Борджиа… Прошло целых 500 лет с тех пор, как члены этого зловещего клана творили свои кровавые преступления, а их имена до сих пор вызывают легкий трепет. Кардинал Родриго – убийца, сластолюбец, греховодник, взошедший на папский престол под именем Александра VI. Его сын Чезаре, обуреваемый жаждой власти, запросто убивавший всех, кто становился у него на пути, и питавший запретную страсть к родной сестре. Дочь Родриго – Лукреция, отравительница и прелюбодейка, запятнавшая себя кровосмесительной связью не только с братом Чезаре, но и с собственным отцом.
Золотоволосая, как Афродита, современница Леонардо да Винчи, Франсуа Рабле и Христофора Колумба, она не владела кистью, не писала романов и не открывала новых земель. И, тем не менее, осталась в истории на века. Лукреция Борджиа – «лолита» времен Возрождения. Она была красива, умна, добра и порочна.
Согласно историческим летописям, род Борджиа берет свое начало в Испании, однако в этой стране ничем особенным себя не проявил. Его звездный час пробил в Италии, где семья Борджиа «подарила» католикам двух крайне неоднозначных римских пап — Каликста III и Александра VI.
По одной из версий, первый из них, именовавшийся в миру Альфонсо, имел скандальную репутацию и много лет был гражданским мужем своей сестры Иоанны Борджиа, этой связи обязан появлением на свет Родриго Борджиа — будущий Римский Папа Александр VI.
По другой версии — Родриго приходился Альфонсо-Каликсту племянником, изучал в Италии юриспруденцию и успешно занимался адвокатурой. Затем неожиданно стал военным, но с восшествием Альфонсо на папский престол принял решение посвятить себя делу церкви.
Его врожденное красноречие и ловкость в ведении дел быстро возвели предприимчивого неофита на ключевые посты. Когда Родриго получил кардинальскую мантию, а вместе с ней и восхитительные материальные возможности, его алчность стала беспредельной: он охотно проворачивал выгодные сделки, как с маврами, так и с евреями, вопреки всем предрассудкам и принятым тогда обычаям. Таким образом, он сколотил огромное состояние, которое в будущем помогло ему достичь папского престола. Кроме финансового дара, была у Родриго еще одна страсть… или слабость? Женщины. Его любовные истории обсуждались с не меньшим интересом, чем рост его благосостояния.
Еще живя в Испании, Родриго сошелся с престарелой вдовой, а потом влюбил в себя младшую из ее дочерей Розу Ваноцци. Когда отец-дядя Альфонсо вызвал сына-племянника к себе в Ватикан, тот сразу же перевез из Валенсии и свою возлюбленную. К тому времени Роза Ваноцци уже имела от Родриго двоих сыновей: Джованни и Чезаре, а в 1480 году родила девочку, которую нарекли Лукрецией.
О детстве Лукреции достоверных сведений мало. Она получила хорошее образование: разбиралась в музыке, живописи и поэзии; увлекалась историей и алхимией – это было модным тогда занятием и занимались этим практически все; кроме основного, латинского, владела несколькими иностранными языками.
Главными же «университетами» Лукреции стали придворные дворцовые интриги. Яркая красота, горячая испанская кровь и рано пробудившаяся чувственность уже к 11 годам сделали ее пусть очень юным, но притягательнейшим созданием.
Нравы в того времени были жестоки и кровавы, а потому никто не удивился, когда два первых кавалера Лукреции один за другим отправились на тот свет.
Имена убийц не являлись тайной, поскольку едва ли не всем было известно, что и Джованни, и Чезаре питали к своей сестре не совсем братские чувства.
В том же 1492 году кардинал Родриго становится Папой под именем Александра VI, и семья первым делом узаконила положение своих незаконнорожденных детей. Отныне Джованни – герцог Гандийский, Чезаре получает Валенсию и Романью, а Лукреция — нового, куда более подходящего ей по положению, жениха – герцога Джованни Сфорца. Лукреции не исполнилось еще и тринадцати, но это обстоятельство было не столь важно: ее желанием все равно никто не стал бы интересоваться.
