Вмешательство исламского мира.Поставки оружия. Движение муджахедов: идеи и практика. Без сомнения оригинальным и успешным шагом мусульманского военно-политического верха было создание сил моджахедов. Изучению этой темы уделено мало внимания. Причины подобного невнимания лежат опять-таки в догматизме в идеях и политике современного западного мира, частью которого, пусть и со многими оговорками, была как Югославия, так и Босния и Герцеговина. В югославской войне джихад впервые после балканских войн /1912-1913 годов/ опять появился в Европе, но в данном случае он вспыхнул с куда большей силой в постсоциалистической Боснии и Герцеговине конца XX века, нежели в полуфеодальной распадавшейся Турции начала ХХ века. Само появление моджахедов в Европе должно было бы встревожить ее народы, если бы они действительно обладали самостоятельным и здравым мышлением, но общественной реакции не последовало. Первый официальный отряд моджахедов «Эль-Моджахедин» создан приказом начальника Генерального штаба Армии Боснии и Герцеговины от 13 августа 1993 года в составе 3-го корпуса Армии Боснии и Герцеговины. Возникает вопрос, каким образом тысячи моджахедов были переброшены в Среднюю Боснию, в разгар мусульмано-хорватской войны так как очевидно, что ни сербы, ни хорваты, видеть их там не желали. Если исключить период начальной неразберихи, тяжело найти иной путь сюда, нежели через хорватское побережье. С сербской стороны путь был герметически закрыт не только Югославией, но и сербскими землями РС и РСК. Возможность прохода групп моджахедов там была практически равна нулю. Даже если бы кто-то из местных “шверцеров” (военных спекулянтов) за большие деньги и смог бы выбить где-то желаемую поддержку у местной власти – все равно кто-то бы проговорился, а это вызвало бы такой взрыв, что перебили бы и спекулянтов, и их “защитников” из властных структур.Схожая ситуация была и в хорватской Херцег-Босне. Вряд ли моджахедам был смысл рисковать, пробираясь сотни километров по незнакомой территории, заполненной вооруженными людьми, знающими все тайные пути и дорожки. К тому же коль исходной точкой была бы Албания, то она находилась под контролем западных спецслужб, и к тому же и в Албанию моджахедам можно было попасть только Адриатикой, где находились ВМС НАТО и Евросоюза . Ответ дал бывший командир 206-ой «Витешкой» бригады, действовавший в данном районе, полковник Шемсудин Муминович. В интервью, в телепередаче «60 минут», 28 февраля 2005 года, он обвинил «Запад» за разрешение прибывать в Боснию и Герцеговину моджахедам. В американских источниках упоминалось, что американская политика MPRI, бывшая очевидно тесно связанной со спецслужбами Запада, рассматривала, правда на Косово и Метохии в 1998-99 годах, весьма удачным шагом привлечение моджахедов в ряды албанских партизан. Видимо подобный вывод у них мог возникнуть на основе опыта Боснии и Герцеговины хорошо изученного их британскими коллегами. Как раз в Средней Боснии и были дислоцированы британцы (усиленный батальон) в составе миротворческих войск ООН. Впрочем, были британцы, с исламским вероисповеданием, присутствовали и в отрядах моджахедов, а в бригаде ХВО «Краль Томислав», сыгравшей большую роль в начале войны, было много британских наемников, а так же добровольцев из западноевропейских праворадикальных движений, в том числе британских. То влияние британских спецслужб, которое они оказывали в создании отрядов моджахедов, свидетельствовало об их «всеядности» – готовности сотрудничать с кем угодно и как угодно. Понятно, что британцы не могли на прямую руководить моджахедами, поэтому можно предположить, что речь идет о политике договоров двух силовых структур – британской и исламских фундаменталистов. С местными мусульманами, последним было проще договориться, тем более что сменивший Халиловича Расим Делич, как и группа бывших офицеров ЮНА, отличалась полной послушностью СДА. Это было результатом