Соловьев Иван Николаевич

Вперед, за орденами. Часть I.

Ярослав Мошков
-
0
Вперед, за орденами. Часть I.
Соловьев Иван Николаевич
Соловьев Иван Николаевич

Откровенно говоря, до сего дня не особо интересовался историей, статусом и деятельностью в нашей стране так называемого «Российского Императорского Дома». Мы бы прекрасно  параллельно существовали бы и дальше, если бы не публичные высказывания его представителя о нашем российском политике – председателеКомиссии Государственной Думы по контролю за достоверностью сведений о доходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера, представляемых депутатами ГД, заместителепредседателя комитета Государственной Думы по безопасности и противодействию коррупции Н.В. Поклонской.

Как говорил С. Есенин: «Лицом к лицу лица не увидать. Большое видится на расстоянье». Вот и захотелось в связи с этим разобраться, чем же так она насолила упомянутому мной Дому и что же такое большое и важное не заметила, ставя под сомнение правовые и моральные основания двух его членов претендовать на право носить титулы и позиционировать себя как «Государыня Великая Княгиня» и «Государь Наследник Цесаревич и Великий Князь» .

Прежде чем говорить о самом «Доме», необходимо несколько слов сказать о его представителе – г-не Закатове – активном, как о нем пишут, «пропагандисте идеи придания Дому Романовых официального статуса в современной России».

Действительно, уж в чем–чем, а в активности г-ну Закатову не откажешь. Хотя, с другой стороны, судя по его заявлениям, никакой он не пропагандист, а врач. Причем не какой-нибудь, а психиатр! Диагнозы ставит не видя человека. И еще, как говорил гражданин О. Бендер доверчивым обывателям, он – особа, приближенная к императору, ну, вернее к «Императрице», конечно.

Поэтому и слова такие знает, как «Господь», «вразумление», «покаяться», «сугубая молитва» и т.д. и т.п.». Но строг, ох как строг, наш директор канцелярии и по совместительству доцент. Чуть кто не «активный пропагандист Императорского Дома», то безумный.

Причем впрямую вот так, без зазрения совести, без придворного этикета, уважения к статусу оппонента, женщине: «Духовная и умственная деградация, экстремистская настроенность, распространение сектантских бредней, клевета».

Вот и попробуем разобраться, почему г-н Закатов потерял самообладание, превратился из главного придворного в дворового хама? Почему в публичной полемике использует досужие сплетни и дает не подпадающие под нравственные стандарты оценки?

Для этого нам необходимо повнимательнее присмотреться,  что же такого сказала или сделалаг-жа Поклонская?

Со словами разберемся позже, а сначала остановимся на поступках. Причина достаточно проста и лежит на поверхности: осенью 2017 года Н.В.Поклонская отказалась от так называемого ордена, кои вручает Глава уже известного нам «Дома». Побудительный мотив – политика двойных стандартов, примененная этим самым «Домом» в отношении фильма А. Учителя «Матильда».

Не будем приводить витиеватые фразы, которыми директор канцелярии  выразил позициюсвоего шефа. Смысл в том, что фильм конечно не комильфо, но запрещать ничего не надо, пусть творческие люди творят, что хотят, тем более что роман Николая II c балериной – установленный исторический факт (не даром, что г-н Закатов – целый кандидат этих самых исторических наук).

Объясняя свою позицию в данном случае, Н.В. Поклонская сказала, что главе «Дома» неплохо было бы быть до конца последовательной и защитить светлое имя Святого Государя, чего не сделали, между прочим, многие представители этой фамилии в судьбоносное время февраля 1917 года и десятилетие до него. И в связи с тем, что фильм оскорбил чувства сотен тысяч верующих православных христиан, от коих у нее были обращения, а также и мусульман, уважающих нашу отечественную историю, она приняла решение вернуть эту награду лицу, ее выдавшему.

Вот собственно и все. Казалось бы.

Но как же это мог спокойно снести «Императорский Дом», а вместе с ним и г-н Закатов? Правильно, уважаемые читатели, только безумные могут отказываться от блестящих побрякушек, выдаваемых этой организацией, часть из которых, между прочим, совпадает по названию с государственными наградами Российской Федерации (что не соответствует действующему законодательству и влечет административную ответственность лиц, их учредивших и раздающих).

Как можно так «оскорбить» императрицу, а заодно отказаться от ее «почестей»? Караул, а вдруг кто-то еще вслед за г-жой Поклонской возьмет да и совершит мужественный гражданский поступок и вернет непонятную награду взад?

Поэтому отомстить надо было срочно и радикально. Придумали: нажать на Русскую православную церковь заграницей, благо отношения у г-на Закатова с лицом, ответственным за деятельность наградного отдела, по понятным причинам дружеские. С тем, чтобы последние отреагировали. Зеркально – лишили бы г-жу Поклонскую права ношения ордена Иоанна Шанхайского.

Надо сказать, что в свое время решение о награждении Н.В.Поклонской орденом РПЦЗ вызвало заслуженное уважение со стороны многих патриотически настроенных россиян. Еще бы: человеку, находящемуся под всеми возможными западными санкциями, символу русской весны Крыма, вручить награду русской церкви за границей. Тут можно было получить серьезную критику со стороны ЕС и США. Но в РПЦЗ не испугались тогда, хватило мужества по достоинству оценить вклад прокурора Крыма в его возвращение на Родину.

Но оказывается, что есть обстоятельства, а вернее – некоторые, очевидно очень близкие, люди поважнее этого. Тот же г-н Закатов, например. Попросил лишить ордена в отместку за позицию – пожалуйста. Как, говорится, доброму человеку помощь не убыток!

Да еще как, целую петицию написали в адрес парламентария, очень даже в стиле самого г-на Закатова, мол г-жа Поклонская, пошто обидели наше «все», государыню нашу – императрицу!!! И дальше тоже про духовное состояние, мол молятся.

Думаю, что г-н Закатов очень доволен тогда был, о чем радостно и доложил своей столоначальнице. Но поскромничали до поры до времени, уши свои решили не показывать. Пусть все думают, что решение в РПЦЗ самостоятельно принимали, сами увидели, оскорбились за главу Дома и распорядились лишить.

Но очередной визит главы Дома в Крым и реакция на это депутата от этого российского региона Н.В. Поклонской, заставили сорвать все маски. Судорожно выискивая по информационным ресурсам и своим знакомым какой-никакой компромат на Н.В. Поклонскую, вспомнили про письмо о лишении ее ордена РПЦЗ да и опубликовали. Ничего, что спустя 7 месяцев после принятия решения, авось никто нестыковочки и не заметит.

Заметьте, не РПЦЗ опубликовала, а г-н Закатов! Он что, стал еще и директором канцелярии РПЦЗ по совместительству или ее пресс–секретарем? Вопрос риторический.

Хотя в своих интервью он довольно смело заявляет о том, что позиции «Императорского Дома» и уже нашей Русской Православной Церкви совпадают, явно пытаясь отождествить свои узкопрофильные обиды с РПЦ и перенести ее высокий авторитет на недостойные не то что царского дома, а любого дома мстительные порывы.

Думаю, что здесь г-н Закатов пытается исполнять свои многозначительные с виду пируэты на довольно тонком льду.