Ходили упорные слухи о том, что отец выгодно использовал юную красоту своей дочери, далеко не всегда руководствуясь ее согласием. Свадьбу с Джованни Сфорца сыграли через год, с подобающей данному событию пышностью.
Через неделю сиятельного мужа и след простыл, а Лукреция, вопреки обычаям, за ним не последовала. Сфорца был дальновиден и редко напоминал Борджиа о своем существовании, за семьей уже тогда тянулся шлейф очень недоброй славы.
Пребывая в таком замужестве, Лукреция вела совершенно свободную и беззаботную жизнь. Отец обеспечил любимую дочь огромным состоянием, у нее был собственный дворец в дорогом квартале Рима. Дом Лукреции поражал роскошью. Был здесь и светский салон с целым сонмом поэтов, художников и музыкантов — меценатство считалось хорошим тоном во все времена.
Когда же отец семейства воцарился в Ватикане, приняв имя Александра VI, Лукреция фактически поселилась в покоях Папы. Проживание в ватиканском дворце сулило самый большой соблазн — власть. Нетрудно представить, какое раздражение должны были испытывать подданные понтифика, когда, помимо прочего, его дочь принялась заправлять делами святого отца: читать папскую корреспонденцию, созывать кардиналов на коллегии, решать — кого награждать, а кого наказывать.
Александр VI назначил Лукрецию губернатором городов Сполетто и Фолиньо, нарушив непреложное правило, гласившее, что столь высокий пост мог занимать лишь мужчина с кардинальским титулом. Однако, если верить историческим свидетельствам, Лукреция показала на этой стезе недюжинные способности. Когда вражда между городами Терни и Сполетто грозила перерасти в кровавое противостояние, юная губернаторша в качестве «посла доброй воли» изыскала способ примирить противников. Очевидно, Александр VI направил свою дочь в бунтующие города не случайно — был уверен в уме и исключительных деловых и организационных качествах Лукреции.
Впрочем, эти качества были присущи всему семейству Борджиа. Собственные планы Александра VI — подчинить своей власти не только все земли Италии, но и ближней Европы — требовали золота. И в этом вопросе его фантазия была неистощима. Сначала понтифик пользовался опытом предшественников: объявлял новый крестовый поход против мусульман, дабы окончательно отвоевать Гроб Господень. Это давало возможность рассылать по всему христианскому миру монахов, в обязанности которых вменялось всемерно содействовать пожертвованиям на святое дело, а собранное золото оседало в кладовых семьи Борджиа. Потом он изобрел собственное «ноу-хау»: на праздники приглашались знатные вельможи и богатые священники, для которых этот пир должен был стать последним: их попросту убивали, а имущество жертв — конфисковывали.
«С тех пор как христианство – глубоко цивилизующая сила – восторжествовало в Риме, уже не центурион являлся объявить от имени тирана: «Цезарь желает, чтобы ты умер», – а любезный легат с улыбкой говорил от имени папы: «Его святейшество желает, чтобы вы с ним отобедали» А. Дюма.
«Александр VI с лихорадочной алчностью обирал и живых, и мертвых, — свидетельствует современник. — Величайшим наслаждением для него было лицезрение человеческой крови».
Яд Борджиа – притча во языцах — сотни лет про него слагались легенды. Папские химики изготовляли для Александра VI целый арсенал чрезвычайно сильной отравы.
Особо же преуспели в изощренности обращения с отравой Чезаре и Лукреция. Чезаре носил смертоносный перстень, с внутренней стороны которого выступали два львиных когтя, которые при необходимости и смазывались ядом. В момент рукопожатия Чезаре легко царапал руку собеседника внутренней стороной перстня. Собеседник отправлялся в мир иной. Помимо перстня Чезаре владел искусством разрезать отравленным ножом персик так, чтобы самому, съев одну половинку, оставаться невредимым, в то время как отведавший другую часть плода погибал в страшных мучениях.
