Игра с огнем: Обама угрожает Китаю
Когда речь заходит об отношениях с Китаем, не попадает ли администрация Обамы из огня да полымя? В попытке завершить историю двух катастрофических войн на Ближнем Востоке, она, возможно, только что начала новую холодную войну в Азии, в очередной раз рассматривая нефть как ключ к глобальному превосходству.
Переход к новой политике был объявлен Президентом Обамой 17 ноября в обращении к Парламенту Австралии, в котором он изложил свое дерзкое — и чрезвычайно опасное — геополитическое видение. Вместо того, чтобы сосредоточиться на Ближнем Востоке, как это имело место на протяжении последнего десятилетия, Соединенные Штаты будут теперь концентрировать свою мощь в Азии и на Тихом Океане.
«Мои указания недвусмысленны, — заявил он в Канберре. — В соответствии с нашими планами и бюджетом на будущее мы будем выделять ресурсы, необходимые для поддержки сильного военного присутствия в этом регионе».
В то время как представители администрации настаивают на том, что эта новая политика не нацелена на Китай, вывод достаточно ясный: с этого момента первостепенным фокусом военной стратегии США будет не борьба с терроризмом, а сдерживание этого экономически быстро развивающегося региона любой ценой.
Новый центр притяжения планеты
Официальные лица настаивают, что новый акцент на Азии и политика сдерживания в отношении Китая необходимы, поскольку Азиатско-Тихоокеанский регион составляет «центр притяжения» мировой экономической активности. В то время как США погрязли в Ираке и Афганистане, объясняют они, Китай имел запас времени, чтобы расширить свое влияние в регионе.
Впервые после окончания второй мировой войны Вашингтон больше не является основным действующим лицом в этом регионе. Если США хотят сохранить свой статус мировой супердержавы, то они должны, по этой логике, восстановить свое главенство в регионе и снизить влияние Китая. В грядущие десятилетия, как заявляется, никакая другая задача иностранной политики не будет более важной, чем эта.
В соответствии со своей новой стратегией, администрация США предприняла ряд мер, направленных на то, чтобы усилить американскую мощь в Азии, что заставит Китай занять оборону. Эти меры включают решение разместить на Австралийской воздушной базе в Дарвине на северном побережье этой страны 250 морских пехотинцев, численность которых может быть увеличена до 2500, и принятие 18 ноября «Манильской декларации» — залога более тесных военных связей США с Филиппинами.
В то же самое время, Белый Дом объявил о продаже 24 истребителей F-16 Индонезии и о визите Хилари Клинтон в изолированную Бирму, давнишнего союзника Китая, — это будет первый визит госсекретаря в эту страну за последние 56 лет. Клинтон также говорила об укреплении дипломатических и военных связей с Сингапуром, Таиландом и Вьетнамом — странами, окружающими Китай или контролирующими ключевые торговые маршруты, по которым Китай рассчитывает импортировать сырье и экспортировать промышленные товары.
Представители администрации изображают дело так, будто подобные шаги нацелены на то, чтобы максимально усилить американские преимущества в дипломатической и военной областях, в то время как Китай доминирует здесь в области экономики. В недавней статье в журнале Foreign Policy, Клинтон признала, что экономически ослабленные США не могут доминировать одновременно во многих регионах. США должны тщательно выбирать «поля сражений» и развертывать свои ограниченные средства – в основном, военного назначения, — для обеспечения максимального превосходства. Принимая во внимание стратегическое положение Азии для глобального доминирования, становится ясно, что концентрировать свои ресурсы США будут именно здесь.
«За последние десять лет, — пишет она, — мы вложили огромные ресурсы [в Ирак и Афганистан]. Следующие десять лет мы должны быть умнее и поступать более систематически в отношении того, куда вкладывать время и энергию, так чтобы иметь возможность поддерживать свое лидерство и защищать интересы … Поэтому одна из важнейших задач американской государственности в течение следующего десятилетия будет заключаться в том, чтобы зафиксировать существенно увеличенные инвестиции — дипломатические, экономические, стратегические и иные — в Азиатско-Тихоокеанском регионе».
Такое мышление, с его отчетливо прослеживаемым военным фокусом, кажется опасно провокационным. Объявленные шаги влекут за собой усиленное военное присутствие в водах, граничащих с Китаем, и расширенные военные связи с соседями этой страны — действия, которые, наверняка, вызовут тревогу в Пекине и укрепят позиции тех людей в правящих кругах (особенно в китайском военном руководстве), кто выступает за более активную и воинственную реакцию на посягательства со стороны США.
