Давайте дадим шанс Путину
Вместо того, чтобы бояться России, мы должны бояться за Россию и отказаться от конфронтационных стратегий.
Кшиштоф Пилявский: «Путин или катастрофа» — избирательная кампания премьер-министра России была основана не на программе изменений, но на страхе перед оппозицией митингующей на Болотной площади и перед оранжевой революцией. Это не удивило Вас?
Станислав Белень: Я не согласен с этим тезисом. Кампания Владимира Путина была основана не на страхе, а на диагнозе интересов, подготовленным его командой. Опубликованные до 4 марта предвыборные статьи в прессе показывают, что это разумные люди, отдающие себе отчёт в проблемах страны и её места на международной арене.
Владимир Путин лично говорил о попытках навязать России чужую волю.
Вас это удивляет? Были так называемые цветные революции в постсоветском пространстве только проявлением подлинного движения снизу, или имели также внешнюю инспирацию и поддержку? Существует огромное количество доказательств, указывающих на последнюю возможность. Давайте не будем прикидываться идеалистами или дурачками в оценке цветных революций. Эти революции потерпели поражение везде — не только на Украине, но и в Грузии. Хотя Михаил Саакашвили по-прежнему является президентом, вряд ли можно назвать Грузию демократичной страной. Там существует своего рода авторитаризм. А если это так, является ли революция роз в Грузии победой демократов, или, возможно, некоторых внешних сил? Вопреки тому, что говорят, конфронтация времён холодной войны в международных отношениях продолжается.
Пароли свободы и демократии являются порохом ХХI века?
Концепция, которую американцы называют «мягкой силой» (англ. soft power) — это не что иное как инструментальное использование ценностей для политических целей: воздействие, получение и расширение влияния, привлечение на свою сторону. Политика ценностей подчиняется политике интересов.
Бронислав Коморовский летит в Китай с большой делегацией бизнесменов и забывает о ценностях, а Дональд Туск имеет полный рот ценностей, когда он обращается к врагам президента Лукашенко на белорусском языке…
Да, более или менее, это так. Политики жонглируют ценностями, когда это для них удобно, но когда они могут препятствовать, прячут их в карман. Изменились формы идеологической борьбы, но сама борьба не закончилась. Страх, который Вы упомянули, не вытекает из одержимости Путина, но из диагноза ситуации. Нельзя считать людей управляющих Россией группой дураков, которые живут одержимостью врага и раздувают националистические предрассудки. Прометеизм, мессианизм и обращение других в демократию является современной формой противостояния в международных отношениях. Соединенные Штаты при Джордже Буше младшим поставили на открытую идеологическую конфронтацию с Россией.
Не Буш — ни старший, ни младший — правит Америкой, а демократ Обама.
А какое это имеет значение? Давайте не будем наивно пологать, что со сменой президента, всё меняется. Америка остаётся Америкой. Она имеет свои инструменты идеологического воздействия на мир, и использует их, независимо от того, кто хозяин в Белом Доме.
Каковы источники этой конфронтации с Россией?
На мой взгляд, ни США, ни Европейский Союз не имеют чётко оформленной стратегии, которая учитывала бы Россию. По-прежнему твёрдо держатся схемы холодной войны, которые требуют видеть в России конкурента, а не партнёра. Чтобы это изменить, надо бы было по-новому определить роль России в международных отношениях. Показать место России в «концерте держав», в объединённой Европе, в учреждениях решающих в современном мире. «Русского медведя», стоило бы обвить сетью заданий и обязательств, заставить его быть со-ответственным за глобальный мировой порядок. Мы должны думать позитивно о России, и принимать позитивные стратегии с её участием.
Никто этого не делает?
Немцы пытаются. Создают с Россией климат взаимного доверия. Александр Рар, аналитик, автор недавно вышедшей книги «Der kalte Freund» (Холодный друг), подчёркивает, что Берлин заинтересован в стабильности в России не только из-за интересов немецкой экономики, но тоже из-за убеждении, что без стабильной России не будет стабильной Европы. Германия, в свою очередь, является для Москвы мостом на Запад — красноречивым символом этого является «Северный поток».
Эта инвестиция является также символом снижения престижа Польши: наш главный партнёр и союзник договорился, игнорируя протесты Варшавы, с соседом, которого мы боимся больше всего.
Другие страны будут продолжать заключать сделки с Россией, невзирая на Польшу. Если мы не включимся, если мы не будем реагировать положительно на различные инициативы, мы будем исключены, маргинализированны. Аналогично немцам, вместо того, чтобы бояться России, мы должны бояться за Россию и отказаться от конфронтационных стратегий в пользу сотрудничества. Включать Россию в сеть сотрудничества.
В Восточном партнёрстве, которое родилось по польской и шведской инициативе, не предусматривалось участия России.
