Эта неделя стала еще одной в череде долгих, опасных, мучительных недель войны. Войны, которая идет, несмотря на объявленное перемирие в Донбассе. На заявления сторон о прекращении огня и желании построить мирную жизнь. Снова стреляли, начиная с воскресенья, когда в самопровозглашенных республиках шли выборы, а потом стреляли почти каждый день. Ополченцы заявляют, что это были артобстрелы со стороны украинских войск, и они были вынуждены отвечать огнем. Украинские силовики уверяют: это не мы.
Но что бы кто бы ни заявлял, страшный итог недели – погибшие дети. 120-миллиметровая мина. Она упала на школьное футбольное поле – территорию детства. Двое погибших, четверо раненых – просто мальчишки. Те, что прятались в подвалах все лето и сейчас, в последние теплые осенние дни, по-мальчишески нетерпеливо выбежали на улицу с мячом – ведь дети не могут не играть. По-мальчишески поверили взрослым – война кончилась. Сейчас взрослые обмениваются обвинениями и обещаниями: расследуем, найдем виновных, накажем.
Уже нет ни слез ни сил – лишь осколки воспоминаний.
“Я встаю, чувствую мне тяжело идти, у меня с ноги что-то свисает, смотрю, а у меня там мясо свисает, подхожу к дереву и падаю, сознание потерял, потом говорю себе: “Мне рано умирать, я хочу жить”, – вспоминает Кирилл Сафонов.
Кириллу -11. Его мечта стать футболистом уже не сбудется – кость на ноге раздроблена. Виталику осколок пробил стопу. Во взгляде до сих пор страх.
“Боялся умереть, страшно было, друг тоже кричал: “Помогите, спасите”, -рассказывает Виталий Скраганюк.
Четверо раненых детей еще в больнице. Один – в реанимации. Врачи обещают сделать все для тех, кому еще возможно помочь.
Мальчишек невозможно удержать дома, думали: здесь безопасно – школа, стадион. Кто будет стрелять?
С точки зрения безопасности футбольное поле – самое плохое место. Вокруг нет ничего, где можно было бы спрятаться. Поэтому когда первый снаряд попал в школу, дети побежали к выходу со стадиона. Следующий взрыв прогремел еще ближе, ребята упали около забора в надежде на спасение. Но мина взорвалась буквально в пяти шагах от того места, где лежали дети. Она попала в фундамент забора. Тысячи смертоносных осколков разлетелись повсюду.
Даньке было 14, Андрею 18. Их провожают под грохот выстрелов. Снаряды рвутся снова где-то рядом. Но взрослые их просто не замечают – страшно. Но бессильная боль страшнее.
“Все помнят Евро-2012, когда в Донецке убивали бродячих собак, европейская общественность отреагировала, а сейчас у нас убивают детей!” – говорит местная жительница.
В личном деле Ивана ни одной плохой оценки. Был на хорошем счету. Хотел все знать. Третьего октября с друзьями после обстрела нашел неразорвавшийся снаряд. Взял в руки. Ведь в школе не учат — не подходи, убьет. От взрыва Иван и его друг Влад погибли. Еще пятеро детей тяжело ранены.
Рядом с Иваном и Владом похоронен 5-летний Данила. Погиб при авианалете на город Зугрэс. отдыхал на пляже с родителями. 10-летняя Света погибла во дворе своего дома 5 октября. Украинские силовики обстреливали район больше суток. 7-летняя Марина 22 августа в Луганске с мамой играла в песочнице. Снаряд взорвался в метре от них. Девочка погибла на месте.
Только по официальным данным ООН, опубликованным в августе, за время конфликта на юго-востоке погибли 23 ребенка. Сколько остались инвалидами – статистики нет. Она — на фотографиях, которые врачи донецкой больницы хранят в телефонах — десятки лиц – тех, за чьи жизни боролись под обстрелами.
У Ларисы пятеро детей, все – приемные. С июня месяца ни пособий, ни зарплаты. Помогают друзья. Но эти лишения ничто по сравнению с тем, что приходится переживать маме каждый день.
Города и села обстреливают из всех видов оружия: системы залпового огня, тяжелая артиллерия, танки. То, что украинская армия убивает мирных жителей, в Киеве знают, но предпочитают молчать. На этой неделе “Кибер-беркут” выложил в Интернет материалы из личного компьютера генерального прокурора Украины Виталия Яремы. Многостраничный документ содержит названия и номера частей, фамилии военнослужащих и ссылки на конкретные уголовные дела. Убийства, похищения людей, мародёрство – это далеко не полный список преступлений, которые, по данным Генпрокурора, совершают украинские военные в Донбассе.
23 сентября 2014 года. Солдаты 24-го батальона территориальной обороны Беспалый С.Ф. и Хелемендрик С.Л. около 21 часа незаконно проникли в частный дом гражданина Шевченко И.В. в селе Песчаное Старобельского района. Угрожая оружием, указанные военнослужащие связали Шевченко И.В., надели на голову мешок и вывезли в неизвестном направлении. После этого его облили бензином и подожгли.
Однако эти данные предназначены только для узкого круга посвященных. Сведений о том, что преступников отдали под суд, нет. Вряд ли кто-то ответит и за смерть детей на футбольном поле. На месте трагедии около 63-й школы побывали наблюдатели ОБСЕ. Изучили место взрыва. В официальном отчете – сухие фразы: стреляли из 120-миллиметровых орудий. По форме воронок и разлету осколоков эксперты делают свой вывод – откуда велся огонь: “Все эти снаряды были выпущены из точки, находящейся к северо-западу от футбольного поля, с высоким углом атаки”.
Улица Степаненко, где находится обстрелянное футбольное поле, на окраине Донецка в 4 километрах от аэропорта. На северо-западе от этого района – поселок Авдеевка. Расстояние около 11 километров. Там позиции украинских силовиков. Откуда стреляли, рассказал в прямом эфире украинского телеканала и единственный журналист из Киева, работающий в Донецке.
“Я был у 63-й школы, там видно, откуда прилетел снаряд – со стороны аэропорта, можно предположить, что, к сожалению, снаряд прилетел из Авдеевки”, – говорит Роман Гнатюк.
Раны на теле 11-летнего Кирилла не скоро, но заживут. А вот раны на сердце останутся навсегда. Ребенок, побывавший под обстрелом, уже никогда не скажет, что детство – это значит радость! И каждый раз будет замирать при звуке летящего снаряда, даже если он звучит с экрана телевизора.
Источник1tv.ru