Перстень Чезаре для хранения яда
Что касается Лукреции, то она, как утверждала молва, вручала надоевшим любовникам обыкновенный вроде бы ключ к тугому замку ее спальни — нетерпеливый кавалер в спешке ранил пальцы о едва заметный на рукоятке острый шип и через сутки расставался с жизнью. Сколько поклонников заплатили жизнью за свою страсть к зеленоглазой красавице, точно не известно, однако говорили, что счет велся на десятки.
Джованни Сфорца, которому союз с юной красавицей принес всеобщие насмешки, можно было только посочувствовать. Хотя судьба его хранила — он все еще продолжал жить, в то время как многим другим избранникам Лукреции везло гораздо меньше.
Пять лет спустя, в 1497 году, некие соображения снова побудили Папу Александра VI выдать дочь замуж — ради упрочения связей с Неаполитанским королевством. Правда, на сей раз безропотный вариант не прошел — Лукреция воспротивилась. Тогда он применил силу: ватиканские гвардейцы арестовали строптивицу и заточили в монастырь Святого Сикста. Со Сфорца поступили еще более неприглядно, объявив его больным и вследствие этого супружески несостоятельным — причина для развода более чем очевидная.
Семнадцатилетняя Лукреция, ожидавшая официального расторжения супружеских уз в монастырских стенах, сошлась с камергером Педро Кальдесом, который был приставлен к ней для надзора. Любовникам довольно долго удавалось скрывать свои отношения. Связь их выдала лишь явная беременность Лукреции. Когда же ее заметил брат Чезаре, он в ярости набросился на совратителя с ножом прямо на глазах Папы. Но, забрызгав кровью и ватиканский трон, и восседавшего на нем родителя, лишь ранил Кальдеса. И, тем не менее, шансов выжить у провинившегося камергера все равно не было — через несколько дней его труп выловили в Тибре.
Апартаменты Борджиа (итал. Appartamento Borgia) — апартаменты папы Александра VI (Родриго де Борджиа), расположенные этажом ниже станц Рафаэля. Эта часть дворца Николая V была в конце XV в. перестроена под личные апартаменты Александра VI и в 1490-х гг. украшена росписями Бернардино Пинтуриккьо и художников его мастерской.
Дальше — больше: ревность Чезаре к брату Джованни и прежде была нескрываемой, а когда в начале 1497 года он узнал, что отец видит своим преемником Джованни. Это было равносильно приговору — Джованни перерезали горло и утопили в том же Тибре. Спешный отъезд Чезаре из города навел безутешного отца на мысль о его виновности. Александр «запытал до смерти многих знатных нотаблей, выбранных наугад», и по их показаниям убедился в этом.
«Тогда, — пишет папский церемонимейстер Бурхард, — он осушил слезы и, запершись в своих покоях, утешался в объятиях Лукреции». Пройдет совсем немного времени, и домой возвратится милостиво прощенный Чезаре.
В мае 1498 года Лукреция родила мальчика, нареченного Джованни. На семейном совете было решено, что мать никогда не сможет 
Вторая булла — тайная — признавала, что в действительности «римский инфант» не кто иной, как ребенок самого Папы. Этот документ Александр велел оставить, чтобы узаконить передачу внуку герцогства, на которое претендовал неуемный Чезаре. Когда стало известно о буллах, семья Борджиа в очередной раз подверглась всеобщему порицанию.
Спустя год после развода с герцогом Сфорца Лукрецию выдали замуж за Альфонсо Арагонского, герцога Бисалью, из царствующего неапольского дома. Кроме политической перспективы породниться с арагонской династией, брак сделал Лукрецию хозяйкой состояния, которому могла позавидовать любая европейская принцесса. Впрочем, так же, как и в прежние времена, герцог Бисалья отправился к себе в Неаполь, а его супруга… вновь осталась при Папе, продолжая вести привычный образ жизни.
