Двуязычная Украина
Украинский парламент одобрил региональный статус русского языка. Критики назвали это шагом на пути к русификации страны и втягивания ее в орбиту влияния Москвы – если уже не поглощения. Но совершенно необязательно, что так будет. Русский является на Украине вторым языком, а украинское государственное сознание совершенно спокойно может быть двуязычным. Важно, чтобы оно не прекратило своего существования, а не то, на каком языке оно будет выражено.
1.
Лучше помочь украинцам «приручить» русский язык, а у них есть для этого все возможности, ведь во многих странах бывшего СССР – в Азербайджане, Армении, в Средней Азии – язык Пушкина уже освободился от влияния Кремля и начал играть роль «lingua franca» (средство межэтнического общения, – прим.пер.) без каких-либо политических коннотаций, подвергаясь одновременно региональным трансформациям и далеко отходя от языковой нормы.
По статистическим данным по-русски на Украине в своих домах говорят около 36 процентов граждан. Если добавить к ним тех, кто пользуется и русским, и украинским, получится уже 56 процентов. А есть еще суржик, то есть русско-украинский говор, который не считается самостоятельным языком. Если принять во внимание, на каком языке украинцы пользуются культурными ценностями (заметно преобладает русский), можно утверждать, что язык Пушкина присутствует в жизни подавляющего большинства украинцев, что ни в коей мере не означает лояльности в отношении Москвы.
Русский язык преобладает на востоке и юге страны, но с русской национальной идеей сильно связаны лишь Крым и часть Новороссии (так были названы черноморские степи после их присоединения к царской империи). В других местах этот язык – именно региональный. Возьмем, например, таких донецких олигархов, как Ринат Ахметов: они говорят по-русски, но являются при этом защитниками экономической независимости Украины. Московский капитал имеет гораздо более сильную позицию на украиноязычном западе страны, чем на русскоязычном востоке. Связь между языком и реальной, а не декларативной, независимостью от Москвы более чем условна.
2.
Это не означает, что за украинский язык не нужно бороться. У государства должен быть свой язык, даже если его существование поддерживается искусственно, как это происходит с ирландским в Ирландии: огромные средства тратятся там на указатели в общественных местах, изучение ирландского в школе, хотя пользуются им дома всего лишь горстка граждан. На Украине все не так плохо: украинский – это живой, хотя отстающий в культурном плане от русского, язык (меньше переводов, книг, других произведений культуры). Государство должно сосредоточить свои усилия на том, чтобы поднять его с колен, а не на нападках на русский, как это было при президентстве Ющенко.
Украинский билингвизм – это факт, и этого уже не изменишь. Гораздо больших результатов можно достичь в государственном смысле, украинизируя русский, чем игнорируя то, что он присутствует в большинстве домов Украины. Языки бывших оккупантов обладают государственным статусом в нескольких европейских странах, и никого не шокирует ни шведский в Финляндии, ни датский диалект в Норвегии, ни говоря уже об английском в Ирландии.
Россия будет использовать защиту русского языка как предлог для вмешательства во внутренние дела Украины. Так что тем более стоит отобрать у нее этот аргумент. Украинский патриотизм на русском языке? А почему бы и нет? В Донецке толпы болельщиков, размахивая украинскими флагами, под знаком еще недавно ненавистного на востоке трезубца, скандировали свои речевки по-русски.
У одноязычной Украины, историческая идентичность которой базируется на воспоминаниях о Галиции и Волыни и ценностях УПА, мало шансов, так как это – нарратив меньшинства. У двуязычной же Украины с многосоставными корнями –шансов гораздо больше.