И еще, на месте г-на Закатова я бы весьма осторожно обвинял других людей в отречении от Государя Николая II и предательстве. Тоже весьма непрочный лед для Ваших покровителей, г-н Закатов. Передачу вверенного воинского подразделения под командование революционеров и красный бант ох как много людей видели, оценили по достоинству и потом в своих мемуарах об этом писали!

Поэтому Ваши слова о том, что «…в 1917 году огромное количество людей, которые тоже считали, что государь поступает неправильно, отреклись от него, его наград и почестей, вели себя точно таким же образом. Но это свидетельствует о печальном духовном и умственном состоянии людей, которые отказываются», не о предке ли нынешнего главы Дома? Понимаю, что на этот счет у Вас есть домашняя заготовка о его внутреннихпереживаниях, о том, как он стремился сохранить императорскую власть, и о том, как Николая IIискренне и преданно любил. И о том, что все это вранье и клевета. Но как ни убеждай других и как ни обливай грязью оппонентов, красный бант убедительнее любых Ваших запоздалых на сто лет оправданий.

Почти как в Евангелии: «.. что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь?» (Мф. 7:3).

Но если говорить более глобально, то чудовищным диссонансом с этой неприглядной страницей истории выглядит периодическоеиспрашивание представителями «Дома» то какого-то статуса, то зданий для размещения «Императорского Дома». Зачем лицам, которые до 1992 года имели статус лиц без гражданства  и получили в исключительном порядке в 1992 году российское гражданство, статус и недвижимость? Все эти атрибуты действительной власти? На какие процессы они хотят влиять в нашей стране? Вопрос тоже риторический.

Стоит напомнить, что у нас учреждена президентская форма республиканского правления. Ее поддерживает подавляющее большинство граждан нашей страны, что и подтвердили состоявшиеся в марте 2018 года выборы Президента Российской Федерации. 

В чем потайной смысл того, что некая особа, решившая, что она Глава «Императорского Дома», пусть даже по фамилии Романова, разъезжает по стране, раздает дворянские титулы, которые, между прочим, в прежние времена подразумевали различные привилегии, в том числе и наделение землей, награды с идентичными государственной наградной системе названиями? Ее кое–где все еще принимают официальные лица, наделенные законодательной и исполнительной властью, ей целуют руку, заискивают, называют «Ваше императорское величество»? К чему этот маскарад?

У нас что, есть какие-то альтернативы действующим руководителям страны? Или, может быть, уже власть меняется?

Не дай Бог!

Некоторые скажут, что это мол такая вот преемственность, уважение исторической памяти, некий акт покаяния перед убийством Святой Царской Семьи. Но, господа, какое отношение к святым имеет этот «Императорский Дом», представитель которого не умеет пристойно вести себя даже не в высшем свете, а в полусвете! Ему бы в райкоме комсомола с верующими бороться! 

Да и любой другой уважающий себя и традиции «Императорский Дом» мигом выставил бы за дверь представителя, забывшего, что такое мужская честь и достоинство. В крайнем случае, учитывая публичный характер оскорблений, нанесенных г-ном Закатовым, потребовал бы от него таких же публичных извинений перед дамой и народным избранником миллионов россиян. 

И еще очень хотелось бы уточнить: недостойное словоизвержение г-на Закатова об умственной деградации, экстремизме, сектанстве, безумии – это его личная инициатива или позиция и слова главы «Дома» или, может быть, второго главного его члена? Это весьма важно как с правовой, так и с морально-нравственной стороны.

К слову, достаточно давно и спорно утверждается, что предок главы «Императорского Дома» якобы «унаследовал» российский Престол по праву первородства, кстати, не единственному условию престолонаследия. Но умалчивается при этом о главном, что никем не отмененный до сих пор закон Российской Империи неизменным требованием называл также:

– соблюдение верности Православию;

– безукоризненное благочестие, в том числе в браке;

– верность присяге действующему Государю;

– верность церковным и гражданским законам.

А вот о том, были ли соблюдены все эти требования предками нынешней главы «Императорского Дома», поговорим в следующей части нашего повествования.

И.Н. Соловьев

доктор юридических наук, профессор,

Заслуженный юрист Российской Федерации

Сияющий свет

Ярослав Мошков
-
0
Сияющий свет

 

Отречение от ЦаряСмею предположить, что чем ближе столетие февральских событий 1917 года в Петрограде, приведших к смене политического строя в России, тем больше будет появляться различных информационных поводов для разговоров на эту тему. Несмотря на большое количество «отцов»революции, уверен, что центральной фигурой в приближающейся годовщине все-таки будет последний российский Император Николай II.

Объяснить это достаточно просто. Вот уже сто лет личность Русского Царя принято отождествлять с тем строем, который пал тогда в результате предательского заговора, а не действий, согласно марксисткой теории подлинных народныхнизов, как это и полагается в классической революции. При этом критика, досужие рассуждения тех, кто «понимает» в этом вопросе и более того, самоуверенно знает «как надо было поступить», а подчас и откровенные лживые поношения изливаются отнюдь не в адрессуществовавшего тогда государственного строя или бюрократической системы, а почему-то именно в адрес одного конкретного человека – Императора.

Его личность, человеческие качества, мысли и устремления стерты от нас не просто временем, а годами, когда последовательно и надо сказать результативно в умах создавался некий образ, который должен был вызывать у всех советских людей: а) чувство брезгливости; б) чувство стыда; в) чувство благодарности революции, которая от всего этого навсегда избавила.

Так и живут сейчас несколько поколений наших соотечественников, уверенные каждый в своем, очевидно близком ему самому, «грехе» Царя. Официальная история на семь десятилетийвычистила все возможные источники, из которых можно было бы почерпнуть хоть какую-то дополнительную информацию. Да честно говоря никому она особо и не была нужна, хватало идеологических штампов и удобной версии о неизбежности сначала буржуазной, а затем и социалистической революции. А сама царская тема находилась под строгим «табу», охранявшимся как с идеологической, так и с правоохранительной стороны.

При этом сами «отцы» революции, движимые жаждой власти и во многих случаях личной неприязнью к главе государства и похоронившие этим на многие годы Россию как великую державу, раз за разом демонстрировали свою полную профнепригодность и уже через несколько месяцев сами были уничтожены либо вынуждены бежать. Причем в свою очередь те, кто «героически»свергал Временное правительство были уничтожены в 37-м, да и единицы уже из этого карательного призыва дожили до конца сталинского правления.

Таким образом сегодня перед нами отчетливо встает не подогретый идеологически и материально из-за рубежа революционный либерализм господ Гучкова, Львова, Керенского или Родзянко, а как раз подлинная трагедия и жертвенный подвиг Императора. Он прекрасно понимал и не отрицал, что весь груз ответственности лежит на нем, именно он ответственен и за судьбу Отечества и за исход войны.

Уинстон Черчилль, бывший в 1917 году английским военным министром, в своей книге «Мировой кризис» писал о русском Императоре: «… держаться – вот и все, что стояло между Россией и общей победой… Бремя последних решений лежало на нем. На вершине, где события превосходят разумение человека, где все неисповедимо, давать ответы приходилось ему. Стрелкой компаса был он. Воевать или не воевать? Наступать или не наступать? Идти вправо или влево? Согласиться на демократизацию или держаться твердо? Вот поля сражений Николая. Почему не воздать ему за это честь? Несмотря на ошибки – большие и страшные – тот строй, который в нем воплощался, которым он руководил, которому своими личными свойствами он придавал жизненную искру, к этому моменту выиграл войну для России…».

