Ложка дегтя в бочке российско-китайского меда
М. К. Бхадракумар (M K Bhadrakumar) Посол М. К. Бхадракумар (M K Bhadrakumar) был кадровым дипломатом министерства иностранных дел Индии. Он работал в Советском Союзе, Южной Корее, Шри-Ланке, Германии, Афганистане, Пакистане, Узбекистане, Кувейте и Турции.
Китай должен знать, что взбираться по скользкому столбу глобальной мощи и власти ох как непросто. Соперники играют жестко. Но Китай не ожидал, что среди них окажется Россия.
Событийный фон весьма пикантен. Российско-китайское стратегическое сотрудничество достигло высокого уровня. Пекин с радостью говорит о возвращении в начале мая Владимира Путина в Кремль на пост президента после недолгого пребывания в должности премьера. Пекин считает, что Путин это лучшее, что было в постсоветской России. Возможно, это чистой воды наивность или блестящая хитрость, но Китай предпочитает видеть Путина – как одномерную фигуру, снедаемую ненавистью к Западу. Пекин разглядел заговор Запада по дискредитации Путина, когда он боролся за власть в Кремле.
Таким образом, прозвучавшее 6 апреля заявление Газпрома о том, что он подписал соглашение о покупке миноритарного пакета акций и будет участвовать в реализации двух газовых проектов на морских месторождениях неподалеку от Вьетнама, несет в себе некий шекспировский заряд. И ты, Брут?
Безусловно, газпромовская сделка была путинским решением. Газпром будет разрабатывать два лицензионных блока на континентальном шельфе Вьетнама в Южно-Китайском море. Компания приобрела долю в 49% в оффшорных блоках, которые обладают запасами примерно в 1,9 триллиона кубических футов природного газа (54 миллиарда кубометров) и более 25 миллионов тонн газового конденсата.
Видимо, Пекин был захвачен врасплох. Представитель китайского министерства иностранных дел Лю Вэйминь (Liu Weimin) отреагировал весьма осторожно: “Китай надеялся, что компании из стран, находящихся за пределами региона Южно-Китайского моря, будут уважать и поддерживать усилия сторон, напрямую заинтересованных в разрешении споров путем двусторонних переговоров”.
Китайский Mighty Dragon
Пекину остается думать и гадать, наблюдая за тем, как русский медведь бредет по неспокойным водам Южно-Китайского моря. Действительно, два разрабатываемых блока находятся во вьетнамских территориальных водах, и это выгодная коммерческая сделка для Газпрома. Однако Газпром это государственная компания, и многие считают ее одним из “геополитических инструментов” России.
Китайские комментарии сигнализируют о том, что Пекин сомневается в намерениях Москвы. Вот как пишет об этом Global Times:
Вьетнам и Филиппины стремятся получить помощь от стран, находящихся за пределами данного региона, превращая двусторонние переговоры в многостороннюю конфронтацию. Китай должен с огромной осторожностью относиться к проникновению любой другой сверхдержавы в регион Южно-Китайского моря. Россия не должна подавать неверные и двусмысленные сигналы по поводу Южно-Китайского моря. Это не только затруднит урегулирование спора для Китая, но и усилит сомнения относительно подлинных намерений России, скрывающихся за газовой сделкой.
Кроме того, газовая сделка Газпрома это не единичный случай. Россия целенаправленно восстанавливает свои связи с Вьетнамом по образцу советских времен (в которых присутствовала общая неприязнь к Китаю). Особенно заметно это с 2009 года, когда Путин заявил своему вьетнамскому коллеге Нгуен Тан Зунгу (Nguyen Tan Dung), что двусторонние отношения приобрели “стратегическую значимость”.
Двигаясь на восток
Москва выделила заем в сумме 8 миллиардов долларов на строительство первой вьетнамской атомной электростанции. Россия это самый важный для Вьетнама поставщик современной военной техники. Среди поставляемых систем вооружений противокорабельная дозвуковая крылатая ракета Х-35 в составе ракетного комплекса “Уран” (SS-N-25 Switchblade по классификации НАТО), военно-морской вертолет Ка-27, многоцелевой истребитель Су-30МК, модернизированные ударные подводные лодки класса “Кило” (проект 877), сторожевые корабли класса “Гепард” (проект 1161), ракетные катера “Молния” (проект 12418) со сверхзвуковыми противокорабельными ракетами “Москит” (SS-N-22 Sunburn), сторожевые катера “Светляк” в экспортном варианте (изначально создавались для погранвойск КГБ), оснащенные переносными зенитно-ракетными комплексами, и так далее. Все это помогает Вьетнаму оказывать открытое неповиновение Китаю.
Российский министр обороны Анатолий Сердюков пообещал, что Москва поможет Вьетнаму построить базу подводных лодок для его субмарин класса “Кило”, даст ему кредит на покупку в России спасательных и вспомогательных судов, самолетов для вьетнамских ВМС, а также построит судоремонтный завод, который, среди прочего, будет обслуживать заходящие во Вьетнам корабли российского ВМФ.
Москва надеется снова получить доступ на военную базу советской эпохи в бухте Камрань. В редакционной статье китайской Global Times, вышедшей на прошлой неделе, говорится:
Все это сотрудничество … выходит за рамки экономических интересов и связано в основном с озабоченностями в сфере политики и безопасности. Это главное соображение России, когда она развивает стратегические отношения с Вьетнамом. Значимость Южно-Китайского моря [для России] определяется не только богатыми запасами полезных ископаемых, но и его стратегической важностью, ибо именно туда устремлены стратегические взгляды России на перспективу. Экономика страны восстанавливается, военная реформа продвигается вперед, и Россия начинает идти на восток.
