Апостол и евангелист Иоанн Богослов

Апостол и евангелист Иоанн Богослов


Иоанн Богослов (греч. евр. yohanan, «Яхве милостив»), Евангелист Иоанн, любимый ученик Иисуса Христа, наряду с Петром занимающий центральное место среди двенадцати апостолов. По церковной традиции, Иоанн Богослов — автор четвертого Евангелия (Евангелие от Иоанна), трех посланий и Апокалипсиса («Откровение Иоанна Богослова»).


Иоанн Богослов — сын галилейского рыбака Заведея (евр. zabdi, «дар мой») и жены его Саломии, одной из мироносиц, младший брат (или брат-близнец?) Иакова Старшего; он был учеником Иоанна Крестителя, присутствовал при его словах об Иисусе («вот Агнец Божий») и после них пошел за Иисусом (церковная экзегеза отождествляет его с тем, кто пристал к Иисусу вместе с Андреем Первозванным, Ин. 1:35-40). Вместе с Петром и своим братом он присутствовал при воскрешении Христом дочери Ианра (Мк. 5:37), а также при Преображении Христа (Мф. 17:1; Мк. 9:2; Лк. 9:28) и молении о чаше (Мф. 26:37; Мк. 14:33). Вместе с братом Иоанн Богослов получил от Христа (Мк. 3:17) прозвище Воанергес, т. е. «сыны Громовы». По-видимому, однако, прозвище это имеет в виду присущую братьям яростную пылкость в том, что касается мессианских чаяний торжества и возмездия (так, когда самаритянское селение отказывается принять Христа, братья хотят по примеру Илии свести на селение огонь с небес).


Во время Тайной Вечери Иоанн Богослов «возлежал на груди Иисуса» (Ин. 13:23; церковная традиция единодушно отождествляет Иоанна с учеником, «которого любил Иисус»); сам Петр, не решаясь спросить Христа, к кому относится пророчество Того о предателе среди учеников (Иуде Искариоте), просит его высказать этот непроизнесенный вопрос (13:24-25). Предание отождествляет с Иоанном ученика (Ин. 18:15), который вместе с Петром последовал за Христом после Его ареста и, пользуясь старым знакомством, прошел сам и провел Петра во двор дома первосвященника Анны. Его твердость в эти часы представляет контраст робости и отчаянию других апостолов. Из всех апостолов об одном лишь Иоанне Богослове («ученике, которого любил Иисус», Ин. 19:26) говорится, что он стоял на Голгофе у креста; умирая, Христос завещал ему сыновние обязанности по отношению к Деве Марии (позднейшие толкователи поясняли, что девственность его делала его особенно достойным хранителем девственности Марии и что в его лице Мариею были усыновлены все христиане, но прежде всего такие, как он, девственники). Впоследствии он был наряду с Иаковом Младшим и Петром одним из «столпов» иерусалимской первообщины (Гал. 2:9). Таково общецерковное предание, предполагающее очень долгую жизнь  (более 100 лет, по некоторым версиям — около 120); сохранились следы локального предания, по которому Иоанн Богослов был казнен вместе со своим братом.