Вот об этих «личных свойствах» Императора, с Божьей помощью, и хотелось бы сказать несколько подробнее. Это не попытка защитить Русского Царя, ни коем случае! Его безукоризненная честность, чистота и преданность России не нуждается в защите, так как сами являются источником небывалых силы и света, который с годами будет только сильнее разгораться.

Попытаюсь использовать для этого, в том числе мемуары того, кого достаточно трудно заподозрить в монархической экзальтации по отношении к Русскому Царю. Я имею в виду воспоминания генерал-майора сэра Джона Хэнбери-Уильямса, главы британской военной миссии в России «Император Николай II, каким я его знал». Этот поистине сдержанный на эмоции британский аристократ в свойственной ему манере отстаивал интересы своей державы, будучи постоянно прикомандированным к российскойвоенной Ставке представителем. В силу этого ему неоднократно приходилось встречаться и взаимодействовать с Верховным главнокомандующим Императором Николаем II.

В своей книге он признает, что «На своих плечах Его Величество несет внушительное бремя, так как, помимо решения военных вопросов – морских и сухопутных, – осуществляет управление государством и дипломатические функции, что слишком много для одного человека». Однако характеризуя Императора сэр Уильямс подмечает: «После непродолжительного отсутствия Император вернулся в Ставку, как всегда, полный бодрости и жизнелюбия. В присутствии таких, как он людей у окружающих само собой исправляется настроение. Поистине, замечательный темперамент для человека, чье чело не могут не тяготить заботы и тревоги, и отличный пример для остальных». И еще: «Солнечные зайчики, немного оживляющиемои скорбные воспоминания – это неизменная доброта, которую Император выказывал мне во время личных и прочих неприятностей, его солнечная, неунывающая натура и непоколебимая стойкость в трудную минуту».

Еще одной чертой характера, очень точно подмеченной английским генералом, была необычайная скромность Верховного главнокомандующего. Отмечу, что с первых дней царствования Августейшей четы, в отношении нее велась настоящая информационная война, достигшая своего апогея в 1916 – начале 1917 годов. В ход пускались не только пренебрежительно уничижительные оценки, характерные для лексикона специфических салонов дамских услуг, но и откровенная ложь, распространение которой имело самые негативные последствия, как сейчас говорят, для имиджа царской семьи. Однако Император был намного выше всего этого, причем замечу, что это было не высокомерное игнорирование критики, а именно великодушное прощение всей этой информационной вакханалии, порой искреннее недоумение, какое им всем дело до внутренней жизни его семьи. Я не говорю уже ни о какой мести таким обидчикам или попыток публичного опровержения. Сэр Уильямс: «Он много ездил, производя смотр своим войскам, и однажды я в шутку сказал – то были дни его «рекламы». Император ответил, что ненавидит афишировать свою персону, но, вернувшись из очередной поездки, признался, что «стал уделять больше внимания рекламе и фотографии».

И в развитие данной темы: «Говорил с Его Величеством о письме, недавно полученном от Стэнли Уошберна. Он писал: «Я считаю серьезной ошибкой русских полное недопущение саморекламы». Когда у России дела идут плохо, как, например, в Восточной Пруссии, вся пресса, особенно американская пестрит сообщениями Германии о якобы захваченных пленных, а когда дела у русских идут хорошо, об этом сообщается лишь в кратных официальных коммюнике».

Император большое внимание уделял поиску и подбору очень нужных в такой острый момент руководителей и специалистов. Другой вопрос, что«скамейка запасных» – безоговорочно преданных России людей, на нашу беду тогда была ох какой небольшой. В связи с этим еще Святой праведный отец Иоанн Кронштадтский говорил: «От Господа подается власть, сила, мужество и мудрость Царю управлять своими подданными. Но да приблизятся к Престолу достойные помощники, имеющие Божию, правую совесть и страх Божий, любящие Бога и Церковь Его, которую Он Сам основал на земле. И да бегут от Престола все, у коих сожжена совесть, в коих нет совета правого, мудрого, благонамеренного».

В связи с этим сэр Уильямс отмечает: «В беседе со мной Император сказал, что предпочитает хладнокровного, рассудительного человека, способного правильно оценивать людей и работать в команде, самому блестящему гению, который думает только о себе».

Из воспоминаний английского военного представителя можно составить и беспристрастный портрет Николая II как главы большой семьи, как любящего отца и мужа, человека, жизненные принципы которого сформировали характеры и манеру поведения его Августейших жены и детей: «10 июля 1916 года. Цесаревич здесь и в прекрасном настроении. После ленча в палатке он вытащил нас на прогулку в сад к круглому фонтану, с головами дельфинов и двумя отверстиями на месте глаз. Игра состояла в том, чтобы затыкать отверстия пальцами, дожидаться полного напора воды и отпускать руки. В результате я чуть не утопил Императора и его сына. Они, в свою очередь, в долгу не остались, и всем нам пришлось возвращаться и переодеваться, смеясь чуть ли не до слез».

«Императрица говорила об образовании детей, о том, как ей хочется, чтобы дочери вели себя просто и без аффектации. …Из-за своей застенчивости она редко показывается на публике. Она самоотверженно ухаживает за больными и ранеными и обладает истинно добрым и сочувствующим сердцем, но этого, к сожалению, не видит никто, кроме ее ближайшего окружения. Скованность Ее Величества производит ложное впечатление отчужденности, способной оттолкнуть тех, кто хочет узнать ее получше или сообщить то, что ей необходимо знать».

Отмечу, что свою любовь и верность России, а также своему супругу подтверждают и секретные письма Императрицы, написанные ею А. Танеевой из заточения в Тобольске: «20 декабря 1917 года. Какая я стала старая, но чувствую себя матерью этой страны и страдаю, как за своего ребенка и люблю мою Родину, несмотря на все ужасы теперь и все согрешения. Ты знаешь, что нельзя вырвать любовь их моего сердца и Россию тоже, несмотря на черную неблагодарность к Государю, которая разрывает мое сердце, но ведь это не вся страна. Болезнь, после которой она окрепнет. Господь, смилуйся и спаси Россию!».

Кроме того, Император был чрезвычайно чутким и внимательным человеком: «Пришло известие о смерти моего старшего сына, не ставшее, впрочем, неожиданностью. Перед обедом я сидел в маленькой приемной Императора, когда маленький Цесаревич вошел в отцовский кабинет и сел рядом сообщив: «Папа велел мне пойти посидеть с вами. Ему кажется, вам сегодня одиноко». Император, как всегда проявил доброту и сочувствие, с врожденным тактом сказав именно то, что требовалось».

Весьма характерны наблюдения сэра Уильямса, касающиеся революционных событий февраля-марта 1917 года очень похожие на последовательное описание стадий наступления апокалипсиса российской государственности: «16 марта 1917 года. Тем временем на сцене все чаще мелькала безобразная личина анархии; появились признаки, что актеры этой драмы, которая на наших глазах превращалась в трагедию, взяли на себя слишком большую пьесу, больше, нежели могут разыграть.