Какие бы формы все это ни принимало, ясно одно: руководство второй по значимости экономической державы на земле не позволит себе выглядеть слабым и нерешительным перед лицом возрастания мощи США на своих границах. Это, в свою очередь, означает, что мы, возможно, сеем семена новой холодной войны в Азии в 2011 году.
Наращивание американского военного присутствия и потенциал для мощного китайского контрудара уже стали предметом обсуждения в американской и азиатской прессе. Но один важный аспект этой зарождающейся борьбы не был замечен вовсе: в какой степени внезапные шаги Вашингтона были продиктованы свежим анализом глобального энергетического баланса, который предполагает (по мнению администраций Обамы) растущую угрозу для китайской стороны и новые преимущества для Вашингтона.
Новый энергетический баланс
На протяжении десятилетий Соединенные Штаты были в значительной степени зависимы от импорта нефти, большая часть которой поступала с Ближнего Востока и из Африки. Китай в области добычи нефти был в значительной степени самодостаточен. В 2001 году Соединенные Штаты потребляли 19,6 млн баррелей нефти в день, а производили самостоятельно всего 9 млн баррелей. Зависимость от зарубежных поставок этих недостающих 10,6 млн баррелей стала источником огромной озабоченности для политиков Вашингтона. Они отреагировали установлением еще более тесных, более военизированных связей с производителями нефти на Ближнем Востоке, и даже, при определенных обстоятельствах, ввязывались в войну, чтобы обеспечить безопасность путей поставок для США.
С другой стороны, в 2001 году Китай потреблял лишь 5 млн баррелей в день и, таким образом, вместе с внутренним производством объемом 3,3 млн баррелей, нуждался в импорте лишь 1,7 млн баррелей. Эти холодные цифры позволяли китайскому руководству быть гораздо менее озабоченным по поводу надежности основных зарубежных поставщиков нефти для своей страны, оно сумело избежать тех затруднений в международной политике, в которых завяз в последнее время Вашингтон.
И теперь, как заключает администрация Обамы, соперники начинают меняться ролями. В результате бурного роста китайской экономики и появления значительного и растущего среднего класса (многие представители которого уже стали обладателями своих первых автомобилей), потребление нефти в стране резко возрастает. Если в 2008 потребление составляло 7,8 млн. баррелей в день, то в 2020 году оно достигнет, в соответствии с недавними прогнозами департамента энергетики США, 13,6 млн. баррелей, а 2035 году — 16,9 млн.
С другой стороны, ожидается, что внутреннее производство нефти возрастет с 4 млн баррелей в день в 2008 году до 5,3 млн в 2035 году. Неудивительно, что затем, китайский импорт, как ожидается, подскочит с 3,8 млн баррелей в день в 2008 году до прогнозируемых 11.6 млн в 2035 году — после чего импорт нефти Китая будет превышать импорт нефти США.
Между тем, США могут надеяться на улучшение энергетической ситуации. Благодаря растущему производству в зонах «труднодоступной нефти» в США, включая Арктические моря Аляски, глубокие воды Мексиканского залива и сланцевые образования в Монтане, в Северной Дакоте и Техасе, ожидается, что импорт в будущем снизится, даже если потребление энергии взрастет.
Кроме того, больше нефти, вероятно, будет доступно на Западном полушарии, а не на Ближнем Востоке или в Африке. Опять же, это произойдет благодаря разработке областей с еще более «труднодоступной нефтью», в том числе нефтеносных песков Канады Атабаска, бразильских нефтяных месторождений в глубоководных районах Атлантики и умиротворенных и богатых энергоресурсами регионов ранее раздираемой войной Колумбии. По данным Министерства энергетики, суммарное производство в Соединенных Штатах, Канаде и Бразилии, по прогнозам, возрастет до 10,6 млн баррелей в день в период между 2009 и 2035 — огромный скачок, учитывая, что большинство районов мира ожидает снижение добычи.
Чьи же эти морские пути, в конце концов?
С геополитической точки зрения, все это, кажется, предоставляет подлинное преимущество Соединенным Штатам как раз тогда, когда Китай становится все более уязвимым в связи с происшествиями вблизи своих морских путей в дальние страны. Это означает, что Вашингтон может начать размышлять о постепенном ослаблении своих военных и политических связей с ближневосточными нефтедобывающими государствами, которые доминировали во внешней политике США столь долгое время и привели к тем дорогостоящим, разрушительным войнам.
Действительно, как сказал президент Обама в Канберре, США готовы начать перенос своей военной мощи куда-нибудь в другое место. «После десяти лет, в течение которых мы вели две войны, которые стоили нам немалых средств, — заявил он, — Соединенные Штаты обращают внимание на огромный потенциал Азиатско-Тихоокеанского региона».
