О болезнях «постхристианского» сознания
Реакция значительной части читающей публики на статью отца Александра Шумского «Конец японского чуда», а также на мою «Господь посетил», которая (т.е. реакция) в точке наивысшего накала эмоций сводится к обвинениям авторов в человеконенавистничестве, поначалу просто удивила, но потом заставила задуматься над ее источником. Он довольно мутного происхождения. Оперируя категориями христианского мiросозерцания, люди, объявляющие нас мизантропами, замутили их действительное содержание, наполнив своим собственным, пока еще недостаточно определенным. Однако основные тенденции смысловых сдвигов уже налицо.
Они почитают благом не духовное преуспеяние человека, что невозможно без скорбей, а лишь физическое здравие и обезпеченность земными вещами и преимуществами. Злом же не грех, а физические страдания и ущербность в обладании земными вещами и преимуществами. Это язычники, надевшие на себя личину христиан. И то мiровосприятие, что нынче принято именовать «постхристианством», вполне можно называть неоязычеством. Оно, будучи плодом отступничества от Христовой веры, не на один порядок ниже древнего язычества потомков Иафета. Ибо последнее не было чуждо возвышенных устремлений, ценя в людях такое качество, как самопожертвование (добровольное лишение себя земных вещей и преимуществ, телесные страдания и самую смерть ради ближних).
Скорби и лишения – лучший экзамен религиозной и нравственной зрелости для христианина. Апостол Иаков, брат Господень наставляет: «С великою радостью принимайте, братия мои, когда впадаете в различные искушения, зная, что испытание вашей веры производит терпение; терпение же должно иметь совершенное действие, чтобы вы были совершенны во всей полноте, без всякого недостатка» (Иак. 1:2-4).
Образец отношения подлинно христианского сознания к стихийным бедствиям мы имеем, например, в службе 26 октября, именуемой «Воспоминание великого и страшного трясения», случившегося в обозначенный день 740 года в Константинополе. В одном из тропарей 3-й песни канона сказано (в переводе на современный язык): «Родившего смерть горькую и землетрясения ужасные, и болезни нестерпимые, – греха да бежим, братие, и Богу угодим делами покаяния». Подлинная причина бедствий – грех. Господь, содержащий мiр в порядке Своею благодатию, лишь временами и по местам, частично отъемлет ее, дабы образами показать, каково будет мiру если он своими грехами совершенно будет отгонять от себя благодатный покров. В 9-й песни канона той же службы находим удивительный образ: «Безгласная земля вопиет, стенающи: «Зачем, о люди, оскверняете меня злодеяниями?! Вас щадя, Владыка одну меня уязвляет. Придите в чувство и покаянием Бога умилостивьте».
Если стихийные бедствия вызывают в человеке возмущение и ропот; если он начинает лихорадочно искать виноватых, не будучи к этому никем уполномочен, а не каяться в собственных грехах, его христианство ложное, он – адепт религии неоязычества. Он напоминает древнего пунийца, который в приступе демократического помешательства жаждал распять на кресте своего неудачливого начальника, выставляя его главной причиной постигшего бедствия.
В чем же суть неоязычества? – В извращении христианской веры и закона Божия. Каковы его постулаты? 1. «Человек – мера всех вещей». На место Богочеловека Иисуса Христа адепты новых верований поставили усредненную падшую особь разряда двуногих. 2. На место величайшей из добродетелей – любви – они поставили грех человекоугодия, обозвав его «любовью». Далее они рассуждают: если «бог есть любовь», он не может причинить зла человеческой плоти. 3. Страдания человеческой плоти может приносить только «злой бог» – Тот Самый, что уничтожил допотопный мiр; Тот Самый, что истребил Содом и Гоморру; Тот Самый, что потопил в Чермном море фараона и всевоинство его; Тот Самый, что сверг с Неба Денницу, несущего людям «свет разума».
Теперь по пунктам, чтобы яснее показать, к чему ведут постулаты так называемых постхристианских верований.
1. Ложный гуманизм, объявление падшего человеческого существа совершенным ведет: 1) к мысли о ненужности для него спасения; 2) к смешению понятий добра и зла, т.е. к нравственному релятивизму, а лучше сказать, к нравственному отупению, к тому, что И.А.Ильин называл нравственным идиотизмом.