лукавой стратегии мусульманского верха, больше не нуждавшегося в командирах «бандитского» типа из «Патриотской лиги», а предпочитавшего послушные ему кадры ЮНА. Ведущей личностью в СДА, ответственной за сотрудничество с исламским миром, был Хасан Ченгич, распоряжавшийся полевым аэродромом, созданным под Високо. Именно под Високо находилось отделение Генерального штаба Армии Боснии и Герцеговины, чьим начальником до июня 1993 года и был Расим Делич. На этот аэродром, самолеты прибывали только с ведома командования южного крыла ВВС НАТО и поэтому путь прибытия моджахедов в Боснию и Герцеговину, оказывается, был и не столь сложным В Боснию и Герцеговину прибывали так же иранские инструкторы и советники, главным образом, из состава корпуса “Стражей исламской революции”, и довольно сложно определить, кем они были – инструкторами и советниками или моджахедами. Иран здесь вел свой джихад и все его военные, попадавшие в Боснию и Герцеговину, становились моджахедами. Однако лавную роль в организации движения моджахедов в Боснии и герцеговине играли фундаменталистские суннитские организации из арабских стран (Египет, Палестина, Сирия, Иордания, Алжир), в которых они находятся на нелегальном положении, ведя с мусульманскими властями свой джихад. Для них Босния и Герцеговина была “святой землей”. Их нельзя называть ни наемниками, ни агентами спецслужб, хотя и такие в их рядах встречались. Две их самые известные организации – египетские “Гама-эль-ислами” и “Джихад”, а также алжирская “ГИА”, были представлены в лице высшего круга своих руководителей – Абу Талат и Анвар Шабан (Гама-эль-ислами), Салиман Мехерзи (ГИА), Айман Завахри (Джихад). В Боснии и Герцеговине они нашли базы, оружие, опыт, знания и связи и этим показали, что являются реальной и весомой силой, способной напасть на любую страну. Характерно, что большую активность в Боснии и Герцеговине проявляли моджахеды из Египта и Алжира, чьи сотни тысяч эмигрантов заполонили Европу, в особенности Францию и Италию. Это говорит о том, куда и откуда будет нанесен новый удар джихада. В конфликтах же гражданского типа, исламский фундаментализм уже показал свою силу, так как с падением влияния государства растет значение народного самосознания и самоорганизации. Несколько тысяч моджахедов, находившихся в армии Боснии и Герцеговины, подтверждают успешность исламского экспорта революции. В ударных отрядах этой армии, составлявших ее главную силу, моджахеды были весьма важной частью. Вместе с тем немалая часть моджахедов была местными уроженцами, принявшими с началом войны фундаменталистский образ жизни, что в условиях войны не могло не привести их в джихад. Влияние приезжих моджахедов в сочетании с ростом исламского фанатизма доказывает успешность западной политики опоры на ислам. Правда сам Запад признать это не хочет. Но это дела не меняет. После войны многие моджахеды остались жить в районе Зеницы, Какня, Травника, но в первую очередь в бывшем сербским селе на Озрене-Доня Бочина и несколько ему соседних сел, ставших их базами и одновременно местом жительства, до середины 2001 года. Организованное движение моджахедов (Организация исламской омладины) смогло, не только сохраниться после войны, но и организовать посылку новых добровольцев сначала в Албанию и на Косово /1998-99гг/, а затем и в Чечню /1999-2002гг/. Позднее во время войны на Косово 1998-1999 годах моджахеды выступили сначала косвенными, а затем и прямыми союзниками НАТО благодаря участию в боевых действиях против югославских вооруженных сил на стороне албанской УЧК (по-албански – Ushtria Clirimtare e Kosoves, по-сербски ОВК – освободительное войско Косово, а по-русски ОАК – освободительная армия Косово). Но еще более поразительны насмешки и пренебрежение, которыми отвечало абсолютное большинство сербских и югославских политиков и журналистов не только из ряда прозападной оппозиции, но и из рядов тогдашней официальной