Для Китая все это означает потенциальный стратегический ущерб. Хотя часть импортируемой Китаем нефти будет поступать по суше через трубопроводы из Казахстана и России, большая часть её все-таки будет перевозиться танкерами с Ближнего Востока, Африки и Латинской Америки по морским путям, контролируемым ВМС США. В самом деле, почти каждый танкер, перевозящий нефть в Китай, следует через Южно-Китайское море — водное пространство, которое администрация Обамы в настоящее время пытается поставить под эффективный военно-морской контроль.
Добиваясь военно-морского господства в Южно-Китайском море и прилегающих водах, администрация Обамы явно стремится приобрести в XXI веке энергетический эквивалент ядерного шантажа XX века. Если будете давить на нас слишком сильно, намекает эта политика, то мы поставим вашу экономику на колени, блокируя ваш поток жизненно важных энергетических поставок.
Конечно, ничего подобного никогда не будет сказано публично, но трудно представить, что высокопоставленные чиновники администрации думают как-то иначе. Имеется также достаточно доказательств того, что китайцы глубоко обеспокоены этим риском – это доказывается, например, их отчаянными попытками построить чудовищно дорогостоящие трубопроводы через всю Азию к бассейну Каспийского моря.
По мере того как скрытый характер нового стратегического плана Обамы становится все яснее, не может быть никаких сомнений, что китайское руководство в ответ примет меры по обеспечению безопасности жизненно важных энергетических коммуникаций Китая. Некоторые из этих действий будут, несомненно, экономическими и дипломатическими, включая, например, усилия, направленные на то, чтобы добиться расположения региональных игроков, таких как Вьетнам и Индонезия, а также крупных поставщиков нефти, таких как Ангола, Нигерия и Саудовская Аравия. Но можете быть уверены, однако: другие шаги будут носить военный характер.
Существенное укрепление китайского военно-морского флота — пока еще маленького и отсталого по сравнению с флотом США и их основных союзников — представляется почти неизбежным. Кроме того, практически гарантированы более тесные военные связи Китая с Россией, а также с государствами Средней Азии — членами Шанхайской организации сотрудничества (Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан и Узбекистан).
Кроме того, Вашингтон может положить начало подлинной гонке вооружений в стиле холодной войны в Азии, которую ни одна страна, в конечном счете, не может себе позволить. Все это, вероятно, приведет к большей напряженности и к повышенному риску случайной эскалации, вытекающей из вероятных инцидентов с участием США, Китая и кораблей союзников — таких, как тот, что произошел в марте 2009 года, когда флотилия китайских военных кораблей окружила противолодочный разведывательный корабль США Impeccable («Безупречный»), а противостояние едва не закончилось стрельбой. Поскольку все больше военных кораблей курсируют в этих водах во все более провокационной манере, то риск того, что подобный инцидент приведет к чему-то гораздо более взрывоопасному, может лишь возрастать.
Потенциальные риски и цена такой милитаристской политики, нацеленной на Китай, не ограничатся Азией. В стремлении поддержать большую самодостаточность США в производстве энергии администрация Обамы дает добро на такие производственные технологии как арктическое бурение, глубоководное морское бурение и гидроразрыв пласта, что гарантированно приведет к дальнейшим экологическим катастрофам в США в духе аварии нефтяной платформы Deepwater Horizon.
Большая надежда на канадские нефтеносные пески — «самые грязные» из энергоносителей — приведет к повышенным выбросам парниковых газов и множеству других опасных для окружающей среды факторов, но и глубоководная добыча атлантической нефти на побережье Бразилии и других стран имеет свой собственный набор угроз.
Все это приведет к тому, что в экологическом, военном и экономическом отношении мы окажемся в более, а не менее, опасном мире. Понятно желание закрыть глаза на катастрофические войны на Ближнем Востоке, как на способ решения ключевых вопросов, которые сейчас зарождаются в Азии, но выбор стратегии, которая ставит во главу угла военное господство и провокации, неизбежно спровоцирует такого же рода ответ. Вряд ли это разумный путь, которым стоит идти, и вряд ли, в конечном счете, это поможет отстоять американские интересы в то время, когда глобальное экономическое сотрудничество имеет решающее значение. Жертвовать окружающей средой для достижения большей энергетической независимости больше не имеет смысла.
Новая холодная война в Азии и энергетическая политика на полушарии могут поставить планету под угрозу: это губительная смесь, которую следует пересмотреть, прежде чем сползание к конфронтации и к экологической катастрофе станет необратимым. Не нужно быть провидцем, чтобы знать, что это не государственная мудрость, а триумф сумасшествия.