2. Если апостол Петр учит: «Страдающий плотию перестает грешить» (1 Петр. 4, 1), ясно, что не страдающий плотию (в том числе не налагающий на себя поста и прочих добровольных подвигов) не перестанет грешить. Сейчас многие требуют от Церкви только внешних дел милосердия, стараясь превратить ее в какой-то «собес» (отдел социального обезпечения), забывая, что внешнее служение, если оно не вызывает преображения внутреннего мiра человека, безсмысленно. И вот сейчас ходят целые толпы бродяг, не хотящих, согласно заповеди Божией, жить трудом, и требуют, чтобы Церковь им помогала. Требуют настойчиво и нагло: чтобы угождали их похотям, потому что будто бы обязаны это делать. Это всего лишь одно из проявлений вторжения греха человекоугодия в нашу жизнь. Оно ведет к лицемерию: одни начинают требовать уже не ради Христа («хлеба и зрелищ!») – другие с неохотой помогать не ради Христа, а ради давления «общественного мнения». Мы забываем о том, что Господь дал апостолам власть не только «прощать и разрешать», но также «связывать и запрещать». Последнее делать нужно, конечно, не из неприязни, а из любви к запрещаемым. Если мы будем только «разрешать», то со временем нас так выдрессируют, что мы будем способны издавать только жалкий лепет, подобный тому, что издают сейчас шотландские пасторы в ответ на предполагаемое узаконение (под давлением 80-ти тысяч педерастов, составляющих около 1,5% населения) с 2015 г. в Шотландии однополых браков. Так председатель церковного комитета по юридическим вопросам «преподобый» Алан Хамилтон заявил: «Мы считаем гомофобию ГРЕХОМ и подтверждаем нашу пасторскую поддержку всем шотландцам, независимо от их сексуальной ориентации или веры. Мы встревожены тем, что правительство введет закон, который не предоставляет достаточных средств защиты религиозным организаторам или их служителям, чьи убеждения не позволяют им освящать однополые браки или союзы». Заместитель премьер-министра Шотландии Н. Серджин пообещала лишь, что священники, отказывающиеся венчать однополые браки, не будут подвергаться уголовному преследованию. Еще одно, пожалуй, самое страшное из проявлений человекоугодия, – ювенальная юстиция, выступающая против наказания детей, несет вред не только им – она, как ржавчина, разрушает христианское сознание, подменяя любовь человекоугодием. Плод этой подмены – растление душ; в конечном итоге – всевластие греха. Ведь не напрасно пророк Давид сказал: «Бог рассыпал кости человекоугодников».
3. Третий постулат заставляет неоязычников отрицать суд Божий с вечным осуждением преданных злу людей; заставляет противиться будущему суду как злу. Поэтому они примут антихриста с великим восторгом – как избавителя от «злого бога» – т.е. Христа.
Божии пророки обличали людей за их преступления, призывали к покаянию, дабы отвратить положенное от Бога наказание за грех. Безнаказанность развращает. Если б не Божии наказания, мiр давно бы погиб от своей безпредельной злобы. Пророк Исаия описывает бедствия мiра: «Вот, Господь опустошает землю и делает ее безплодною; изменяет вид ее и рассеивает живущих на ней… поникла, уныла вселенная; поникли возвышавшиеся над народом земли. И земля осквернена под живущими на ней, ибо они преступили законы, изменили устав, нарушили вечный завет. За то проклятие поедает землю, и несут наказание живущие на ней; за то сожжены обитатели земли, и немного осталось людей.» (Ис. 24, 1-6).
Слова о. Александра Шумского о Японии на несколько порядков мягче и снисходительнее слов Исаии, скажем о Тире, островном государстве: «Кто определил это Тиру, который раздавал венцы, которого купцы были князья, торговцы – знаменитости земли? Господь Саваоф определил это, чтобы посрамить надменность всякой славы, чтобы унизить все знаменитости земли» (Ис. 23:8-9). «И будет в тот день, забудут Тир на семьдесят лет, в мере дней одного царя. По окончании же семидесяти лет с Тиром будет то же, что поют о блуднице: «возьми цитру, ходи по городу, забытая блудница! Играй складно, пой много песен, чтобы вспомнили о тебе». (Ис. 23:15-16).