18 марта 1917 года. Мы поговорили о планах на будущее; конечно Император понимал, что его будущее от него уже не зависит. Он не высказал беспокойства по поводу собственной безопасности, что вообще было для него типично.

23 марта 1917 года. Поддерживающие революцию солдаты находятся в депо Петрограда; в основном это юнцы 18-19 лет, лишь менее двух процентов из них составляют нюхавшие пороха служаки. Первые два-три дня солдаты опустошали продуктовые и винные магазины, засыпали прямо там, где пили; теперь, когда им предложили высказаться, они сами не знают, чего хотят. Эти, с позволения сказать, солдаты заявили, что выполнили свою работу, скинув царя с трона, и теперь требуют выплаты жалованья и разрешения идти на все четыре стороны.

31 марта 1917 года. Противно слышать, как люди, еще вчера из кожи вон лезшие, чтобы быть представленными Императору, теперь на перебой оскорбляют его».

Завершая свои мемуары уже в 1922 году, он делает один главный, с моей точки зрения, вывод: «В одном я могу поклясться, – что Николай IIпошел на смерть без трепета за себя, но лишь за дорогих ему людей и за свою страну. Никто из его врагов и хулителей не может сказать, что Император не любил Россию всем сердцем».

И еще одна небольшая зарисовка, данная П.К. Кондзеровским, исполнявшим должность дежурного генерала при Верховном главнокомандующем. В своей книге «В ставке Верховного» он отмечает весьма примечательный для всех, кто лично знал Императора момент: «Надо сказать, что вообще все, кто лично близко видел Его Величество, даже те, которые хотели бы сказать что-нибудь скверное о Государе, не могут отрицать, что он был исключительно обворожителен в обращении и буквально пленял все сердца.

Могу сказать, что ни разу от имени Великих княжон и Императрицы мне не было передано ни одной незаконной просьбы, ни разу не было никакого намека на произвол; все царские пожелания не шли дальше назначения того или другого лица того или иного полка, шефом которого состоял кто-либо из близких Государю особ Императорской Фамилии» (слова генерала Уильямса и П.К. Кондзеровского приведены по книге «Государь на фронте», М. Русский Хронографъ, 2012).

В продолжении этого небольшого очерка хотел бы привести несколько высказываний наших российских старцев и святых об Императоре Николае II, многие из которых были сделаны задолго до событий 1917-1918 годов.

Отец Иоанн Кронштадтский всегда смотрел в самый корень происходящего, справедливы были его твердые слова посреди потерянного общественного равновесия. «Отчего многие русские интеллигенты ненавидят Россию? И желают ей зла и злорадствуют о ее неудачах? Оттого, что они отвергли учение Матери своей Церкви». В 1908 году, незадолго до кончины, отец Иоанн говорил: «Царь у нас праведной и благочестивой жизни, Богом послан ему тяжкий крест страданий, как Своему избраннику и любимому чаду, как сказано тайновидцем судеб Божиих: «Кого люблю Я, тех обличаю и наказываю».

Московский проповедник, духовник и всенародно любимый батюшка протоиерей Валентин Амфитеатров, отошедший ко Господу в том же 1908 году, имел предвидение о наступающих страшных временах и тревожился о будущем своих пасомых. Так, он часто говорил своим духовным детям: «Молитесь хорошенько за Государя – он мученик, без него Россия вся погибнет» (Я плакал о всяком печальном. Жизнеописание протоиерея Валентина Амфитеатрова. М., 2014. С. 291).

Возвращаясь в наши дни, считаю необходимым привести слова двух наиболее почитаемых сегодня старцев: архимандрита Иоанна Крестьянкина и протоиерея Николая Гурьянова. Первый зная о том, что как глубоко верующий православный христианин, Император Николай II многие годы терпел на политическом поле страны своих открытых недругов, в критический момент войны принял на себя верховное командование, по мере разрастания мятежа пытался предпринять все меры для его подавления, но был предан теми, на кого рассчитывал и кого возвысил, очень точносказал о нем: «… предал Россию в Руце Божии и скипетр свой — Царице Небесной, а себя – палачам за нее, как жертву живую» (Письма архимандрита Иоана (Крестьянкина). Свято-Успенский Пскова-Печерский монастырь. 2009. С. 343).

Батюшке Николаю Гурьянову был открыт доступ в горний мир и именно оттуда он черпал свое знание произошедшего и происходящего: «Царь Николай не расставался с молитвой Иисусовой. Она хранила его от бед и напастей. Именно она, молитва эта, давала ему духовный разум и божественную мудрость, просвещала его сердце и направляла, вразумляла, как поступить.Святой Царь не отрекался, на нем нет греха отречения. Он поступил как истинный христианин, смиренный Помазанник Божий. Ему надо в ножки поклониться за его милость к нам, грешным. Не он отрекся, а его отвергли.

Царь Николай – неповинный страдалец за русский престол, врученный ему Господом. Царь – хранитель и хозяин Руси дорогой. Как умучили Святого Избранника, вся Россия покрылась бессчетными крестами и страдает, и мучается, пока не проснется и не опомнится». (Слова старца приведены по книге схимонахини Николаи, бывшей келейницы подвижника: «Царский архиерей. Слово истины». М. 2004).

Во многом благодаря пастырскому слову этих замечательных служителей Господа, сердца людей начали понемногу оттаивать. Спадает пелена с глаз и людских душ. Приходит осознание того, что на самом деле было сделано сто лет назад и самое главное, какой по величине и христианской глубине подвиг совершил Император Николай II. Появляется человеческая сопричастность подвигу Царственных Страстотерпцев, многие воспринимают царскую тему как что-то личное и дорогое.

И завершить хочу словами Преподобного Серафима Саровского: «Отчего мы осуждаем братий своих? Оттого, что не стараемся познать самих себя. Кто занят познанием самого себя, тому некогда замечать за другими. Осуждай себя и перестанешь осуждать других». В полной мере это относится к личности Государя Николая II, а также к тем, кто до сих пор не может смириться со все возрастающим народным почитанием и любовью к последнему российскому Императору, чей сияющий свет все яснее и ярче пробивается к нам сквозь прошедшее столетие.

Соловьев Иван Николаевич

Доктор юридических наук, профессор

Заслуженный юрист РФ, член Попечительского Совета Войсковой Православной Мисии.

ВЕРНОСТЬ ПРИСЯГЕ

developer
-
0
ВЕРНОСТЬ ПРИСЯГЕ

(300-летию Российской полиции посвящается)

Соловьев Иван Николаевич
Соловьев Иван Николаевич

Предстоящие года станут юбилейными как для российской полиции (будет отмечаться ее 300-лпетие[1]), так и для тех, кто увлекается отечественной историей, ведь 2017-й является годом столетия драматичных событий, повернувших на семь десятилетий историю нашей страны совсем в иное русло.

