282-я статья потянет на “десятку”
Пожалуй, самой известной из «экстремистских статей» сейчас является 282-я. По ней уже был целый ряд резонансных дел, всякий раз поднимавших на дыбы общественное мнение. К примеру, вспомним процесс Саввы Терентьева, позволившего себе неосторожные высказывания в блоге. Он получил год условно.
Где заканчивается свобода слова, право выражать свое мнение и начинаются «экстремистские» призывы? Все же понимают, что одна и та же фраза, сказанная с разной интонацией и в зависимости от контекста, может иметь совершенно различный смысл. При большом желании можно и в безобидных бытовых ругательствах углядеть разжигание розни, политический экстремизм и т. д.
Поэтому-то 282-я статья и оказывается в центре общественного внимания. Многие считают, что она оставляет огромный простор для совершенно различных трактовок.
В свое время над жителями нашей страны дамокловым мечом висела статья об «антисоветской пропаганде». Казалось бы, сейчас – иные времена, а так ли уж принципиально нынешняя 282-я статья отличается от вроде бы ушедших в прошлое правовых норм?
Уголовное преследование по политическим мотивам сейчас считается неприемлемым, сам термин «37-й год» стал синонимом несправедливого правосудия. Но не будем спорить по поводу практики сталинизма: обратимся лучше к современности и посмотрим, а не скрывается ли сейчас за 282-й статьей возможность вновь запустить маховик репрессий? Своим мнением на этот счет поделился доктор политических наук Андрей Савельев:
– У нас в течение последних 20 лет главным противником действующей власти были не либеральные оппозиционеры, не правозащитники, а русское национальное движение, которое, собственно, и составляет основную социальную базу политиков-патриотов. Для того, чтобы не допустить их серьезного участия в выборах, как-то обломить их претензии на власть, постепенно сформировалась практика их дискредитации. А потом последовало введение 282-й статьи и шире – законодательства об «экстремистской» деятельности. Фактически было создано представление о новом типе преступного деяния, чего ни в одной правовой системе мне лично не известно.
Сначала было дело Копцева, потом 282-я статья стала применяться все шире и шире, и под понятие «экстремизм» стало подпадать все что угодно, в т. ч. комментарии в Интернете. Допустим, человек написал некое мнение о ситуации, а ему начинают говорить, что он на самом деле имел в виду. У него даже не спрашивают, а навязывают определенное понимание его текста – устного или письменного!
Определение возбуждения национальной ненависти определяется трактовкой. Сейчас начали широко привлекаться в сферу этих оценок эксперты-лингвисты, которые, конечно, не обладают знаниями в области политической лексики.
Дальнейшее «совершенствование» законодательства приводит к тому, что этот тип преступления рассматривается как особо опасный. А для тяжких и особо тяжких преступлений предусмотрены свои собственные режимы проведения следственных действий, особые режимы ответственности, приговоры с длительным сроком заключения и т. д.
Большинство тех, кто знает хоть что-то о действии этой статьи, понимают, что она носит репрессивный характер.