Кризис продолжается или заканчивается?
Споры о том, продолжается ли кризис или он вот-вот заканчивается, в Интернете сегодня не редкость. Автор настоящего текста абсолютно уверен в том, что кризис продолжается и развивается, и у меня есть много аргументов, подтверждающих эту точку зрения, но «блажен кто верует!». Кроме того, нужно понимать, что многие из тех, кто отстаивает противоположную точку зрения, на самом деле осваивает соответствующие пиар-бюджеты, так что спорить с ними достаточно бессмысленно. Но один аргумент у них есть: «Предъявите-ка нам официальную статистику! Мы не верим вашим пересчетам, – говорят они, – вы их делаете с заранее поставленной целью, дайте нам подтверждение продолжения кризиса, исходя из официальных данных статистики США».
Вообще-то тут тоже есть что возразить, в первую очередь то, что американские статистические органы куда более ангажированы, чем автор настоящего текста, но в общем предъявленная позиция имеет право на существование. А потому, поскольку вышла очередная порция американской экономической статистики, предъявляю.
Американцы в 2010 году отдали банкам в счет погашения долгов рекордное количество домов – немногим более миллиона, сообщило в четверг агентство Рейтер со ссылкой на данные риэлтерской компании RealtyTrac.
По данным компании, за минувший декабрь за невыполнение условий предоставления кредита граждане США были вынуждены вернуть 69,847 тысячи домов, а всего за год – 1,05 миллиона. В 2009 году эта цифра составила 918 тысяч домов. Общее количество заявлений на отчуждение имущества составило в минувшем году 2,9 миллиона.
Для сравнения, в 2005 году, еще до того, как в США начался ипотечный кризис, который впоследствии привел к глобальному финансовому кризису, было зарегистрировано всего около 100 тысяч случаев отчуждения банками недвижимого имущества, отмечается в сообщении.
Отметим, что это все на фоне происходящих сегодня в США процессов, в рамках которых отдельные граждане и помогающие им общественные организации активно сопротивляются попыткам банков отобрать у них дома, поскольку сложные облигационные схемы, которые использовались банковской системой, не передавали право взыскивания собственно недвижимости, которая затерялась где-то в началах хитрых цепочек вторичных ценных бумаг.
Так вот, рост ипотечных дефолтов в десять раз за 4-5 лет – это кризис или нет? Тут сомнений нет – кризис. Но, может быть, то, что количество дефолтов больше не растет (точнее, растет незначительно) – это как раз признак того, что кризис заканчивается?
Позволим себе тут усомниться: в современной ситуации признаком, свидетельствующим о возможном прекращении кризиса, стало бы существенное сокращение количества ипотечных дефолтов. А его пребывание на рекордном уровне только говорит о том, что темпы развития кризиса вышли на более или менее стабильную траекторию.
Напомним, что наша теория кризиса, написанная в начале 2000-х годов, говорит о том, что механизм «острой» стадии нынешнего кризиса и кризиса начала 30-х годов совпадает, он связан с падением частного спроса. Но вот внешние проявления у этих кризисов принципиально отличаются, и связано это с тем, что тогда, с весны 30-го по конец 32 года, когда падал частный спрос в США, денежные власти не делали ничего для того, чтобы поддержать экономику. Делало правительство, которое увеличило свои бюджетные расходы на поддержку наиболее пострадавших от кризиса, но это мелочь – 3-4% ВВП в год по сравнению с обычными расходами. А темпы спада частного спроса достигали величины 1% в месяц!
А вот в нынешней ситуации, когда началась «острая» стадия кризиса, то есть падение частного спроса (осенью 2008 года) денежные власти США начали активно вбрасывать ликвидность (то есть напечатанные деньги) в экономику. Причем темпы вброса поразительно напоминали темпы спада частного спроса в 30-е годы, то есть тот самый 1% в месяц!
В результате, спад спроса продолжается, поскольку механизмов передачи этой эмиссии домохозяйствам (за исключением бюджетных субсидий, как прямых, так и косвенных, например, продления сроков выплаты пособий по безработице) денежные власти США не изобрели.
Отметим, что цифры потребительских расходов, на которые часто пеняют наши оппоненты, тут не показатель, важен совокупный объем спроса, то есть расходов домохозяйств, в частности, с учетом ипотечных выплат. А совокупный объем падает, причем за счет ускоренного сокращения ипотечных выплат частично стимулируются потребительские расходы. Но вот влияние этого падения, например, на ВВП не очень заметно, в отличие от 30-х годов, поскольку эмитированные доллары симулируют недостающий спрос и показывают виртуальный прирост стоимости.
Впрочем, тут уже начинаются бухгалтерские тонкости, с которыми очень сложно спорить. И, самое главное, совершенно не нужно. В статистике можно найти массу цифр, которые могут показывать самые разные вещи, их интерпретация – это отдельное искусство, требующее, в частности, большого опыта и серьезной, продолжительной работы. Мы же идем другим путем – вместо того, чтобы перелопачивать тонны цифр, мы пытаемся моделировать экономические процессы, а затем искать ровно те цифры, которые эти процессы подтверждают (или опровергают). И пока у нас это получается. Во всяком случае, то описание экономического кризиса, которое мы предложили 10 лет назад и которое с тех пор принципиально не изменилось, только уточнялось и дополнялось, пока подтверждается полностью. В том числе теми цифрами, которые я привел в начале текста.