Получилось так, что выполнить задуманное — присоединить посредством очередного брака дочери Неаполь к римским владениям — Папе не удалось. Тогда он объявил зятя изменником. К нему отправили наемных убийц, но покушение не получилось. Лукреция несколько месяцев заботливо выхаживала супруга. И Альфонсо совсем уже было поправился, но вот окончательно выздороветь ему не удалось. Все тот же Чезаре, разметав охрану, ворвался в его покои и собственными руками задушил несчастного принца. После неудачи с Неаполем интересы Александра VI сосредоточились на севере Италии. В связи с чем он в который уже раз подобрал для овдовевшей дочери новый «политический» вариант — герцога Феррары Альфонсо д’Эсте.
Очередная свадьба Лукреции состоялась в 1501 году.
«Свадьбу отпраздновали с такой пышностью, какой не знала даже языческая древность, – сообщает епископ Читта де Кастелло. – На ужине присутствовали все кардиналы и высшие церковные чины папского двора, причем каждый из них имел у себя по бокам двух благородных блудниц, вся одежда которых состояла из прозрачных муслиновых накидок и цветочных гирлянд. После ужина пятьдесят блудниц исполняли танцы, описать которые не позволяет приличие, сначала одни, потом с кардиналами. Наконец по сигналу Лукреции накидки были сброшены, и танцы продолжались под рукоплескания святого отца…»
Данте Габриэль Россетти. Лукреция Борджиа
Спустя недолгое время Лукреция вместе со своим мужем Альфонсо д’Эсте покинула Вечный город и, как оказалось, — навсегда.Покинув Рим, Лукреция вела в провинциальной Ферраре более чем скромный образ жизни. Словно в наказание, последний муж оказался жутким ревнивцем и постоянно вел за женой неприкрытую слежку: в герцогском дворце она жила безвыездно, как в почетном заточении.
Достоверно известно, что новый муж ей был безразличен. Что сохранила прежнюю красоту. «Она среднего роста, стойкими чертами, немного удлиненным лицом, у нее слегка вытянутый нос, золотые волосы, рот крупноват, сверкающие белые зубы; грудь белая и гладкая, но достаточно пышная. Все ее существо проникнуто добродушием и веселостью», — писал один из очевидцев приезда Лукреции в Феррару.
Герцогский замок быстро стал одним из самых блистательных дворов Европы. Лукреция по-прежнему щедро поощряла деятелей искусства, особенно художников, отдавая предпочтение тем, кто писал картины на религиозные темы. И похоже, что страшная слава, витавшая над кланом Борджиа и самой Лукрецией, пугала немногих — в ее доме
Между тем клан Борджиа шел к своему закату. В 1503 году жертвой своего коварства пал Александр VI. Пословица, утверждающая, что тот, кто роет яму другому, сам в нее и попадет, — оказалась для Борджиа более чем реальной.
Главный отравитель в итоге сам отведал своей отравы. Под конец жизни Папа решил разом поквитаться с неугодными ему кардиналами и пригласил их на званый обед. Для чего заранее были приготовлены две бутылки особого вина, в хранении и обращении с которым надлежало принимать повышенные меры предосторожности. Но слуга, который не был введен в курс дела, случайно подал яд самим заговорщикам.
Александр, несмотря на возраст, привычно выпил свой кубок залпом, а Чезаре разбавил поданный ему напиток водой. Отведав своего вина, оба сразу почувствовали сильные рези в желудке. У понтифика тотчас начались конвульсии, и врачи были бессильны даже хоть как-то облегчить его страдания — Папа умер, не прожив и суток. А Чезаре несколько дней находился между жизнью и смертью, однако разбавленный водой напиток потерял смертельную силу — проболев почти год, он выкарабкался.
Всего на год пережила своего мужа мать Лукреции, графиня Кастильская (для получения этого титула ей пришлось вступить в фиктивный брак с комендантом Ватиканского дворца). Со смертью всесильного Папы навсегда померкла звезда Чезаре — родственники ограбленных княжеских семей восстали и с помощью оружия вернули себе законные владения, лишив наследника Александра VI всего нажитого ценой крови.
Чезаре Борджиа, Цезарь (Cesare Borgia;1475 — 1507) — политический деятель, герцог валансский и романьольский, принц Андрии и Венафра, граф дийосский, правитель Пьомбино, Камерино и Урбино, гонфалоньер и генерал-капитан Святой церкви. Сын Родриго Борджиа, будущего папы Александра VI, и Ваноццы де Каттани. Старший брат Лукреции Борджиа.