власти на предупреждение отдельных сербских ученых, политиков и военных об исламской угрозе перед войной на Косово и Метохии. Куда большее их внимание привлекли несколько избиений цыган местными “бритоголовыми”, произошедшие в Белграде в 1998 году, нежели тысячи моджахедов, воевавших на территории бы шей Югославии с 1992 по 1999 годы. В Боснии и Герцеговине в 1992-95 годах в боевых действиях участвовали члены различных фундаменталистских движений из многих исламских стран, как, например, Алжир, Египет, Иордания, Сирия, Ливан, Пакистан, Турция, Иран. И просто было абсурдно побудительные мотивы всех этих движений сводить к деньгам, как, например в отношении организации “Исламское бюро” из весьма богатой Саудовской Аравии, чьи члены действовали как в Боснии и Герцеговине, так позднее и на Косово. Типичный пример отряд “Абу Бекир Сидик”, действовавший в районе Дреницы в 1998 году под командованием Экрема Авдии, местного албанского моджахеда, бывшего бойца отряда “Эль-Моджахедин” из Тешня бывшего в составе армии Боснии и Герцеговины, одновременно с тем успевший закончить исламский университет в Медине -Саудовская Аравия. Такие организации, как Исламское бюро (чей вождь Абдулах Духайман был одним из командиров отряда “Эль-Моджахедин” в войну), главным образом, вкладывают деньги и весьма внимательны в выборе людей. Наконец, алжирская GIA и палестинский HAMAS, чьи люди были в рядах армии Б и Г, ведут слишком серьезную борьбу в своих странах, чтобы относиться к их появлению в Югославии, как к малозначительной вещи, а к их деятельности, как к авантюризму или бандитизму. В еще большей степени это относится к иранским моджахедам, посылавшихся государственной организацией Ирана – Корпусом стражей исламской революции, прямо проводившим государственную политику Ирана по разжиганию в мире исламской революции, что не исключало противоречий шиитского Ирана с суннитской Саудовской Аравией, достигавших большого размаха в Боснии и Герцеговине. Проблема моджахедов весьма сложна и представляет собой лишь верх того исламского айсберга, о который может окончательно разбиться корабль Европы, между тем, детального исследования этого вопроса югославской войны не произошло, при чем как раз сербская сторона меньше всего интересовалась им. Нельзя же считать серьезным отношением незначительное количество статей в прессе, в которых моджахеды, хоть и упоминались как явление в югославской войне, но их цели и причины их появления не изучались. Указывались, конечно, отдельные факты, чисто уголовных, действий моджахедов, как, например, захват в 1997 году в мусульманском селе Тетово /Зеница/ египетскими моджахедами мусульманской 15-летней девушки Эдины Мешанович, или арест мусульманской полицией 9.03.1997года француза – моджахеда Лионеля Димона и убийство джибутийского моджахеда Зеферина Бинияма, произошедшее при этом аресте, вызванном их участием в грабеже 15 февраля 1997 года одной бензозаправке, когда, был убит один полицейский. Эти факты служили сербской власти для обрисовки еще более черными красками режима СДА, дабы всю мусульманскую Боснию и Герцеговину представить как европейскую версию Пакистана, что никакой реальной пользы сербской стороне не несло, зато отвлекало внимание от опасности моджахедов, да и всего фундаменталистского ислама. Известны фотографии саудовского моджахеда, вероятно из отряда “Эль моджахед” из Тешня, державшего отрезанную голову в руках, а ногой стоящего на отрезанных головах трех сербских военнопленных (Ненада Четковича, Благое Благоевича, Бранко Джурича), найденные у нескольких мертвых моджахедов под сербским Тесличем вместе с благословениями ислама из Мекки Гадафера-эль-Меккия, пославшего в отряд моджахедов своего муллу Абу-абд-Аллах эль Аудия. Имеется захваченная видеокассета, на которой моджахеды отрезают голову сербскому пленному, не послужили основания, уже хотя бы для создания какого-нибудь постоянного комитата