Тогда, в далеком 1917 году первым испытанием стали события конца февраля – начала марта в Петрограде. Уже намного позже историки назвали их буржуазно-демократической революцией. А тогда, подогреваемая агитаторами и провокаторами, получающими указания и спонсорскую помощь от зарубежных «друзей», толпа вышла на улицы столицы с первоначальными требованиями бесперебойного снабжения хлебом. И лишь потом, когда пролилась первая кровь и пути назад уже не было, появились лозунги политического, а затем и экстремистского характера.

Решительно отбрасывая политическую подоплеку, попытаемся понять, кто же был в этой толпе? Ответ дают воспоминания участников тех событий, из которых следует, что это были частично вооруженные боевиками толпы рабочих, горожан маргинального толка и уголовного элемента. Действительно, современники засвидетельствовали, что в ходе февральских беспорядков из Петроградской пересыльной тюрьмы были освобождены 4650 преступников-рецидивистов, из губернской тюрьмы – 8558, из женской тюрьмы – 387, из полицейских участков – 989. По данным начальника городской милиции Временного правительства Иванова, в первые часы и дни беспорядков на свободе в Петрограде оказалось 14 784 уголовных элемента. Нет сомнения, что именно эти лица внесли существенный вклад в жесткий сценарий событий, результатом чего стало массовое истребление полицейских и жандармских чинов.

До последнего времени как то не принято было говорить о том, что во время февральских событий 1917 года помимо восставших, похороненных впоследствии на Марсовом поле, большое количество жертв было среди полицейских и жандармов. К сожалению отданный предводителями мятежа в ночь с 27-го на 28-го февраля 1917 года приказ арестовать «всю полицию», вылился в стихийный массовый террор в отношении чинов полиции, жандармов и даже строевых офицеров. Аресты повсеместно выливались в убийства, в результате чего физически уничтоженной оказалось значительная часть петроградской полиции. Способствовала этому и слабая оснащенность полицейских оружием и распространяемые провокаторами слухи о жестокости полиции, якобы расстреливавшей безоружную толпу из пулеметов. Кстати сведения о таких обстрелах весной 1917 года тщательнейшим образом были расследованы прокурором Петербургской судебной палаты. Его результаты показали, что достоверных свидетельств о случаях таких обстрелов обнаружено не было.[2]

Как отмечает писатель и историк Б. Галенин «…В результате против мятежа, – вначале столь вялотекущего, что 26 февраля штатские участники заговора, от керенцев до ленинцев, считали, что всему конец, – выступила только многострадальная питерская полиция, которую еще Столыпин хотел модернизировать и вооружить броневиками. Но Госсовет заблокировал это решение… Так что февраль 1917 полиция Петрограда встретила с револьверами и игрушечными шашками против вооруженных до зубов многотысячных псевдосолдатских масс. И сделала все, что могла, честно легла на своем посту».[3]

Надо сказать, что такие испытания еще не раз ложились на плечи стражей порядка. История МВД России развивалась в различные исторические эпохи, переплетаясь с судьбой страны и судьбами миллионов ее граждан. С 8 сентября 1802 года, когда по указу Александра I был утвержден Манифест «Об учреждении министерств» прошло уже 213 лет. И все эти годы Министерство внутренних дел стоит на страже правопорядка, «соблюдая благочиние к соблюдению законности» всеми гражданами, независимо от их политических взглядов и вероисповедания.

Министерство вместе со всей страной переживало сложные и переломные моменты в истории. Это упомянутые нами февральские и октябрьские события 1917 года, суровые испытания, которые выпали на долю всего советского народа во время Великой Отечественной Войны 1941-1945 годов, период смены политического и экономического строя в начале 90-х годов прошлого века. И во все эти периоды главной гордостью органов внутренних дел были их сотрудники – люди чести и долга.

За прошедшее время в министерстве сменился не один десяток поколений сотрудников. Однако всегда в их числе были те, кто золотыми буквами вписал свое имя в ряды бойцов правопорядка. Одни их них были руководителями, другие рядовыми сотрудниками полиции и милиции, военнослужащими внутренних войск.

Достойное место в ряду этих людей в начале XX века (среди которых были Петр Аркадьевич Столыпин – министр внутренних дел, Александр Александрович Козлов – Санкт-Петербургский, а затем Московский обер-полицмейстер, Иван Дмитриевич Путилин – первый глава сыскной полиции Санкт-Петербурга, Василий Иванович Лебедев – начальник московской сыскной полиции, а затем чиновник особых поручений при департаменте полиции, Аркадий Францевич Кошко – начальник уголовного сыска Российской Империи, Владимир Гаврилович Филиппов – начальник сыскной полиции Санкт-Петербурга[4] и др.) занимает генерал-лейтенант Иван Дмитриевич Волков, в 1915 – 1917 годах начальник Петроградского жандармского управления, который, оставаясь верным присяге, не покинул служебного кабинета 27 февраля 1917 года, в результате чего был подвергнут жестоким пыткам и убит разъяренной толпой погромщиков и уголовных элементов.

Иван Дмитриевич Волков родился в 1854 году в православной семье. В службу вступил 24 февраля 1870 года. По окончании в 1872 году Виленского пехотного юнкерского училища (по первому разряду) прапорщик Волков служил в 108-м Саратовском пехотном полку. Шаг за шагом, проходя все ступеньки служебной лестницы, в 1873 году становится подпоручиком, а в 1876 – поручиком.

Как и многие строевые офицеры принимал участие и отличился во время русско-турецкой войны 1877-1878 годов. Штабс-Капитан с 19 сентября 1879 года. В течение полутора лет командовал ротой.

После чего в служебной карьере Иван Дмитриевича наметился крутой поворот. В апреле 1880 года из ставшего родным Саратовского пехотного полка он переводится в отдельный корпус жандармов. Штабс-Капитан Волков начинает службу в полиции с должности Адъютанта Виленского губернского жандармского управления. Через два года становится начальником Жандармского управления Чаусского, Мстиславского и Горецкого уездов. Еще через два года, в 1884-м переводится на должность начальника жандармского управления Витебского и Гродокского уездов. С 1 ноября 1886 года проходит службу в звании ротмистра. В марте 1888 года переезжает в столицу, став помощником начальника Петербургского губернского жандармского управления в г. Санкт-Петербурге, а затем помощником начальника Петербургского губернского жандармского управления в Санкт-Петербургском уезде.

Деловые и личные качества подполковника (с февраля 1895 года) И.Д. Волкова, его преданность делу и высокий профессионализм обеспечивают его дальнейшее продвижение по служебной лестнице. В 1899 году он становится начальником Терского губернского жандармского управления, получив в марте этого же года звание полковника досрочно «за отличие в службе».

Новый век Иван Дмитриевич встречает в должности начальника уже знакомого ему Витебского губернского жандармского управления. Через два года переводится в Екатеринославль, на должность начальника Екатеринославского ГЖУ, а затем с июля 1903 года становится начальником Лифляндского ГЖУ. За отличие в службе 22 апреля 1907 года получает звание генерал-майора. Пиком его полицейской карьеры стало назначение в январе 1915 года на должность начальника Петроградского губернского жандармского управления, где уже через год он получает звание генерал-лейтенанта.

За время своей многолетней службы по Высочайшему повелению Иван Дмитриевич был награжден многими государственными наградами, среди которых: ордена Святой Анны 4-й, 3-й и 1-й степеней, Святого Станислава 3-й, 2-й и 1-й степеней, Святого Владимира 4-й степени с бантом, Святого Владимира 3-й и 2-й степеней.