Брак Чезаре с Шарлоттой Наваррской, родственницей французского короля, не спас положения — по свидетельствам того времени, Чезаре вел довольно жалкое существование, он даже вынужден был пойти на королевскую службу, где, и был убит в очередной межклановой разборке — даты разнятся: либо в 1507-м году, либо в 1513-м…
Лукреция, по свидетельству современников, приняла эти известия равнодушно.
За несколько лет до кончины она вдруг стала очень набожной, вступила в ассоциацию мирян при Ордене Святого Франциска, перестала принимать гостей, вместо роскошных нарядов носила искупительную власяницу. Интересно то, что при всей своей сексуальной свободе Лукреция была набожным человеком — как, впрочем, все Борджа, и это не было ханжеством, в противном случае свекор Лукреции — человек искренне верующий — рано или поздно почувствовал бы фальшь, а ведь они и сблизились с невесткой на любви к хоровому монастырскому пению. Поездки по монастырям были их любимым занятием, особенно во время Великого Поста. Лукреция приглашала в дворцовые покои проповедников, делала многочисленные заказы художникам, специализировавшимся на религиозной тематике, основала несколько больниц и монастырь. С возрастом она все больше любила уединяться в святых обителях. Несмотря на весь её ум и хитрость, в ней оставалось много детской непосредственности, позволяющей левой руке не знать о том, что творит правая.
Весной 1519 года она почти не вставала с постели: очередная беременность иссушила последние ее силы. Врачи решили вызвать досрочные роды, но у роженицы внезапно начались произвольные схватки и на свет появилась недоношенная девочка, умершая в тот же день. Из-за родильной горячки не удалось спасти и мать: 24 июня 1519 года Лукреция Борджиа умерла в возрасте 39 лет.
Отпевал усопшую последний любовник Лукреции — кардинал, живший при дворе ее мужа герцога Альфонсо д’Эсте.
На ее могильной плите высекли такие слова: «Здесь покоится Лукреция Борджиа, дочь, жена и невестка Папы Александра VI».
В качестве послесловия.
Еще одна усмешка Истории. Современники считали Александра VI и его семейство воплощением сил зла, столетиями бесчисленные католические авторы-апологеты церкви откладывали в задумчивости перо, когда дело доходило до описания понтификата Александра Борджиа. Веками продолжался суд над Александром VI.
А век ХХ признал его наигуманнейшим и просвещенным Папой! В 1940 г. церковный историк Феррара в книге «Папа Борджиа. Александр VI» написал: «В течение всей эпохи Возрождения не было человека, имевшего более гуманные идеи свободы церкви, государства и человеческой личности…». В 1955 г. известный французский католический историк, один из авторов многотомной истории папства, Даниэль-Роп писал, что, хотя не все убийства, приписываемые Александру в «легенде о Борджиа», были выдумкой злонамеренных хронистов, папа действовал вполне в духе времени. Все обвинения в разврате – сплошная выдумка, просто святой отец, надо признать, любил хорошо пожить, а поведение его детей – Чезаре и Лукреции – опять-таки отражало нравы эпохи. В книге С. Шюллер-Пироли «Борджиа. Разрушение одной легенды» все истории об оргиях и разврате при папском дворе, о «яде Борджиа» и убийствах из-за угла, совершавшихся по приказу папы и Чезаре, – все это лишь плод воображения.
Сейчас модно переоценивать историю, вот только современные апологеты рода Борджиа забывают, что все сведения о «художествах» святого отца заносились сотнями очевидцев в дневники, которые они вели исключительно для себя, но было бы напрасным делом требовать от защитников Александра VI действительного доказательства их утверждений. Через дымку в пять веков и старого греховодника можно представить невинным агнцем. Вполне возможно, что в угоду моде Нерон однажды тоже станем безвинно погубленным талантом, а Гитлер – отцом нации, непонятым современниками. Очевидцы мертвы, а мертвые сраму не имут.