Директору лагеря «Дон», где произошла массовая драка с чеченцами, угрожают
– Я готовлю письмо к президенту Дмитрию Медведеву, в котором собираюсь предъявить претензии руководству Краснодарского края и губернатору Александру Ткачеву, – заявил Уполномоченный по правам человека в Чеченской Республике Нурди Нухажиев. – В регионе нарушаются права граждан по национальному признаку. Если федеральный центр не даст политическую оценку происходящему в крае, под угрозой может оказаться проведение Олимпиады в Сочи.
– Мы расцениваем произошедшее, как хулиганские проявления на бытовой почве. И любые попытки представить ситуацию в виде столкновений на почве межнациональных противоречий считаем неуместными и не соответствующими действительности. Кубань – один из самых многонациональных регионов России. У нас испокон века мирно живут люди больше 120 национальностей. И мы очень дорожим этим согласием, – прокомментировал ЧП губернатор Краснодарского края Александр Ткачев.
С этим, правда, согласны не все.
– Нас просто довели, – объясняют они. – Недавно в поселке Лермонтово чеченцы наехали на хозяина кафе, откусили бровь. Были столкновения в Адлере, Агое. Они оккупировали дискотеки, нападают в переулках. В лагеря-то, в основном, спортсмены едут, им путевки дают от комитета физкультуры. Вот и применяют силу где ни попадя. А как узнали, что замдиректора лагеря раньше в Чечне служил, вообще обнаглели. Ты, мол, наших убивал, посмотрим, как ты без автомата справишься. Достало это всех. Вот и поднялся народ.
После того, как из лагеря «Дон» уехали чеченские дети, с облегчением вздохнули не только вожатые, которые никак не могли найти управу на хамоватых подростков, но и сами дети.
– Мы хоть теперь в футбол можем поиграть! – рассказывают пацанята. – За весь сезон мы всего один раз по полю побегали, и то, когда соревнования были…
– Теперь и по лагерю ходить спокойно стало, – подхватывает другой парень. – Раньше, например, я стою около столовой один, ко мне целая толпа чеченцев подходит и начинает наезжать, мол я их сестру обидел, плюнул в кого-то. Но я-то знаю, что этого не делал. А они даже не слушая меня, пихают от одного к другому. Им лишь бы подраться с кем-нибудь!
– Им ничего нельзя было сказать, они тут же начинали огрызаться на взрослых, мол Чечня рулит, а вы русские тут никто! – рассказывает вожатая 7-го отряда Екатерина. – Да и тем более отдыхали парни по путевкам 16-летних, а на сам деле им было за двадцать!
Из-за случившегося инцидента, настроя работать сейчас нет ни у кого. Те вожатые, что отвечали за чеченских детей, разъехались 27 июля по домам. Треть персонала столовой тоже собрали вещички, и уехал куда подальше.
– Да страшно здесь находится! – говорит вожатая Екатерина. – Когда за чеченцами приехал автобус, несколько парней бегали по корпусам и искали меня с Соней. Якобы мы во всем виноваты, и грозились нас разорвать на клочки. Я просилась у руководства, чтоб меня домой отпустили, мне отказали. Хотя одна вожатая из нашего отряда уже дома.
Сама школьница не находит себе места – дискотеки в лагере отменили, зарядку не проводят, а сверстники общаются с ней неохотно. Мол, из-за тебя эта заваруха началась, не отдых теперь, а черт-те что.
Директор оздоровительного комплекса «Дон» третий день ходит как не свой, мало того, что его целый день расспрашивают о случившемся сотрудники правоохранительных органов, так еще и по телефону угрозы шлют.
– Да на нем лица нет! Второй день подряд звонят по телефону и говорят, мол вы там передайте своему Усольцеву и его сыночку – заместителю, что им не долго жить осталось. Пусть к смерти готовятся! – рассказывает секретарь Михаила Архимовича Нина.
– Я ведь, как лучше хотел! – в этот момент у директора лагеря Михаила Архимовича наворачиваются слезы. – Даже, когда этот конфликт случился, и когда мой сын Борис Михайлович истекал кровью – ему всю переносицу раздробили, мы заключили с представителем группы детей Чеченской Республики Русланом Гиназовым мировое соглашения. После чего я двоих детей, те что якобы пострадали от Бориса, повез в больницу в п. Новомихайловский в рентген кабинет. Никогда не забуду, как один из них так небрежно двери ногами открывал.
Когда директор лагеря вместе с двумя подростками 15 и 16 лет ждали своей очереди, Михаилу Архимовичу позвонили:
– Тут беспредел начался! На территорию лагеря ворвались около пятидесяти армян. Мне пришлось их пропустить, так как они угрожали, что убьют меня, если ворота не открою, – взволнованным голосом доложил охранник Андрей.
После чего директор дал команду, чтоб охранник срочно нажимал на тревожную кнопку – кнопку вызова отряда милиции. А сам оставил детей в больнице и поехал обратно в лагерь.
– Я когда приехал толпа во всю уже бушевала по лагерю, громила окна, лавочки… Кто они и откуда – я не знаю. Я за ними бегу и кричу: «Ребята остановитесь, давайте поговорим!» Но все бестолку. Тут рядом, каким-то образом оказался наш депутат местный – армянин. Я к нему подбегаю, прошу, мол скажи ты на армянском, чтоб они прекратили это безобразие. И получилось так, что я стою перед этой толпой. Чеченцы же подумали, что я у них как наставник был. Это не так. Меня наоборот один из армян локтем толкнул в скулу, мол не мешай. До сих пор щека опухшая.
Спустя какое-то время подъехала еще толпа из 150 человек.
– Они стучались к нам в корпус и кричали: «Открывайте, а то хуже будет!», – вспоминает 10-летняя Кристина. – А когда вожатые пустили их во внутрь они пробежались по корпусу и спрашивали: «Взрослые чеченцы, здесь есть?» Нас не трогали и маленьких чеченцев тоже.
– Этот конфликт действительно был не первым, – подтвердил председатель Общественного совета при ГУВД по Краснодарскому краю Михаил Савва. – Он заставил вспомнить об острых вопросах, которые ранее остались без ответов. Кто и как занимается воспитанием подростков из ЧР, въезжающих в другие регионы России? Проверяют ли отсутствие у них ножей и других возможных орудий преступления? Думаю, нужно создать специальную комиссию, которая будет контролировать эти моменты.