Говоря о месте службы Ивана Дмитриевича отметим, что Санкт-Петербургское губернское жандармское управление, начальником которого до последнего дня своей жизни оставался генерал-лейтенант Волков, было образовано в 1867 году и ведало розыском и производством дознаний по государственным преступлениям в пределах Санкт-Петербургской губернии. С организацией в 1881 г. Санкт-Петербургского охранного отделения розыскные функции в основном перешли в ведение последнего, а за жандармским управлением осталось только производство дознаний.

Документальные материалы Санкт-Петербургского ГЖУ сохранились частично за 1878 – 1916 гг. Большинство документов сгорело во время пожара Санкт-Петербургского окружного суда в 1917 г.

Среди сохранившихся дел имеются дознания о демонстрациях на Казанской площади в 1876 и в 1912 годах, о распространении революционных воззваний, о взрыве 12 августа 1906 года бомбы на даче министра внутренних дел П. А. Столыпина.

На 10 октября 1916 года штат самого столичного ГЖУ состоял из 47 человек (начальник, помощник начальника (офицер), адъютанты (офицеры) – 2, секретарь – 1, вахмистр – 1, унтер-офицеров – 38, писарей – 3). Кроме того управление помощника в Санкт-Петербурге и для осмотра паспортов на пристани финляндских пароходов насчитывало 4 сотрудников: одного вахмистра и трех унтер-офицеров. Управление помощника в Петроградском и Лужском  уездах 2-х вахмистров и 50 унтер-офицеров. Управление помощника в Шлиссельбургском и Ново-Ладожском уездах: одного вахмистра и 7 унтер-офицеров. Управление помощника в Ямбургском и Гдовском уездах и также по надзору за Кренгольмской бумагопрядильной фабрикой (Нарва): одного вахмистра и 10 унтер-офицеров. Управление помощника в Царскосельском и Петергофском уездах (Царское Село): одного вахмистра и 36 унтер-офицеров. Таким образом, всего под началом И.Д. Волкова служило 158 сотрудников, в основном унтер-офицерского состава.

Именно в таком составе управление встретило события февраля 1917 года.

Согласно воспоминаниям генерал-майора Отдельного корпуса жандармов П.П. Заварзина, обстоятельства гибели генерал-лейтенанта И.Д. Волкова таковы: «…Припоминается, что И.Д. Волкову докладывают, что толпа движется к зданию управления. Он отпускает всех служащих, а сам остается на своем посту. Через несколько минут пьяная, жаждущая крови и приключений толпа, во главе с одноногим хулиганом, вытащила семидесятилетнего старика на улицу, избила его и по приказанию главаря три пьяных солдата повели его в полицейский комиссариат. Два солдата были настроены закономерно, третий же, водворив Волкова в комнату с выбитыми окнами, начал издеваться над ним, наводя на него ружье и прицеливаясь. Проделав это несколько раз, он выругался и застрелил генерала Волкова, сказав, что теперь  ему не до генералов, так как пора  отдыхать, а не шляться по городу с арестантами»[5].

Схожая версия содержится в воспоминаниях начальника Петербургского охранного отделения Константина Ивановича Глобачева: «Толпа, ворвавшаяся в губернское жандармское управление жестоко избила начальника управления генерал-лейтенанта И.Д. Волкова, сломала ему ногу, после  чего потащила к Керенскому в Государственную думу. Увидев израненного и обезображенного Волкова, Керенский заверил его, что он будет находиться в полной безопасности, но в Думе его не оставил и не отправил в госпиталь, что мог сделать, а приказал отвести его в одно из временных заключений, где в ту же ночь пьяный начальник караула его застрелил».[6]

Таким образом, из воспоминаний современников вытекает, что генерал-лейтенант И.Д. Волков до конца остался верен данной им присяге, несмотря на угрозу расправы не покинул места службы, с достоинством перенес все физические страдания и унижения, которые выпали на его долю и принял смерть как боевой полицейский генерал.

Помимо руководящего состава в событиях февраля 1917 года погибла или была ранена большая часть петроградской полиции. Первые подсчеты числа убитых, раненых  и заболевших в ходе февральской революции были проведены регистрационным бюро Всероссийского союза городов уже в марте 2017 года. Их результаты публиковались 17, 28 и 29 марта 1917 года в Ведомостях общественного градоначальства (следует отметить, что часть номеров на сегодняшний день официально являются утраченным). Согласно этим материалам всего в ходе февральских событий погибло 266 человек и было ранено 988 человек, в том числе полицейских и жандармских чинов 19 и 48 соответственно. Кроме того 42 погибших и 16 раненых были не опознаны, а 64 человека пропали без вести (в их числе были конечно же и полицейские).

Несколько иные цифры приводит в своих воспоминаниях Л.Д. Троцкий: «1443 убитых и раненых, в том числе 869 военных из них 60 офицеров»[7]. Бесспорно, что в числе этих практически девятисот погибших были посчитаны и чины полиции.

Таким образом, приведенные изначально официальные цифры являются неполными и явно заниженными. Хотя бы потому что в них не учитывались погибшие, тела которых были сброшены в Неву и другие реки и каналы Санкт-Петербурга. В частности, по информации газет «Биржевые новости» от 27 мая 1917 года и «Петроградский листок» от 28 мая 1917 года, тела более чем десятка погибших полицейских всплыли в мае 1917 года. Кроме того, по воспоминаниям участвовавших в беспорядках рабочих, тела некоторых расстрелянных полицейских сбрасывали в заранее вырытые для этого ямы.

Исходя из этой информации и складывавшейся тогда обстановки можно предположить, что значительно большим было и количество раненых. Так, только из Таврического дворца, куда свозились раненые полицейские на излечение в больницы и военные госпитали было направлено 62 раненых городовых, жандармов, чинов общей и политической полиции.

В целом из анализа документальных источников можно сделать вывод, что количество пострадавших полицейских составляло около 200 человек убитыми и более 150 ранеными.

24 мая 2008 года в Санкт-Петербурге впервые прошел День памяти петроградских полицейских, погибших в февральские дни 1917 года, а также всех сотрудников Министерства внутренних дел, отдавших свои жизни при выполнении служебного долга. Организаторами памятных мероприятий стали городское ГУВД и управление МЧС.

В 12 часов дня, с выстрелом пушки, на Марсовом поле началась панихида по погребенным на нем жертв долга – петроградских городовых, павших в дни февральской революции. Панихиду, перед ранее установленным на Марсовом поле православным крестом, отслужил священник Георгий Сычев. После панихиды он обратился к присутствующим. Отец Георгий отметил, что лежащие на Марсовом поле городовые с честью выполнили свой долг. Обращаясь к сотрудникам МВД, священник сказал: «Восстанавливая старые традиции, мы обретаем прошлое, без которого не может быть настоящего. Так что служите не за страх, а за совесть».

На Марсовом поле присутствовал костюмированный караул, одетый в военную форму различных эпох. Память павших в разные годы сотрудников МВД присутствующие почтили минутой молчания, которую сменили звуки Государственного гимна России. Затем сотрудники главка почтили погибших коллег возложением цветов. В заключение памятного мероприятия сотрудники правоохранительного ведомства прошли торжественным маршем.