Моллер – Апостол Иоанн Богослов Проповедующий


В преданиях рассказывается также, что во время царствования императора Домициана Иоанн Богослов был схвачен и сослан на остров Патмос, где, согласно Апокалипсису (1:9), имел видения о конечных судьбах мира (отсюда популярная в живописи североевропейского Ренессанса иконография Иоанна как визионера на Патмосе, а также возможность для названия этого острова быть символом Откровения, как в стихотворении Ф. Гёльдер-лина «Патмос»). Согласно римской легенде, популярной в средневековой Европе, ссылке предшествовали истязания и попытки умертвить Иоанна у Латинских ворот Рима; однако ни яд (срв. обещание Христа: «и если что смертоносное выпьют, не повредит им», Мк. 16:18), ни кипящее масло не смогли повредить святому (поэтому западное искусство часто изображало его с сосудом в руках, из которого исходит демон яда в виде змейки, а также в котле с маслом, под которым разложен костер, — мотив, также особенно характерный для северного Ренессанса и фиксированный в начале цикла гравюр А. Дюрера на темы Апокалипсиса). Различные легенды связаны с заключительным периодом жизни Иоанна Богослова, который приурочивается к Эфесу. Согласно одной из них (переданной Климентом Александрийским, рубеж II и III вв.), Иоанн Богослов обратил в одном малоазийском городе некоего юношу, который, однако, затем поддался действию безудержных страстей и кончил тем, что стал главарем разбойников, уйдя в горы. И. Б., узнав об этом, отправился в горы, был схвачен разбойниками и приведен к главарю. Тот при виде Иоанна пустился бежать, но старец, напрягая все силы, гнался за ним и слезно умолял покаяться; разбойник, тронутый этими мольбами, начал аскетические подвиги покаяния, и Иоанн Богослов разделял с ним подвиги и всячески утешал его.



Таинственными легендами окружен конец жизни Иоанна. Относящиеся к нему слова Христа «если Я хочу, чтобы он пребыл, пока приду» (Ин. 21:22) подавали повод полагать, что он, подобно Еноху, Мельхиседеку и Илие, чудесно сохранен для грядущего мученического подвига во времена антихриста (заранее увиденные им в откровении на Патмосе). Его прощание с людьми отмечено таинственностью мистерии: он выходит из дома с семью ближайшими учениками, ложится живым в могилу, обращаясь к ученикам: «привлеките матерь мою землю, покройте меня». Ученики целуют его, покрывают землей до колен, снова целуют, засыпают до шеи, кладут на лицо плат, целуют в последний раз и засыпают до конца. Когда узнавшие об этом христиане из Эфеса пришли и раскопали могилу, они нашли ее пустой (срв. мотив пустого гроба в топике Воскресения Христа). Однако на месте могилы каждый год 8 мая появлялся тонкий прах, имевший целительную силу. Представление о живущем в затворе до последних времен Иоанна литературно использовано в «Трех разговорах» В. С. Соловьева (образ «старца Иоанна»).


Для христианской Церкви Иоанн Богослов — прототип аскета-прозорливца, «духоносного старца», так же как апостол Петр — прототип христианского «пастыря», иерарха (в католичестве — папы). С именем Иоанна Богослова в теологии, литературе и иконографии (особенно православной) связаны таинственные, мистические мотивы. Византийские авторы прилагают к нему слово «мист» (термин, еще в дохристианские времена означавший посвященного в мистерию; срв. церк.-слав. «таинник»). Традиция подчеркивает девственничество Иоанн Богослов, его особую аскетическую «освященность» и посвященность, делающие его более других лично близким Христу и пригодным для восприятия и возвещения особенно глубоких тайн веры (начало Евангелия Иоанна с учением о домирном бытии Логоса и др.) и тайн будущего (Апокалипсис). Возлежание на груди Христа во время Тайной Вечери понималось как выражение предельно интимного общения мистика с Богом. Если Петр представляет экзотерическую, всенародную сторону христианства (исповедание веры, данное всем), то Иоанн Богослов — его эзотерическую сторону (мистический опыт, открытый избранным). Отсюда значение образа его как для Церкви, стремившейся дополнить «начало Петра» “началом Иоанна Богослова”, так и для еретических, антицерковных течений (например, для гностиков II в., которые охотно освящали свое литературное творчество именем И. Б., или для катаров XI—XIII вв.), полемически противопоставлявших начало И. Б. началу Петра.


Византийско-русская икона знает его таким разве что в сцене Тайной Вечери; вообще же это погруженный в мистическое созерцание старец с бородой и огромным лбом. Символ Иоанна Богослова как евангелиста — орел. В соответствии с раннехристианским апокрифом «Деяния Иоанна Богослова» восточно-христианская иконография придает ему ученика Прохора, под диктовку записывающего его Евангелие.

Ещё похожие новости