Этот факт с самого начала обрекал эту программу на провал. Без хороших отношений с Россией трудно добиться какой-либо стабильной цели в постсоветском пространстве. Без согласия России невозможно использовать энергетические ресурсы в Центральной Азии. О том, что без России невозможно проводить эффективную политику на Кавказе, напомнило потрясение в 2008 году. Оно отрезвило всех, включая Леха Качиньского. Россия располагает не только бомбардировщиками, но и чрезвычайно эффективной «мягкой силой» — воздействует на постсоветское пространство через телевидение, интернет, имеет широкий спектр образовательных оферт и ёмкий рынок труда.
В сфере влияния этой российской «мягкой силы» находятся миллионы людей. Польша не имеет подобной силы воздействия.
Именно поэтому стоит задуматься над приспособлением польской политики на Востоке к реальности. Прежде всего отказаться от мессианизма, прометеизма. Польша не будет играть особенной роли в регионе «Междуморя», это иллюзии польских правых. На Польшу, которая была бы лидером в регионе, нет спроса. В основе Восточного партнёрства есть аксиологические несоответствие. Вот пример: в рамках данного проекта рассматривается негативно Белоруссия, а позитивно Азербайджан. Как объяснить, почему один диктатор хуже, а второй — сын бывшего диктатора, в советское время члена Политбюро ЦК КПСС — лучше? Это напоминает холодновоенный подход Соединенных Штатов к диктаторским режимам.
Польша уже давно проводит активную политику в отношении к Украине и Белоруссии. Но эффекта как-то не видно.
По той же причине, что в Восточном партнёрстве в постсоветском пространстве нельзя вести эффективную и устойчивую политику вопреки России. Это можно увидеть даже в Литве — что происходит вокруг «Мажейкяй нафта»? В 2000 году Польша отвергла предложение России создать газовую перемычку в обход Украины, чтобы не ставить под угрозу интересы «стратегического партнёра». Взамен мы не получили никакой выгоды от Киева. Трубопровод Одесса-Броды, который должен был увеличить энергетическую независимость Украины и Польши от России, перекачивает российскую нефть в обратном направлении к запланированному… Наша политика по отношению к Украине потерпела фиаско, потому что мы поставили на определенную политическую ориентацию и конкретного человека, а не украинское государство. Вернулся Виктор Янукович, Ющенко исчез без следа, происходит инверсия векторов. Этот опыт должен нас чему-то научить. Даже к Белоруссии надо относиться положительно, а не отрицательно. Проводимая до сих пор политика, основанная на ценностях идеологизации, потерпела поражение. Если Варшава будет противопоставлять Белоруссию и Украину с Россией, совершит ошибку. Эти государства соединяет гораздо больше с Россией, чем с Западом, ЕС или Польшей.
Какие выгоды может извлечь Польша из отношений с Россией?
Вот именно! Мы не можем даже указать, какие интересы соединяют нас с Россией. Доминирует мнение, что всё нас разделяет и наши интересы непримиримы. Средний поляк, опираясь на информацию из СМИ, убеждён, что для нашей страны самым главным является изменение команды в Кремле. Для меня самой важной целью является стабильная Россия, Россия довольных людей. Я бы себе не желал, чтобы в такой огромной стране, где есть бесчисленные тлеющие угли конфликтов, пришли к власти люди сделавшие карьеру во время уличных «путиналий». Для меня ожидание очередной российской революции является чем-то совершенно непонятным. Сами же россияне этого не ожидают, потому что у них слишком много негативных коннотацией связанных с революциями.
Польша болеет за российскую революцию?
СМИ болели за революцию: выборы ещё не начались, а в Польше уже было объявлено, что они будут поддельными, их результаты будут основаны на фикции. Что внушалось людям? Что надо устранить от власти Путина и допустить к ней оппозицию с Болотной площади. А ведь она совершенно не готова к этому. Это всего лишь неорганизованное гражданское движение, которое должно созреть, укрепиться, объединяться в политические партии, разработать политические программы, и, наконец, пройти выборную проверку. СМИ забросают нас абсолютно необъективным информационным барахлом. Кашицей, которая служит только для оправдания выдвинутого тезиса.
Может быть, он верный?
Люди имеют право на своё собственное мнение — им надо предоставлять информацию, из которой они будут строить себе изображение. У нас, якобы, свобода СМИ, демократия, плюрализм… В передаче информации касающейся России этого не видно. Есть всеобязывающая стандартизация взглядов, политкорректность. Если у кого-то особое мнение, и он имеет свой собственный взгляд, его обвиняют в том, что он полезный идиот, агент влияния, предатель.
Чего Вы ожидаете?