О захоронении на Марсовом поле 170 полицейских – жертв Февральской революции 1917 года петербургскому ГУВД стало известно в результате изучения архивов. Пока установлены фамилии только 78 стражей порядка.

Отметим, что в память петроградских полицейских, погибших в февральские дни 1917 года, на Марсовом поле в 2006 году был воздвигнут православный крест. Еще ранее, в 1998 г, в Санкт-Петербурге на Малой Конюшенной улице поставлен памятник городовому, работы скульптора А.С. Чаркина (его бронзовые фигуры городового есть в Челябинске, Нижнем Новгороде, Новосибирске).

С 2008 года проведение мероприятий, посвященных памяти погибших в феврале 1917 года полицейских стало ежегодной доброй традицией в полицейском главке северной столицы.

Говоря о судьбе городовых и околоточных в февральско-мартовские дни, полковник Федор Викторович Винберг – командир 2-го конного Прибалтийского полка и шталмейстер Высочайшего двора писал о том, что они составляли плоть от плоти и кровь от крови того народа, от имени которого их объявляли врагами и супостатами. Как только началась революция, первоначальная дикая злоба обратилась именно на полицию, тем более что представители полиции оказались действительно достойными и твердыми в своей служебной чести слугами государственности, вверенных им постов не покидали и гибли жертвами жестокой расправы, доблестной смертью своею давая пример русскому народу, как надо долг свой исполнять не только тогда, когда все обстоит благополучно и исправная служба сулит награды и повышения, но и тогда, когда грозная буря сметает всякое встречающееся ей сопротивление, и когда стойкое соблюдение верности долгу сопряжено с неизбежною гибелью в мучениях и страдания.

Воплощением этого примера стала стойкость, верность присяге, мужество и офицерская честь погибшего на своем посту начальника Петроградского жандармского управления генерал-лейтенанта Ивана Дмитриевича Волкова.

В заключение отмечу самое главное: история едина и тот, кто защищает государство, законность и правопорядок, всегда должен быть в памяти людей.

 

 

[1] Указом Петра I от 25 мая (7 июня по новому стилю) 1718 года была создана полиция, которой поручались три главные задачи: надзор за благоустройством и санитарией охрана общественного порядка и борьба с преступностью, а также обеспечение пожарной безопасности. Для этих целей в Петербурге учреждались Канцелярия полицмейстерских дел во главе с Генерал-полицмейстером, царским денщиком Антоном Дивиером, а со временем и местные органы полиции. Новому генералу поручалось «… О смотрении, чтобы строение домов производилось по указу; о содержании улиц в чистоте; о допущении торговых шалашей в указанных местах; о съестных припасах, о подозрительных домах, о гулящих людях, о приезжих и отъезжающих; об определении с дворов караульщиков, в каждой слободе или улице старост и при каждых десяти дворах десятского и о распространении повинности постоя на людей всякого чина и звания».

[2] ЦГИА Ф. 487. Оп.1. Д 2529.

[3] Б. Галенин. Царская школа. М. 2014. С.428,429

[4] Владимир Гаврилович Филиппов известен также тем, что по его указаний были созданы «летучие» отряды полиции для борьбы с преступностью и патрулирования столичных улиц. Данные отряды стали предтечей, прообразом современных подразделений особого назначения и быстрого реагирования.

[5] П.П. Заварзин. Охранка. Воспоминания руководителей охранных отделений. М. Новое литературное обозревание, 2004. С. 137

[6] К.И. Глобачев Правда о русской революции: воспоминания бывшего начальника Петроградского охранного отделения. М. Российская политическая энциклопедия. 2009. С. 130.

[7] Троцкий Л.Д. История русской революции. Т.1. С.40

И.Н. Соловьев

доктор юридических наук, профессор

Заслуженный юрист РФ

Член Попечительского Совета

Войсковой Православной Миссии

Посмотреть правде в глаза

developer
-
0
Посмотреть правде в глаза

И.Н. Соловьев
д.ю.н., профессор, Заслуженный юрист РФ

Соловьев Иван Николаевич
Соловьев Иван Николаевич

Можно предположить, что в предверии столетней годовщины, различные мнения и сужения о событиях 2 марта 1917 года в Пскове, когда согласно имеющейся официальной версии, Император Николай II подписал отречение от престола, будут появляться впредь в информационном пространстве и вызывать дискуссии. Однако впервые правовая составляющая этих событий вызвала столь бурную реакцию различных по своей политической ориентации парламентариев.

С моей точки зрения давать правовую оценку событиям историческим можно двумя способами. Первый заключается в объективной правовой оценке совершившихся фактов и их анализе на предмет соответствия действовавшему тогда законодательству, а второй в формировании субъективных представлений о том, что могли бы сделать или хотели сделать различные участники событий, поисках некой третьей силы и дальнейшем навязывание собственной позиции другим людям.

Катализатором состоявшейся дискуссии стал фрагмент выступления Прокурора Крыма Н.В. Поклонской на открытии 19 мая этого года бюста Николая II перед Ливадийским дворцом: «Бумага, которую в учебниках истории преподносили как якобы отречение от власти – это копия бумажки, подписанная карандашом, без соблюдения всех юридических и процессуальных необходимых процедур, форм. Поэтому эта бумага не несет в себе никакой юридической силы. Все это прекрасно понимают».

Само открытие бюста явилось событием знаковым, хотя бы потому, что случилось это в самой любимой царской резиденции, вошедшей в историю как и санаторий для крестьянства и место проведения Ялтинской конференции, расположенной в новом субъекте Российской Федерации.

Что вполне ожидаемо, первая реакция последовала от депутата Госдумы от КПРФ В.Ф. Рашкина: «Сегодня прокурор Крыма Наталья Поклонская выступила с совершенно неожиданным заявлением, что отречение Николая II не имело юридической силы. Любому человеку, даже далекому от сферы информации и политики, понятно, что такие «совпадения» не бывают случайными. Кто-то в очередной раз пытается разыграть в России монархическую «карту». Не исключено, что эта игра ведется кланом Ротшильдов, с которым связаны так называемая великая княгиня Мария Кирилловна и ее сын, Георгий Михайлович, из которого определенные силы уже давно пытаются вылепить законного наследника Российского престола. Мне кажется, российские спецслужбы должны поинтересоваться у Поклонской, кто внушает ей эти в высшей степени сомнительные идеи».

Вот так вот. Человек, посмевший заявить о своей правовой позиции относительно одного из судьбоносных исторических поворотов нашей истории должен конечно же немедленно быть допрошен спецслужбами. Как это можно высказываться о Царе предварительно не согласовав текст с  законотворцами? Хотя вряд ли мотивацией В.Ф. Рашкина была защита чести партийного мундира, ведь к организации беспорядков в Петрограде, которые начались в конце февраля 1917 года с требований бесперебойного снабжения столицы хлебом, РСДРП имела весьма и весьма отдаленное отношение и в начале беспорядков ее представители призывали не оказывать полиции и солдатам вооруженного сопротивления, дабы не настраивать рабочих и солдат друг против друга. А вечером 26 февраля 1917 года все революционно настроенные участники петроградских событий уже готовы были разбежаться кто куда и если бы на следующий день войска и полиция проявили бы такую же твердость, то беспорядки были бы просто подавлены.