А вот слова пророка о Вавилоне: «Сиди молча и уйди в темноту, дочь Халдеев… ты говорила: «вечно буду госпожею», а не представляла того в уме твоем, не помышляла, что будет после. Но ныне выслушай это, изнеженная, живущая безпечно, говорящая в сердце своем: «я – и другой подобной мне нет; не буду сидеть вдовою и не буду знать потери детей»… Мудрость твоя и знание твое – они сбили тебя с пути… И придет на тебя бедствие: ты не узнаешь, откуда оно поднимется; и нападет на тебя беда, которой ты не в силах будешь отвратить, и внезапно придет на тебя пагуба, о которой ты и не думаешь» (Ис. 47:5-11). Ложная мудрость, упражняющаяся во все более откровенном попрании Божиих заповедей, и сейчас влечет человечество со страшной скоростью к смерти. Однако вернемся к предостерегающим о вечной погибели частным бедствиям.
Уже в книге Иова звучит мысль, что Господь посылает наказания, а это все равно, что наставления, которые всегда служат духовному благу человечества, не только за грехи – но и ради каких-то не вполне доступных для слабого человеческого ума предначертаний. Господь предал Иова в руки врага с одной целью – чтобы праведник даже в немощи своей плоти победил его. Вот слова, какие должно повторять христианину при всяких бедствиях и лишениях: «Господь дал, Господь и взял. Буди имя Господне благословенно.» (Иов. 1:21).
Вот слова Святейшего, сказанные 23 июля в Крымске, лишенные человекоугодия и ласкательства, но исполненные веры и зовущие к мужеству: «В мирное время, летом, на благословенной Кубани, ночью удар стихии унес жизни ваших родных и близких. Трудно найти слова сочувствия. Но у верующих людей есть понимание того, что Промысл Божий — благой и совершенный. Об этом трудно говорить перед лицом страдания. Мы своим человеческим разумом не можем проникнуть в эти таинственные, неведомые для нас пути Божии. Но знаем только одно — что, поскольку жизнь человеческая не кончается с физической смертью его тела, Бог творит с нами по воле Своей то, что имеет отношение и к земной жизни, и к вечности. А если нет вечности, то всё становится бессмысленным — и жизнь, и смерть, и радость, и страдание, — всё теряет свой смысл, всё становится неким безумием. Ибо скоротечна земная жизнь человека — 70, от силы 80 лет, как говорит слово Божие (Пс. 89, 10). Но мы верим в вечную жизнь, мы ее чувствуем, мы ее духовно созерцаем в момент совершения Божественной литургии, в момент причастия Святых Христовых Таин. Каждая Литургия начинается возгласом «Благословенно Царство Отца и Сына и Святого Духа», потому что через Таинство мы прикасаемся к вечности. Именно в перспективе вечной жизни призван христианин взирать и на радости, и на скорби своей жизни, понимая ограниченность, конечность этих скорбей. Смерть не есть абсолютное явление, разрушающее человеческую жизнь. И это наш ответ на страдания, смысл которых так тяжело понять».
Если люди всерьез считают, что бедствия происходят не по всеблагой воле Божией, тогда пусть ответят: по чьей же тогда воле? Им остается (т.е. если они не признают Бога Вседержителем) переписать Символ веры, после чего начать приносить языческие жертвы природным стихиям. Они повторяют путь отступников Ветхого завета. Как многие евреи заразились язычеством, так и они впадают в ту же пагубу. Не по молитве ли пророка Илии заключилось небо на три года и шесть месяцев? И не пошел ли дождь после истребления лжепророков и покаяния израильтян? Неверные же ниневитяне покаялись после одной проповеди Ионы, наложив на себя спасительный пост, и были помилованы.
