают? Учитывая сделанные выше выводы, можно с уверенностью констатировать: открыто нас никто не убивает, но наше исчезновение является желательным для определённой группы элит; более того, заложено в концепцию будущего России и глобального мироустройства…