по изучению исламской угрозы или даже одной большой пресс-конференции для журналистов, а использовались лишь в довольно несвязной пропагандистской компании против всей, далеко неоднородной, мусульманской Боснии и Герцеговины и в ней мешалось все в одну кучу, чем серьезный вопрос профанировался и тем самым сам собой отпадал. При этом с завидным постоянством употреблялся термин “наемник”, хотя даже по члену 47-го Дополнительного протокола к Женевским конвенциям от 12.08.1949 года, принятому в 1977 году, наемник являлся лицом, не имеющим местного гражданства и принимающим материальное вознаграждение значительно большее, в отличие от того, что получают бойцы одного с ним ранга в местной армии, при этом не является постоянным военнослужащим воюющих армии, ни посланным собственным государством, прямо не участвующим в данной войне. Между тем, определенная часть моджахедов во время войны была официально послана Ираном, а более значительная часть их была местными мусульманами, тогда как остальные не имели в армии Боснии и Герцеговины материального вознаграждения больше положенного их рангу, если вообще его получали. Естественно, их собственные организации, как иностранные, так и местные, не оставляли их в нищете, типичной в этой войне для многих из участников. Моджахеды ни во время войны, ни после нее, особо не скрывались от глаз ни миротворцев ООН, ни военнослужащих SFOR, действуя после войны активно, как раз в “американском секторе” Боснии и Герцеговины. Деятельность ЦРУ (CIA) и американской военной разведки (DIA) в отношении моджахедов была пассивного характера, хотя правительство США официально объявило исламский фундаментализм и терроризм одним из своих мировых противников. Войска IFOR (SFOR) правда, смогли закрыть в 1996 году 10 мая под Фойницей лагерь АИД (тайной полиции Изетбеговича) Погорелица, арестовав несколько иранских инструкторов, а OHR (международное западное представительство фактически правительство в Боснии Герцеговине) часто оказывало давление на мусульманскую власть с целью ограничить деятельность моджахедов, но все это серьезной борьбы не напоминало и отдельные факты столкновений с моджахедами сил IFOR(SFOR) ничего в этом не меняли. Борьба с исламским фундаментализмом велась силами IFOR/SFOR не скоординировано и выборочно, с тем, что нередко «фундаменталисты» оказывались лучше информированными, нежели офицеры миротворческих войск. За провал(или сдачу) лагеря Погорелица заплатил 1996 г. жизнью Неджад Углен, тогдашний шеф АИД (мусульманская спецслужба, позднее распущенная),а поверившие OHR социал-демократы были с помощью шефа OHR Пэди Ашдауна сброшенны с власти, а их человек руководитель ФОСС (новая спецслужба всей федерации) Мунир Алибабич был Ашдауном снят с должности. Американским военнослужащим в Боснии и Герцеговине давались листовки своим командованием с предупреждениями остерегаться американского моджахеда Исы Аблулаха Али /Кевина Болта/, ветерана войны в Афганистане и Ливане, однако ни его, ни кого из других известных моджахедов арестовывать американцы не стали, хотя местные обвиняемые международным трибуналом в Гааге (почти одни сербы и хорваты) арестовывались (если не успевали, договорится с западными спецслужбами) без особых проблем в организуемых “миротворцами” операциях, несмотря на то, что те имели право на аресты этих обвиняемых лишь в ходе “случайных” встреч. Не надо было особо разыскивать и многих бывших египетских моджахедов, что находились в списке разыскиваемых полицией террористов, посланных правительством Египта, так как многие из них были сотрудниками египетской медицинской “гуманитарной” организации “Международная гуманная помощь”, действующей в Боснии и Герцеговине. Даже требования американского представителя к Изетбеговичу выслать десять иранских агентов, лишь помогли тем раньше скрыться. После войны в Боснии и Герцеговине стараниями как местных, так и приезжих моджахедов