Но, как сказано, «Обличение нечестивому – раны ему». Царица Иезавель поклялась убить пророка Илию. То же самое пытались сделать обличаемые Христом иудеи, например, в Назарете: «…истинно говорю вам: никакой пророк не принимается в своем отечестве. Поистине говорю вам: много вдов было в Израиле во дни Илии, когда заключено было небо на три года и шесть месяцев, так что сделался большой голод по всей земле, и ни к одной из них не был послан Илия, а только ко вдове в Сарепту Сидонскую; много также было прокаженных в Израиле при пророке Елисее, и ни один из них не очистился, кроме Неемана Сириянина. Услышав это, все в синагоге исполнились ярости и, встав, выгнали Его вон из города и повели на вершину горы, на которой город их был построен, чтобы свергнуть Его…» (Лк. 4:24-29).
Современные Христу иудеи, вследствие гордыни, почитали себя в большинстве своем праведными, чистыми (фарисеи), эталоном нравственности. Если человек хорош, для чего же его наказывать, наставлять? Ведь наказание – обличение несовершенства. Для гордеца такое обличение горше всякой казни. Увы, нынешние отступники Христовой веры повторяют путь отступников закона Моисеева. Они не терпят обличений, воспринимая их как раны; им ненавистна сама мысль о том, что Бог по Своему человеколюбию может их наказывать. Именно о таких пишет Иоанн Богослов: «И они кусали языки свои от страдания и хулили Бога небесного от страданий своих; и не раскаялись в делах своих» (Откр. 16:10-11).
Если пророчества из Апокалипсиса к ангелам семи церквей воспринимать не только как обращение к определенно указанным азийским церквам конца I века; не только как символически изображенные эпохи исторического существования Церкви Нового Завета, но и как развернутую картину типов религиозного сознания, следует сказать, что слова о последней, Лаодикийской церкви, имеют в виду нынешних неоязычников, носящих личину христианства: «…ты говоришь: «я богат, разбогател и ни в чем не имею нужды»; а не знаешь, что ты несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг. Советую тебе купить у Меня золото, огнем очищенное, чтобы тебе обогатиться, и белую одежду, чтобы одеться и чтобы не видна была срамота наготы твоей, и глазною мазью помажь глаза твои, чтобы видеть. Кого Я люблю, тех обличаю и наказываю. Итак, будь ревностен и покайся.» (Откр. 3, 17-19). Слово «Лаодикия» значит «народный суд», т.е. предполагает народовластие (взамен боговластия) – это один из главных недугов современности, он основан на гордыне человеческой.
Лаодикийский тип религиозного сознания, как и шесть прочих, присутствует во все времена в отдельных людях, точнее даже в отдельные периоды жизни отдельных людей. Но какой-то определенный тип преобладает в ту или иную эпоху. Лаодикийский тип религиозного сознания господствовал среди людей во времена предпотопные, о чем сказано в книге Бытия: «И увидел Господь Бог, что велико развращение человеков на земле, и что мысли и помышления сердца их были зло во всякое время…» (Быт. 6:5). – Там было то же, что и в Лаодикии, самодовольство греха, выдаваемого за высшую добродетель. Борьба против лаодикийского типа религиозного сознания, или, что то же – «постхристианского» или неоязыческого – это борьба за жизнь против нависшей над современным человечеством смерти. Ибо когда лаодикийское религиозное сознание будет господствовать, когда мiр перестанет радовать Создателя плодами добродетели, он, как не выполняющий своего предназначения, конечно, будет упразднен, уничтожен. Исходя из этого, можно сделать вывод: подлинными человеконенавистниками сейчас являются либералы, высвободители человеческих страстей, упразднители любых Божиих запретов. Чем более они будут преуспевать, тем быстрее они будут приближать развязку человеческой истории.
Я далек от мысли устраивать «охоту на ведьм», выискивать в рядах нынешних православных христиан отступников-неоязычников. Если они существуют – то как первые жертвы общего поветрия. Более того, я в себе самом часто наблюдаю мысленные приражения неоязыческих установок. Сейчас нужно обозначить болезнь и бороться против нее. Лаодикийское состояние души может быть как у отдельного человека, так и целого прихода и даже целой поместной церкви. И Господь, не хотящий смерти грешников, бьет нашу лаодикийскую дикость бедствиями, стучится в наше окаменевшее сердце, дабы обратить на путь истины.
Иерей Сергий Карамышев, настоятель храма Св. Троицы пос. Каменники Рыбинской епархии