Вьетнам это определенно плацдарм … По сути дела, стоящая за Вьетнамом Россия немногим отличается от США, которые жаждут заполучить Южно-Китайское море, стоя за спиной Филиппин.
Авторы редакционной статьи предсказывают, что Россия со своими набегами начнет раздражающе действовать на жизненно важные интересы Китая тогда, когда ее военная мощь будет полностью восстановлена. Что же может в этой ситуации сделать Китай? Авторы статьи заявляют: “Китай должен наращивать собственную силу и создавать как можно больше общих интересов с Россией. Национальная мощь это главная предпосылка и гарантия уважительных взаимоотношений. А действуя в ограничительных рамках общих интересов, Россия будет проявлять осторожность в решениях, касающихся Китая”.
Здравый смысл подсказывает, что Россия нервничает, наблюдая за усилением Китая. Ей не хочется становиться сырьевым придатком этой страны, ее беспокоит демографический дисбаланс в Сибири и на Дальнем Востоке и т.п. А как же насчет китайского чувства незащищенности и опасности в связи с усилением позиций России в Азиатско-Тихоокеанском регионе и возможным “сердечным согласием” между Москвой и Вашингтоном в перспективе?
На самом деле, влиятельные представители американского стратегического сообщества, такие как бывший советник по национальной безопасности Збигнев Бжезинский, утверждают, что Соединенные Штаты должны радушно приветствовать сближение с Западом проводящей постепенную демократизацию России и в свою очередь играть роль “региональной уравновешивающей и миротворческой силы” в Азии. Недавно он написал на страницах журнала Foreign Affairs следующее:
Вполне можно представить себе более масштабную конфигурацию Запада, появляющегося после 2005 года. В течение нескольких предстоящих десятилетий Россия может осуществить всестороннюю, основанную на нормах права демократическую трансформацию, сопоставимую со стандартами ЕС (Европейского Союза) и НАТО (Организации Североатлантического договора) … Затем русские могут встать на путь интеграции с трансатлантическим сообществом. Но еще до этого может возникнуть усиливающееся геополитическое сообщество коллективных интересов в составе США, Европы (включая Турцию) и России.
.jpg)
Оперативно тактический ракетный комплекс “Искандер-Э”
Бушующий шторм
Предположение о подлинном согласии между США и Россией при президенте Путине является весьма спорным. Тем не менее, Китай обеспокоен тем, что московская элита прониклась идеями “атлантизма”. Как заявил недавно Бжезинский в интервью, “Сейчас 2012 год, а не середина 1970-х”, и сегодня Россия и США не являются больше врагами, как это было раньше. Сегодня их связи носят характер “смешанных взаимоотношений”. Это сочетание практичности, антагонизма и безразличия. У них могут быть политические разногласия по поводу Сирии или Ирана, но у них также масса общих интересов из сферы национальной безопасности, в число которых со временем может войти “усиливающийся Китай”.
В российской психологии сохранилось “остаточное недовольство”, о чем говорит Бжезинский. Однако президент США Барак Обама намерен поработать над этим в случае своего переизбрания. Недавно многие услышали случайно на саммите по ядерной безопасности в Сеуле, как американский президент в разговоре с российским руководителем Дмитрием Медведевым просил передать Путину, что ему нужно “пространство для маневра”, пока в ноябре не пройдут президентские выборы, после чего можно будет заняться проблемами противоракетной обороны и прочими вопросами, вызывающими разногласия в российско-американской перезагрузке.
Москва после этого сбавила обороты своей критики в споре с США по поводу ПРО. С другой стороны, критику американской программы противоракетной обороны усилил Китай. Генеральный директор департамента по азиатским делам китайского МИД Ло Чжаохуэй (Luo Zhaohui) заявил в среду People’s Daily, что развертывание системы ПРО в Азиатско-Тихоокеанском регионе будет иметь “негативные последствия для мировой и региональной стратегической стабильности, и будет идти вразрез с потребностями безопасности” стран этого региона.
Следовательно, сделка Газпрома с Вьетнамом станет для Пекина проверкой на реальность, что касается российских намерений. Заголовок редакционной статьи Global Times точно ухватывает смысл происходящего – “Путин обращается к советскому прошлому в своей стратегии в Южно-Китайском море”. Авторы статьи говорят довольно резко: “Намерения и действия России заслуживают внимания. Китай должен прояснить для себя стратегические замыслы России в Южно-Китайском море. В действительности Россия в прошедшие десятилетия проявляла неослабное внимание к этому региону и явно заинтересована в нем”.
Эти статьи появились в китайской прессе накануне визита в Москву министра иностранных дел КНР Яна Цзечи (Yang Jiechi), который состоялся в пятницу. В Москве Ян Цзечи встречался со своим российским коллегой Сергеем Лавровым и мог поднять вопрос о деятельности Газпрома в Южно-Китайском море. Что интересно, Цзечи в пятницу также провел телефонный разговор с госсекретарем США Хиллари Клинтон и заявил о “готовности Китая тесно сотрудничать” с США в поиске скорейшего политического решения сирийского кризиса.
Может быть, Ян Цзечи намекал на смену курса в отношении Сирии? Трудно сказать наверняка. Пекин рискует, поддерживая позицию России по Сирии, которая основана на ее особых интересах в отношениях с этой страной. Кроме того, он поставил под угрозу свои развивающиеся связи с нефтедолларовыми монархиями Персидского залива. Такой энтузиазм был, видимо, неоправданным, и об этом говорят те штормы, которые бушуют за фасадом “всестороннего стратегического партнерства и сотрудничества” между Россией и Китаем.