возникла «организация исламске омладине» (Организация исламской молодежи) завоевавшая достаточно прочное влияние в среде местной молодежи и подключившаяся к отправке добровольцев сначала на Косово и в Чечню, а затем в Афганистан и Ирак. Содействие моджахедов НАТО в Албании и на Косово 1998-99 годах ни случайностью, ни сиюминутным Финансовыми и политическими и интересами кого-то на Западе объяснено быть не может и является проявлением “генеральной линией” всей западной политики, хотя абсолютное большинство военнослужащих НАТО этого, может, и не знают. В конце концов, само прибытие моджахедов в Боснию и Герцеговину проходило под полным контролем Запада. Первое время в 1991-92 годах отдельные группы наемников и добровольцев из исламских народов шли через Болгарию, Македонию, Грецию, Албанию, Косово и дальше через Санджак или Хорватию, но этот путь был довольно опасен, и посылались по нему вероятно “дешевые” боевики, набранные на скорую руку. К тому же, далеко не все из них были моджахеды из фундаменталистских организаций, ибо было отмечено появление в рядах мусульманских сил членов националистических движений албанцев и “боснийско-санджакской” эмиграции, турок из Турции, а так же подобных организаций бывшего СССР. Упоминались боевики из Азербайджана, Чечни, Татарии, а то и из самой Москвы, но чаще говорилось о туркменах. Правительство последних в конце 1991 года в начале 1992 года участвовало в оплате поставок оружия мусульманским силам “Патриотской лиги” /московское представительство сараевской фирмы Унион-инвест, а возможно и московское представительство тоже сараевской фирмы “Враница”/. Разумеется, почти все приезжавшие мусульманские боевики, употребляли в речи понятие “джихад”, природное любому мусульманину, но к организованным фундаменталистским исламским движениям они не всегда принадлежали. Лишь с августа 1992 года в мусульманские вооруженные силы вместе с поставками оружия потоком пошли моджахеды уже известных фундаменталистских движений и иного пути, кроме как через Хорватию, они не имели. Что касается хорошо контролируемого авиацией НАТО воздушного пространства Боснии и Герцеговины, то даже если через него попытался бы пролететь нанятый моджахедами самолет, то ему опять-таки надо было пролетать над Хорватией, да и не было, откуда ему вылетать, кроме как из Италии, члена НАТО и Албании, в которой к тому времени НАТО и США создали собственные базы и агентурную сеть. Хорватия же с самого начала своей независимости попала под полный надзор западных спецслужб и ее правительство никогда бы не пошло на переговоры с Ираном, а тем более с кем-то из фундаменталистских исламских движений, не имея одобрения западного верха. Как раз, благодаря такому одобрению, к концу 1994 года в мусульманских вооруженных силах находилось до 3-4 тысяч (возможно и больше) моджахедов, собранных, главным образом, в несколько отрядов, дислоцированных, в основном, в районе Зеницы (7-я бригада или отряд “Эль джихад” и отряды (рота-батальон) “Зелена легия” и «Герила», Тешня (отряд (батальон) Эль-Моджахедин), Коницы (отряд (рота-батальон) “Мудериз”) в составе 3 корпуса (командующий бригадный генерал Энвер Хаджиомерович). Однако существовали отряды моджахедов и на других фронтах, в том числе в “защищенных” ООН зонах Сараево и Бихача. В этих частях со временем все большее количество составляли местные мусульмане, проникавшиеся с ходом воины духом ислама и видевшие большую общую боеспособность, моджахедов и желавшие воевать подобные им. Таким образом, мусульманское командование, возможно и вопреки своему желанию, оказалось первым и единственным в этой войне, объединив Фронтовой опыт специальных /ударных/ отрядов и силу идеологии.
Босния и Герцеговина стала первым местом в послевоенной Европе где ислам появился не только как религиозный, но и как политический фактор. Разумеется «ислам» понятие широкое, и для его объяснения нужна отдельная работа.