Плюрализм в СМИ существовал бы тогда, когда можно было бы показать абсурдность ситуации: мы боимся непредсказуемости России, и в то же время провоцируем эту непредсказуемость, не критично поддерживая оппонентов власти. Решение политических проблем России, поляки должны оставить самим россиянам. Мы не можем сказать, что Путин нам не нравится, потому что придут демократы, и с ними будем договариваться. Российские демократы — о чем свидетельствует даже самый популярный оппозиционный блоггер Алексей Навальный — ничуть не меньше великорусские и империалистические, чем команда Путина. Я осмелюсь сказать, что у Путина теперь гораздо больше шансов для мирного восстановления России, чем у них.
Мы беседуем в среду (7 марта — зам. перев.), Бронислав Комаровский, после нескольких дней молчания польских властей поздравил Владимира Путина с победой.
Ангела Меркель, Николя Саркози, Дэвид Кэмерон поздравили Путина раньше.
Вас это удивляет?
Ничуть. До сих пор ни одно правительство — ни левые, ни правые — не сумело диагностировать польских интересов в отношении к России. Иногда я подозреваю, что кто-то извне подсказывает нам, что является важным для Польши в отношениях с ней. Отсюда эта политика оскорблений в адрес России, что приводит к недоразумениям и ухудшению ситуации. А ведь иногда достаточно малых, символических жестов для улучшения климата.
Каких?
Возьмите хотя бы Михаила Горбачёва. С этим человеком связанно пробуждение россиян, которые стали требовать свободы, демократии. Он заслужил себе называния «деконструктор» — того, кто разрушил «империю зла». Благодаря этому распался Варшавский договор, Польша вступила в новую, более благоприятную для себя геополитическую систему. В мире относятся к Горбачёву с уважением — в Польше не случилось, чтобы кто-то сделал по отношению к Горбачёву какой-нибудь особенный жест. Почему, например, ни один польский университет не удостоил его званием почётного доктора? Это стоит так мало.
Борис Ельцин также не был почтён, зато у нас в Варшаве есть круговой перекрёсток имени Джохара Дудаева.
Я оставлю это сопоставление без комментария. Я напомню только, чем мы обязаны Борису Ельцину. Во время его президентства русские войска были выведены из Польши, он выявил основные документы по катынскому преступлению, согласился построить кладбище в Катынском лесу, расплакался возле катыньского креста в Варшаве. На похоронах Ельцина Билл Клинтон был способен произнести пламенную речь о заслугах умершего для мира. В Польше не случилось, чтобы какая-либо важная персона общественной жизни — не только политики — была в состоянии сделать эффектный жест связаный с признанием заслуг российских лидеров.
Эффектный жест сделал зато Роман Абрамович, покупая президентскую ложу на Национальном стадионе.
Позвольте, я не буду оценивать таких «ньюсов». Богатые сего мира имеют различные капризы и ресурсы для их исполнения. Не вижу в этом ничего особенного. Мы всё время живём в атмосфере подозрений, отрицательных отношений. Польское видение России — это видение соперничества, отрицания, в котором один выигрывает а второй проигрывает. Исторически сложилось, что победителем оказалась Россия и постоянно между нашими странами есть большая асимметрия потенциалов. Таким образом, Польша по-прежнему относится к позиции жертвы, проигравшего, побеждённого. Мы делаем это излишне, мир изменился, мы не обречены на войны с Россией.
За восемь лет Путин как президент вытащил Россию из постсоветской катастрофы, потом в течение четырёх лет командовал с заднего сиденья, консервируя систему власти. Что Вы ожидаете в течении третьего, в соответствии с Конституцией, шестилетнего президентского срока Путина?
Путин не понимает западной либеральной демократии. Больше чем системе, эффективность которой основана на хорошем функционировании демократических механизмов, придаёт значение строю с ответственным за всё царём. Это может вести к регрессу, хотя я не исключаю, что Путин будет использовать конституционные полномочия, позицию в аппарате власти и сильный избирательный мандат для реформы государства, его реконструкции и модернизации.
Царь-восстановитель?
В истории России можно найти царей, которые внедряли модернизацию страны сверху — я имею ввиду, например, Александра II и Александра III. Я предполагаю, что правители России имеют глаза и уши открытыми, они видят изменения в россиянах. Я не знаю, можно ли это называть русской весной, но наступает чёткое пробуждение общества, определяющего свои потребности участвовать в политическом процессе, влиять на правительство. Наибольшим эффектом демонстрации в последние месяцы является укрепление политического, гражданского сознания. Может быть это приведёт к формированию новых партий, или, возможно, Путин включит часть оппозиции в правление страной? Я думаю, что он осознаёт проблемы. Если у него будет достаточно интуиции, политического инстинкта, он поставит на модернизационную программу политической системы. Мир, в том числе Польша, должны ему в этом помогать, поддержать, а не нападать.
Давайте, дадим шанс Путину.