Мир выбирает: русский атом или американские доллары. О борьбе двух энергетических стратегий
Он, дескать, не просто отверг предложение России о достройке АЭС «Белене» – он отказался прислушаться к мнению народа. На прошедшем в январе 2013 года референдуме большинство из проголосовавших высказались за возвращение к атомному проекту, однако правительство мнение большинства проигнорировало. Как результат – народные возмущения по поводу удвоившихся тарифов на электроэнергию, конфликты с полицией и отставка Кабинета министров.
В этой логичной схеме упускается из виду лишь один момент.
АЭС «Белене» не может решить энергетические проблемы сегодняшней Болгарии по чисто техническим причинам. Даже если бы Бойко Борисов занялся этим проектом с первого дня своего премьерства, станция дала бы свой первый ток лишь в 20-е годы XXI века. А электричества не хватает уже сейчас.
Ключевые решения по поводу энергообеспечения Болгарии принимались не сейчас и не Борисовым. Более десяти лет назад страна, будучи кандидатом в члены ЕС, приняла условия Брюсселя о закрытии четырех из шести энергоблоков АЭС «Козлодуй» и закрыла их в два захода в 2002-м и 2006-м – не прошли европейские стандарты безопасности.
А ведь подобный тип реакторов ВВЭР-440 до сих пор безаварийно эксплуатируется в России, Украине, Финляндии, Словакии, Чехии и Венгрии. С учетом плановых модернизаций и проектного срока эксплуатации в 45 лет болгарские реакторы могли бы проработать до 2019–2027 годов. То есть до того времени, когда их заменили бы новые энергоблоки АЭС «Белене», достроенные россиянами.
Таким образом энергетическую стратегию нельзя рассматривать в рамках работы одного правительства. И в рамках одного государства тоже нельзя. Что говорить о маленькой Болгарии, если даже российская энергетическая политика выходит за рамки, собственно, России. Она включает или накладывается на энергетические системы республик бывшего СССР, Восточной и Западной Европы, да и не только.
А Болгария – это лишь частный случай. Некогда страна была частью советской энергетической системы, теперь политическое руководство Софии пытается выйти из нее. Что из этого получится, нужно рассматривать отнюдь не в контексте Болгарии.
Российский атом — экономическая выгода не только для русских
Наша страна раньше других начала переход от традиционной до 60-х годов XX века энергетики угля и нефти. Во-первых, в энергобалансе начала резко расти доля природного газа. Страна покрылась сеткой газопроводов, СССР достиг весьма высокой даже степени газификации бытовых потребителей, не говоря уже о промышленности.
Во-вторых, так же активно развивалась атомная энергетика. Развивается она и сейчас – Россия одна из немногих стран обладает всеми ядерными технологиями. И эти технологии являются наиболее передовыми в мире. Это не оценочное суждение, а объективное признание, о чем свидетельствует сам факт строительства Россией атомных электростанций едва ли не по всему миру.
При этом у мирного атома с точки зрения международной конкуренции есть еще одно преимущество. Ядерные реакторы, хотя и зависят от поставок топлива, однако в намного меньше степени, чем электростанции, потребляют уголь или углеводороды. Что, безусловно, влияет на стоимость. Основные расходы – это, собственно, довольно дорогостоящая постройка АЭС. В процесс которой, при соответствующих договоренностях, могут быть вовлечены различные страны, компании, предприятия по месту строительства и т.д.
Так, проект по постройке двух реакторов на чешской АЭС «Темелин» предполагает 70% локализации – бόльшая часть инвестиций в конечном итоге окажется в чешской же экономике в виде заказов для местных предприятий. Конечно, не каждая страна, планирующая постройку АЭС, обладает настолько разноплановой промышленностью. Однако в целом русский атом обладает очень большим ресурсом для кооперации – это пример отраслевой интеграции, которая позволяет компаниям других стран стать частью технологической цепочки.
США: лучшая энергетическая концепция – нефтедоллары
При желании Соединенные Штаты тоже могли бы предложить миру подобную энергетическую стратегию.