Смешно также искать следы влияния какого то фамильного клана или лиц, именующих себя царствующим домом Романовых на вопрос о юридической состоятельности «манифеста». Они также далеки от этого вопроса, как в свое время господа Милюков, Гучков и Родзянко от попечения об интересах государства Российского при их действиях по свержению Николая II. Только жажда власти, а у некоторых еще и личная ненависть в Царю толкнула их на втягивание в антигосударственный мятеж высшего генералитета и приискания себе в союзники английской разведки и американского капитала. А предложенные их новыми друзьями технологии буквально в течении пары недель смели и их, к власти пришли совсем другие люди, а бывшие думские революционеры давали показания чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства.

Но, очевидно канонизация царской семьи и растущий в обществе объективный интерес к периоду царствования Николая II и объясняет появление  конспирологической теории о влиянии Ротшильдов на очень дальних родственников бывшего Царя и в свою очередь уже об их влиянии на оценку законности произошедших в марте 1917 года событий, которая должна показать всю вредность и опасность обращения кого бы то ни было к обстоятельствам свержения власти и завершения царствования династии Романовых в России. А ведь тогда в результате повального опьянения либеральными идеями, приведшего многих к банальному предательству, была уничтожена единственная в мире православная монархия, которая уже к концу 1917 года стала бы сильнейшим государством мира как по геополитическому положению, так и по экономической составляющей. И надо гордиться тем, что наши предки жили в такой стране, а не стыдливо замалчивать причины и обстоятельства, приведшие к ее дальнейшему семидесятилетнему безбожному существованию, закончившемуся полным крахом и обнищанием. Кстати по тем же зарубежным технологиям, что и в 1917 году.

Ответ другого заинтересованного лица в буквальном смысле заставил себя долго ждать. Практически через два месяца, 16 июля сенатор от Архангельской области К.Э.Добрынин опубликовал свое мнение о происшедшем. Сознательно опуская его высокомерно поучительные пассажи в адрес Н.В. Поклонской приведу основной аргумент его послания:

«Самодержец обладал на тот момент всей полнотой власти, включая и возможность собственного отречения именно в той форме, в какой помазанник божий посчитает возможным, и тем пером, которое сочтет подходящим. Хоть гвоздем на листе железа. И это будет иметь абсолютную юридическую силу».

Вот так, по понятиям – я царь, как хочу, так и пишу. Однако это была далеко не та ситуация для самодержца российского, чтобы кичиться своей «полнотой власти». Надо совсем не знать и не понимать, что для Императора Николая II значило царское служение, как он к нему относился и как чувствовал.

Однако с моей точки зрения, Н.В. Поклонская, как юрист по профессии и гражданин по внутреннему убеждению, выразила свою точку зрения, касаемую именно чистоты юридического оформления этого события и его соответствия действовавшему тогда российскому законодательству. До сего времени в ходу было слепленное в 30-х годах клише о безвольном царе, о революционной ситуации, народном гневе и логическом конце самодержавия.

Однако мало кто задумывался о том, что же на самом деле произошло в начале марта 1917 года в Пскове? Пришел конец стране, как в декабре 1990, когда полномочия сложил с себя М.С. Горбачев? Нет. Или Царь решил добровольно уйти на покой, как Б.Н. Ельцин в 1999? Опять нет. Однако и в том и другом случае уходящие руководители государства надлежащим с правовой точки зрения образом оформили выражение своей воли. И никому в голову не пришло, что может быть по-другому. Кроме К.Э. Добрынина. Ведь не написал же первый Президент России на тетрадном листке «Я устал. Я ухожу». А ведь тоже имел всю полноту власти и согласно логике господина Добрынина мог поступить с любой долей эксцентричности.

Так чем же хуже в этом отношении Император Николай II? У него было блестящее, в том числе юридическое, образование, высочайших манифестов он за свое царствование читывал и подписывал не мало. В императорском поезде с ним находилась его канцелярия и соответсвующий штат чиновников. Да и никакой спешки и революционных матросов не было рядом. Неужели понимая, на каком историческом повороте оказалась вверенная ему Богом страна, глава государства забыл о легитимности своих действий и решений, а также об их надлежащем оформлении?

Кроме того Основные законы Российской империи не содержали самой возможности отречения действующего государя, а так защищаемый по факту господами законодателями манифест об отречении, составленный вне всякой формы для подобных документов, подписанный карандашом и заверенный переведенной под стеклом на подчищенное место подписью министра Императорского двора генерал-адъютанта Фредерикса не был опубликован Правительствующим Сенатом, как того требовал закон, чтобы вступить в силу. Да и утверждения этого манифеста Государственным Советом и Государственной Думой тоже не состоялось.

Таким образом налицо явные противоречия царского «манифеста» об отречении действовавшему тогда закону. При этом любой юрист и неюрист понимает, что несоответствие нормативного правового акта установленной форме его составления и порядку вступления в силу, а также сомнения в подлинности его реквизитов, включая подписи монарха и лица впоследствии заверевшего текст, делают его недействительным.

Кому как не законотворцу К.Э. Добрынину об этом известно, ведь Совет Федерации в котором он активно работает не раз возвращал в Государственную думу законы, относящиеся по мнению верхней палаты к предмету совместного ведения федерального центра и регионов, выявив в пакете документов только отсутствие их рассылки для получения заключений от регионалов. То есть формальное несоответствие установленной правовой процедуре.

Ровно об этом и было сказано 19 мая 2015 года в Ливадии. И никакая революционная суматоха и воля Царя, «как хочу так и пишу», не сделают дошедший до нас текст манифеста об отречении соответствующим действовавшим на то время законам Российской Империи.

И как глубоко верующий православный христианин, Император Николай II многие годы терпел на политическом поле страны своих открытых недругов, в критический момент войны принял на себя верховное командование, по мере разрастания мятежа пытался предпринять все меры для его подавления, но был предан теми, на кого рассчитывал и кого возвысил и затем «… предал Россию в Руце Божии и скипетр свой – Царице Небесной, а себя – палачам за нее, как жертву живую» (Письма архимандрита Иоана (Крестьянкина). Свято-Успенский Пскова-Печерский монастырь. 2009. С. 343). Так что же плохого в том, что бы сегодня честно и открыто взглянуть на события тех дней, хотя бы дав им правовую оценку? Продолжать молчать об этом – это значит допустить, что такое может произойти вновь, допустить, что вставшая с колен Россия будет вновь ввергнута в пучину лихолетья и раздора. Не без помощи тех, кто собственную популярность и благосостояние ставит выше интересов гражданских и отеческих.

Не знаю чего больше в этой дискуссии: раздражения ли обращением многих думающих людей к царской теме, успехами ли молодого крымского юриста или нежелания отойти от клише в оценке эпизодов истории своего отечества. Однако вполне возможно, что все намного проще: каникулы между сессиями и заседаниями парламента грозят двухмесячным информационным забвением для законотворцев и этим во многом объясняется внезапно появившийся их интерес к истории.

© Newspaper WordPress Theme by TagDiv