Уступив нам первенство в запуске экспериментальной АЭС, США быстро наверстали это отставание и к 70-м годам в несколько раз превзошли Советский Союз по численности и суммарной мощности реакторов. На будущее был намечен еще более грандиозный прорыв – одновременно в Штатах было начато и запланировано строительство более ста новых энергоблоков. Однако ни один из них так и не был закончен.
Как правило, резкий поворот энергетической программы связывают с аварией на АЭС в Пенсильвании в 1979 году. Но на самом деле последние заказы на строительство атомных электростанций были сделаны пятью годами раньше : авария маскирует куда более важные события в истории. В 70-е годы США отказались от золотого стандарта, произошел первый и по сей день самый сильный энергетический кризис, а продажа сильно подорожавшей нефти стала производиться за ничем не обеспеченные доллары. Скачок цен на углеводороды – казалось бы, чем не повод развивать атомную энергетику.
Но США пошли другим путем. Они создали глобальную энергетическую систему, которая строится на нефти, которую можно покупать только за доллары, которые, в свою очередь, Федеральная резервная система печатает по цене высокосортной бумаги. Атомная энергетика в этой схеме только мешает – она уменьшает мировой спрос на нефть (а сейчас к нефти нужно добавить еще и газ) и, соответственно, на доллары.
Поэтому-то в стране, которая некогда собиралась сосредоточить на своей территории более половины мировых мощностей АЭС, стали преобладать такие «научные» суждения: «Атомная энергетика – это трагически неправильно выбранный путь вложения капитала. Она не только делает мир более опасным, загрязняя окружающую природу и дестабилизируя общество, но и поглощает громадные финансовые и бесценные человеческие ресурсы, научно-технический потенциал».
Эту же точку зрения в тех или иных вариациях вынуждены были принять и союзники США. Исключением является лишь Франция, которая всегда пыталась проводить суверенную политику не только в энергетике (достаточно вспомнить демонстративный выход из НАТО, отправку всей долларовой наличности на родину с требованием поменять на золото, агрессивную политику по вытеснению конкурентов с территорий бывших французских колоний). Остальные сегодня не могут себе позволить самостоятельную энергетику. Разумеется, это касается и государств Восточной Европы.
Пауза в конкуренции до выяснения сланцевых подробностей
Уже не первый год в бывших странах народной демократии (в той же Чехии или Болгарии), а также на Украине периодически навязывается дискуссия о том, что пора отказаться от сотрудничества с российским атомом и перейти на американский. Мол, первый, конечно, привычнее, но второй предлагает диверсификацию и меньшую зависимость от России. Спор идет и по поводу поставок ядерного топлива, и по поводу тендеров по постройке (достройке) атомных электростанций.
На самом деле реальной конкуренции нет и не может быть по объективным причинам. Американские атомщики просто отстали на одно поколение и по топливу, и по реакторам. Они слишком давно ничего не строят и не собираются. К 2030-м годам вполне возможна остановка всех без исключения американских АЭС, в США не собираются заниматься «тупиковым» направлением энергетики. Сейчас они еще могут работать по устаревшим проектам. Но завтра, когда не будет базы у себя дома, им просто негде будет взять даже технических специалистов. Откуда тогда такое стремление занять восточноевропейский рынок?
На самом деле выбор не между российским или американским типом АЭС. А между тем, будет ли в принципе атомная энергетика в этих странах или нет. Мнимой конкуренцией забалтывается развитие, участие в совместных с Россией энергетических проектах. В конечном итоге даже поставки газа из России на территорию Восточной Европы для США выгоднее АЭС – газ хотя бы продается за доллары, чего нельзя сказать о строительстве атомных станций. Сами же страны, которые оказались объектом конкуренции американской и евразийской энергетических стратегий, хотели бы взять несколько лет на раздумья в связи с ожиданиями результатов от сланцевой технологии. Если разрекламированная энергетическая революция выльется не в способность каждой страны начать собственную добычу, а лишь в теоретическую возможность заказать рейсы газовозов из США или Бахрейна, то шансы на продвижение нашей стратегии возрастают, причем многократно.